И, заканчивая эту историю, Калахастин сказал:
«Ананда, старший среди рыб,
Чревоугодью предался.
Поел вокруг себя всех рыб,
А кончил тем, что съел себя.
Глупец грядущих бед не ожидает
И безрассудно набивает брюхо.
Он всю родню к погибели приводит
И в алчности сжирает сам себя.
О царь! Пусть мой рассказ тебя побудит
От страсти к людоедству отказаться.
Иначе ты опустошишь все царство,
Властителю морскому уподобясь».
Царь выслушал все это и говорит: — Не ты один, Калахастин, умеешь истории рассказывать, я тоже это могу. И, желая оправдать свою страсть к человечине, царь тоже рассказал старинную историю.
Говорят, жил некогда в Варанаси домохозяин по имени Суджата. Однажды, из Гималаев спустились в город за солью и уксусом пятьсот подвижников. Он приютил их у себя в саду, и они зажили там в полном довольстве. И хоть всегда им предлагалась трапеза у него в доме, иной раз они все же ходили за подаянием по деревням, а порой собирали крупные ягоды гвоздичного дерева со съедобной мякотью и приносили их с собой.
Случилось однажды, что как раз в то время, когда они вернулись в сад с собранными ягодами и принялись за еду, Суджата подумал: «Где же почтенные подвижники? Их уже четвёртый день не видать». И он пошёл в сад проведать их, а за ним увязался его маленький сын. Когда он пришел в сад, старшие из подвижников уже успели поесть, а младшие поднесли им воды для полоскания рта и тоже принялись за еду.
— Что вы едите, почтенные? — спросил Суджата, подсев к ним.
— Мякоть гвоздичных ягод, любезный.
Мальчик услышал, и ему захотелось её попробовать. Старший подвижник разрешил дать ему этой мякоти. Попробовал мальчик, и чудесный вкус ягод ему очень понравился. Стал он канючить:
— Ещё дайте, пожалуйста! Дайте ещё! Отец, занятый благочестивой беседой, сказал сыну, чтобы только тот отвязался:
— Да не ной ты, я дам тебе дома! Тут ему стало неловко, что сын докучает подвижника, он попрощался с ними и пошёл обратно домой.
Сын дома ныл не переставая:
— Хочу гвоздичной мякоти, хочу гвоздичной мякоти...
А подвижники в тот же день решили, что они уж засиделись в городе, и отправились назад в Гималаи. Без них Суджата не знал, где раздобыть больших ягод гвоздичного дерева, вот он и велел натолочь мякоти манго, бананов, плодов хлебного дерева, едких гвоздичных ягод, посыпать сахарней пудрой и дать мальчику под видом гвоздичной мякоти, да только напрасно: чего бы тот ни попробовал, все ему казалось отравой. Так он ничего и не ел, пока на седьмой день не умер с голоду.
Закончив эту историю, царь сказал:
«Гвоздичных ягод раз поев,
Суджаты сын единственный
Иного есть с тех пор не стал –
Да так и умер с голоду.
Вот так же, Кала, для меня
Нет слаще в мире кушанья,
И я без человечины
Расстанусь тотчас с жизнью».
«Вот так пристрастие у нашего царя! — подумал Калахастин. — Придётся привести ему ещё пример», и он сказал:
— Государь, надо остановиться!
— Нет, не могу.
— Если ты не остановишься, то и родню свою, и царство потеряешь. И военачальник рассказал историю.
Давным-давно здесь же в Варанаси жила преуспевающая семья, в которой соблюдали пять обетов. Был в ней единственный сын. Он был умён, учен и знал три Веды. Родители его холили и лелеяли. Гулять ходил он в компании сверстников-приятелей. Они любили мясо и рыбу, были не прочь выпить браги, а сам юноша ни мяса не ел, ни браги в рот не брал.
Приятели и подумали: «Раз он у нас непьющий, то и в складчине не участвует. Как бы его подпоить?» Собрались они раз и говорят:
— Что, приятель, не устроить ли нам угощенье?
— Нет, угощаться с вами я не пойду, вы ведь пьющие, а я нет.
— Ничего, мы для тебя молока захватим.
— Ну, тогда ладно, — согласился он.
