Стоило царю лишь кончиком языка коснуться кусочка этого мяса, как его тотчас проняло — всё его тело отозвалось на этот вкус. И вот почему: в прошлой жизни он был яккхой, много тогда поел человечины и успел к ней пристраститься.
«Если я промолчу, мне нипочём не узнать, чьё это мясо я ем», — подумал царь и сплюнул.
— Ешь, государь, мясо хорошее, — сказал ему повар.
Царь отослал всех приближенных и говорит:
— Да я и сам вижу, что оно хорошее. А что это за мясо?
— Да то же, что было в прошлый раз, государь.
— Нет, я такого вкуса не помню.
— Значит, сегодня лучше сготовилось.
— А разве ты раньше не так же готовил?
Повар молчит.
— А ну, говори все как есть, или расстанешься с жизнью!
Повар вымолил у царя обещание не наказывать его и рассказал все по правде.
— Не нужно лишнего шума — говорит царь.
— То мясо, что ты готовил всегда, оставляй теперь себе, а мне готовь человечину.
— Это, господин, нелегко будет.
— Не так уж трудно, не бойся.
— Откуда же мне брать каждый день человечину?
— Ничего, народу в тюрьме сидит много.
Так повар и стал делать. Наконец все узники были съедены.
— Теперь что делать?
— Кинь на улице связку в тысячу монет. Того, кто поднимет, хватай как вора и режь.
Прошло время, и никто больше на эту связку монет и смотреть не отваживался.
— А теперь что мне делать? — спросил повар.
— После того как пробьют ночную стражу, по городу ходит ещё немало народу. Вот ты и спрячься где-нибудь у перекрёстка или между домами, подстереги кого-нибудь и убей его на мясо.
С того дня стал повар носить куски один другого лучше, а на улицах города находили по утрам трупы. В домах горе: то отец не вернулся, то мать, тут нету брата, а там — сестры, и отовсюду неслись причитания. Горожан охватил ужас: «Уж не лев ли то людей пожирает, или тигр, или яккха какой?» Стали к трупам присматриваться и увидели следы от ударов: «Видать, это дело человеческих рук».
И вот на царское подворье набежала толпа и стала выкликать царя.
— Чего вам, любезные? — спросил царь.
— Государь, у нас в городе завёлся разбойник, он людей ест. Вели его изловить.
— А я здесь причём? Я вам не стражник.
Видят горожане, что царю до них дела нет, и пошли к военачальнику. Пожаловались ему, говорят:
— Надо искать разбойника.
— Дайте мне сроку неделю, отыщу вам разбойника, — так он обнадёжил людей, а слугам своим повелел.
— Друзья, в городе, видно, завёлся разбойник, он ест людей. Попрячьтесь в разных местах и выследите его.
— Слушаемся, — сказали они и пошли караулить.
А повар, притаившись между домами, подстерёг какую-то женщину, убил её и начал срезать с тела куски посочнее и укладывать их в корзину. Тут-то его и схватили, поколотили, заломили за спину руки и подняли большой шум:
— Вот он, разбойник! Вот кто людей ест! Сбежалась толпа. Избили его, отвели душу, корзину с мясом повесили ему на шею и привели его к военачальнику.
Смотрит на него военачальник и думает: «Что же за этим кроется? Сам он, что ли, ест человечину? Или он её к другому мясу подмешивает и продаёт? А может, по чьему-то приказу людей убивает?» И он спросил повара: — Как ты дошёл до такого, повар, На дело кровавое это решился? Лишаешь ты жизни мужчин и женщин ради ли мяса иль ради денег?
Повар:
«Не ради себя и не ради денег,
Не для семьи и не родичей ради –
То господин мой, царь страны нашей,
Мяса иного есть не желает».
Военачальник:
«Волю царя, говоришь, исполняя,
Ты на кровавое дело решился?
Значит, и утром на очной ставке
Ты пред царём повторить это должен».
Повар:
«Да, Калахастин, я это исполню –
Сделаю так, как велишь ты, почтенный.
Я завтра утром на очной ставке
Не отрекусь от своих признаний».
На ночь военачальник посадил повара под замок в надёжное место, а на рассвете посовещался с советниками царя и, придя с ними к согласию, расставил по городу стражу, убедился, что власть в его руках, и направился ко дворцу вместе с поваром, на груди у которого висела та же корзина с человеческим мясом. Весь город взревел.
