Царь приказал вести слона в столицу и к его появлению украсить слоновник. Верхом на слоне царь совершил торжественный объезд города, а потом приказал отвести животное в стойло! Слона разубрали дорогими украшениями и окропили розовой водой, и царь объявил его своим выездным слоном. А после тот слон почитался у него за товарища, и царь завещал ему полцарства и заботился как о себе самом. А ещё с той поры, как появился этот слон в Бенаресе, царь подчинил своей власти всю Джамбудипу.

Бодхисатта же в ту пору был зачат в лоне старшей жены царя. Однако когда приблизился срок родить, царь бенаресский скончался. Если бы слон прознал о смерти царя, сердце его разорвалось бы от горя. Поэтому от него скрыли печальную весть и ухаживали с прежней заботою. Между тем царь соседней Косалы, прослышав о смерти бенаресского царя, решил, что теперь ему ничего не стоит завладеть Бенаресом, и с огромным войском осадил город. Бенаресцы тотчас заперли городские ворота, а царю Косалы направили такое послание:

"Старшая жена нашего царя ожидает приплода и согласно предсказаниям прорицателей через семь дней родит сына. Если и впрямь она произведёт на свет сына, мы не уступим царства и на седьмой день сразимся с тобою. Подожди же до этого срока!" –

"Да будет так!" — ответил царь Косалы.

И вот на седьмой день царица родила сына, которого позже, в день наречения, назвали царевичем Алиначиттой, Чистосердечным, ибо он был призван завоевать подданных чистотою своего сердца. В тот самый день, когда рождён был юный царевич, бенаресцы вступили в битву с войском царя Косалы. И хотя сила их была велика, враг мало-помалу теснил защитников города, ибо не было у них предводителя. И тогда советники явились к царице и сказали:

"Силы наши слабеют, и боимся мы, что поражение неминуемо! Между тем придворный слон, первый наперсник покойного царя, всё ещё не ведает ни о том, что умер царь и родился сын-наследник, ни о том, что косальский царь пошёл на нас войною. Не рассказать ли слону о том?!" –

"Да будет так!" — ответила царица.

Она повелела нарядить сына, запеленать его в тончайшие ткани и вместе со свитою и советниками сошла вниз и направилась в слоновник. Положив новорожденного бодхисатту к ногам слона, царица молвила: "Господин! Любимый друг, твой царь скончался, но мы страшились сообщить тебе эту весть, ибо сердце твоё могло разорваться от горя! Вот сын твоего друга. Царь Косалы с войском осадил город и сражается с войнами царевича, твоего названого сына. Силы наши на исходе, потому либо растопчи этого ребёнка, твоего сына, либо, разгромив врага, верни ему царство!"

И слон тогда ласково погладил ребёнка хоботом, поднял его с земли и посадил себе на голову. А потом, погоревав и поплакав, опустил царевича прямо в руки матери и, воскликнув:

"Я проучу царя косальского!" — выбежал из слоновника.

Тогда советники поспешили украсить слона и одеть его в боевые доспехи и, следуя толпою за слоном, подошли к городским воротам. Слон, миновав городские стены, громко затрубил, и всё великое войско врага, объятое ужасом, обратилось в бегство. Разнеся в клочья вражеское становище, слон ухватил косальского царя за чуб, приволок его ко дворцу и швырнул к ногам бодхисатты. Потом он остановил тех, кто хотел тотчас же убить пленённого царя, и, дав пленнику совет:

"Впредь будь осторожен и не обольщайся тем, что царевич наш ещё младенец!" — отпустил царя Косалы восвояси.

Известно, что с того времени бодхисатта стал властвовать надо всей Джамбудипой, и никто из царей более не осмеливался враждовать с ним. По достижении семилетнего возраста он был помазан на бенаресский престол и возглашён царём Алиначиттой. Царствование его вершилось в согласии с дхаммой, и с кончиною он пополнил сонм небожителей".