Пройдохи пошли в парк и спрятали там в кульках из крупных лотосовых листьев крепкую брагу. Когда началась пирушка, юноше поднесли кувшин с молоком. Тут один из пройдох и говорит:
— Принесите-ка мне лотосового мёду.
Ему принесли кулёк из лотосового листа; он взял его, проткнул снизу дырочку и начал оттуда посасывать, а за ним и остальные.
— Что это такое? — спросил юноша.
— Дайте и мне.
Так он отведал браги — думал, что это лотосовый мёд. Предложили ему жаренного на углях мяса — он и от этого не отказался. А когда он был уже изрядно пьян, они признались:
— Это ведь не лотосовый мёд, это брага.
— Сколько же времени, выходит, я зря потерял! Знать бы раньше, до чего она вкусная! Дайте мне ещё!
Ему подливали, а он просил все ещё и ещё. Наконец брага кончилась. Тогда он снял с руки перстень и отдал им, чтобы выручить денег и достать ещё браги.
Так он пропьянствовал с ними весь день, вернулся домой с красными глазами, шатаясь, бормоча всякий вздор, и завалился спать. Отец увидел, что сын напился, дождался, пока он протрезвеет, и говорит ему:
— Дурно ты, сынок, поступил, что напился. Ты ведь из хорошей семьи. Чтоб это было в последний раз!
— В чем же я, батюшка, виноват?
— В том, что напился пьян.
— Оставь это, батюшка! Я в жизни ничего не пробовал вкуснее.
Брахман настаивал, а сын все своё:
— Нет, я не пить не могу.
— Вот беда! — подумал брахман, так и род наш прервётся, и богатство прахом пойдёт. И он сказал сыну:
— Сынок, собою ты красив,
И родом ты из брахманов.
А потому не пей совсем –
У нас это не принято.
Зарекись, сынок! Если не дашь зарока, то или сам я из дому уйду, или тебя прокляну, а тогда тебя из царства прогонят. — Все равно не могу я отказаться от браги, — ответил молодой брахман, –
Нет для меня питья вкусней,
Чем то, что ты мне запретил,
Отправлюсь по миру бродить
И браги разыщу себе.
Я ухожу из дому сам,
С тобою не желаю жить.
Я вижу, брахман, что тебя
Мой вид не слишком радует.
Делай что хочешь, а я пить не брошу, — заключил он.
— Ну что же, — сказал тогда брахман. — Если ты меня ни во что не ставишь, то и я на тебя махну рукой. Смотри, юнец, наследников мы и других себе родим. Проваливай, да поскорей, чтоб мы тебя не видели. Привёл он сына в суд, объявил там, что отрекается от него, и выгнал его из дому. А сын потом, жалкий, нищий, одетый в отрепья, бродил с черепной костью в руке, собирая в неё подаяние, как в чашку, пока не умер где-то под забором.
И свой рассказ Калахастин заключил предостережением:
«С тобою тоже будет так,
Прогонят из страны тебя,
Как выпивоху-брахмана».
Но царь не мог отказаться от своей страсти и в ответ на этот пример рассказал свою историю.
Однажды тот же самый Суджата, о котором я говорил в прошлый раз, пришел точно так же к подвижникам в парк. Они к нему в дом уже несколько дней не заходили, и он решил узнать, куда они подевались, а если найдёт их на месте, послушать их благие наставления. Он подсел к старшему подвижнику и слушал его наставления в дхарме, пока не стемнело. Подвижники стали было с ним прощаться, но он решил заночевать при них, в шалаше.
А ночью почтить подвижников явился со своей божественной свитой и небесными девами сам царь богов Шакра. Вся роща озарилась сиянием. Суджата проснулся и в удивлении высунулся из шалаша. Глядит, сам Шакра явился почтить подвижников, а с ним и его приближенные. Но едва увидел он небесных дев, как голова у него пошла кругом от страсти. Шакра посидел, послушал проповедь и отправился обратно к себе на небеса.
А домохозяин на утро поздоровался с подвижниками и говорит:
— Кто это, почтенные, приходил к вам ночью?
— Это Шакра, любезный.
— А что за красавицы сидели вокруг него? — Небесные девы.
Пришел он из парка домой и заныл:
— Дайте мне небесную деву. Хочу небесную деву...