А царь поел в последний раз только накануне утром, ведь ужинать ему не пришлось, хоть он и просидел всю ночь, дожидаясь, когда придёт повар. Но повар не появлялся, а по городу пошёл громкий шум...
«В чем дело?» — подумал царь; он выглянул из окна, увидел повара с корзиною на груди и понял, что дело раскрылось. Набравшись мужества, царь сел на трон. А Калахастин подошёл к нему и без обиняков учинил допрос.
Вот к концу та ночь склонилась,
И незадолго до восхода
Военачальник Калахастин
Приводит повара к царю.
И, подойдя к подножью трона,
Такое он промолвил слово:
— Ужели правда, государь,
Что повара ты посылаешь
Мужчин и женщин убивать,
А сам их мясо поедаешь?
— Да, Калахастин, это так.
Он мне старался угодить,
Я вправду повара послал.
Напрасно ты хулишь его.
Слышит это военачальник и думает:
— Ну и злодей! Сам говорит такое мне в лицо! Скольких же он людей успел переесть за это время! Как его образумить? И он сказал: — Государь, не делай так, не ешь больше человечины!
— Напрасные слова, Калахастин, я без неё не могу.
— Государь, если ты не остановишься, ты и себя, и царство своё погубишь.
— Ну что же, погублю так погублю, а остановиться я не могу.
«Попробую убедить его», — подумал военачальник и рассказал царю такую историю.
Давным-давно жили в океане шесть огромных рыб: три из них были по пятьсот йоджан в длину, и звали их Ананда, Тнманда и Абхьявахара, а три другие были по тысяче йоджан в длину, и тех звали Титими, Тимингала и Тимирапингала. Кормились они все морской травой. Ананда жил в отдалённом краю океана, и множество рыб приплывало к нему, чтобы на него посмотреть. Однажды они решили: «У всех двуногих и четвероногих цари есть, у нас одних царя нет. Сделаем-ка и мы себе царя». И все они единодушно выбрали себе в цари Ананду. С тех пор рыбы по утрам и вечерам стали приплывать к нему на поклон. Ананда жил в отдалённом краю океана.
Но вот как-то раз Ананда пасся на одной подводной горе и случайно зацепил зубами какую-то рыбку, приняв её за стебель морской травы. Надкусил её и почуял: попало в рот что-то вкусное. Выплюнул, смотрит — да это рыба! «Сколько же времени я зря потерял, — подумал он. — Буду теперь по вечерам и утрам съедать по рыбёшке-другой из тех, что приплывают ко мне на поклон. Да только если я стану делать это открыто, мне их ни одной потом не видать — все разбегутся». И стал он делать это тайком: хватал и съедал рыб замешкавшихся, последних из тех, что уплывали от него прочь.
Заметили рыбы, что их становится все меньше и меньше, и призадумались: «Что за напасть свалилась на наших сородичей? Откуда она?»
Тут одна умная рыба и говорит:
— Что-то мне чудится, с Анандой неладно. Послежу-ка за ним. Когда рыбы приплыли к Ананде на поклон, она спряталась у него за жаброй. Ананда отпустил рыб, а отставших схватил и сожрал. Умная рыба рассказала о том остальным, и все они в страхе разбежались.
Ананда остался один, а, пристрастившись к рыбьему мясу, другой пищи уже не хотел и от голода совсем ослаб.
«Куда же они подевались?» — подумал он и пустился на поиски. Увидел подводную гору и решил:
«Не иначе, как они прячутся под горой, потому что меня боятся. Сейчас я обогну гору и посмотрю, нет ли тут кого».
И он обвился вокруг горы всем своим телом. «Если они и впрямь тут живут, то сейчас побегут», — подумал он, и тотчас увидел свой собственный хвост, лежащий на склоне.
«Ага, вот она рыба! Обманула меня и живёт себе под горой!» И он озлоблено вцепился в свой хвост, что был длиной в пятьдесят йоджан, — ведь он принял его за хвост другой рыбы, — и стал в него с урчаньем вгрызаться. Тут ему стало больно. Другие рыбы почуяли кровь, налетели и давай отхватывать от него кусок за куском, пока не добрались до головы. А он был так велик телом, так неповоротлив, что ничего поделать не мог. Так и нашёл он там свою погибель. И осталась от него только куча костей, сама не меньше горы. Её видели отшельники и подвижники, умеющие летать по воздуху. Они рассказали о ней другим людям, и так об этом узнали по всей Джамбудвипе.