Завершая своё наставление в дхамме, Учитель, будучи уже Всепросветлённым, спел тогда такую гатху:

Так Учитель, открыв саму суть дхаммы, устремлённой в вечную ниббану, растолковал тогда сошедшимся Четыре Благородные Истины, и, вняв им, тот малодушный бхиккху утвердился в архатстве. Учитель же, разъяснив джатаку, так связал перерождения: "Матерью новорожденного царевича в ту пору была Махамайя, отцом его — великий царь Суддходана слоном, который отвоевал царство и передал его младенцу-царевичу, — бхиккху, ослабевший в усердии, родителем слона был Сарипутта, царевичем же Алиначиттой — я сам".

Джатака об Aссаке

Словами «С великим Ассакой-царем...» Учитель, что жил в ту пору в роще Джеты, начал свой рассказ о вожделении монаха к оставленной в миру жене.

Ибо монах тот на вопрос Учителя: «Правду ли говорят, монах, что ты охвачен тоскою?» — отвечал: «Да, это правда!» А на вопрос:

«По ком же тоскуешь ты?» — отвечал:

«По жене своей, что осталась в миру!» — О монах! — молвил тогда Учитель. — Не только ныне ведь испытываешь ты любовное томление из-за этой женщины, но и прежде ввергался ты из-за неё в великое страдание! И он поведал собравшимся о прошлом.

В стародавние времена в городе Летали, что в стране Каши, восседал на троне царь по имени Ассака. А старшую из жён его звали Уббари, и она, обаятельная, превосходно сложенная, ласкающая взор красотою, превосходящею всё видимое у людей, уступавшая прелестью разве лишь богам, была царём любима. И вот она скончалась. С её смертью погрузился царь в пучину горя и страдания и немного помрачился в уме. Приказал он набальзамировать тело покойной жены сезамовым жмыхом и в деревянном корыте поставить его под своё царское ложе. Сам же возлёг на ложе и лежал так, беспрестанно рыдая и причитая и отказываясь от пищи. Отец с матерью, прочие родичи, друзья и приближенные, брахманы, домовладельцы и иные подданные толпились вкруг него, говоря ему: «Не горюй так, о великий царь! Непостоянно ведь все созданное!» — и пытались они так или иначе утешить царя, но переубедить его не смогли. И так в тоске провёл он семь дней.

Бодхисаттва же в ту пору жил в предгорьях Гималаев и был отшельником, одолевшим пять сверхзнаний и восемь ступеней сосредоточения. Заостривши внутренний и внешний взор свой, он обозревал своим божественным оком всю Джамбудвипу. Увидев того царя Ассаку, столь сокрушавшегося, он решил: «Я должен оказать ему помощь!» Своей чудотворной силой он поднялся в воздух и, опустившись в царском саду, уселся на священный камень, уподобясь золотому истукану.

А в это самое время пришел в сад некий юный брахман, живший в городе Потопи. Увидев Бодхисаттву, он почтительно приветствовал его и сел неподалёку. Бодхисаттва отнёсся к юноше дружелюбно и вопросил:

— Скажи-ка, юноша, предан ли дхарме ваш царь?

— Да, почтенный, — отвечал ему юноша, — царь предан дхарме. Только вот жена у него умерла, и он распорядился поместить её тело в деревянное корыто, а сам лежит лежнем и рыдает — нынче уже седьмой день пошёл! Почему бы тебе не избавить царя от такого страдания?! Столь благочестивому и многознающему, как ты, вполне пристало приходить на помощь царям в подобных несчастьях!

— Но ведь я, юноша, — возразил Бодхисаттва, — с царём и незнаком. Вот если б он сам пришел ко мне и спросил, я бы показал ему место нового рождения его усопшей супруги и побудил бы её заговорить с ним!

— Тогда, почтенный, посиди тут, покуда я не приведу к тебе царя! — попросил юноша.

И, заручившись согласием Бодхисаттвы, юноша направился к царю. Поведав ему обо всем, он сказал: «Надо тебе поехать к тому отшельнику, обладающему даром божественного всевидения!»

Радуясь мысли, что он сможет увидеться со своей Уббари, царь взошёл на колесницу и направился к указанному месту. Почтительно приветствовал он отшельника, сел рядом с ним и спросил: