Х м а р о в. Разве вы не слышали?

В е р а  П е т р о в н а. Зачем вам это понадобилось?

Х м а р о в. Что именно — признаться или полюбить?

В е р а  П е т р о в н а. Признаться. Вы ничего не делаете просто так.

Х м а р о в. Я люблю ясность. Она упрощает отношения. Я не горец и не азиат. Я не могу вас ни украсть, ни купить. Поэтому вам всего-навсего надо сказать — да или нет.

В е р а  П е т р о в н а. Признания не упрощают отношения, они усложняют их.

Х м а р о в. Вам что, сотни мужчин признавались в любви?

В е р а  П е т р о в н а. Нет, вы второй. И только непринужденность вашей позы мешает мне оценить всю торжественность момента.

Х м а р о в. Я всегда сижу развалившись. Если вам это мешает, могу встать.

В е р а  П е т р о в н а. Я привыкла, не утруждайте себя. Еще три минуты назад наши обязательства друг перед другом носили дружеский и деловой характер. Вы уничтожили эту простоту. Вы хотите вынудить меня к действию.

Х м а р о в. Никто ни к чему вас не вынуждает. Всего одно слово — да или нет.

В е р а  П е т р о в н а. Что будет, если я скажу «нет»?

Х м а р о в. Я буду считать, что вы его не сказали. Я способен на длительную осаду.

В е р а  П е т р о в н а. Значит, вы вынудите меня к обороне. Что будет, если я скажу «да»?

Х м а р о в (с непосредственностью ребенка). Вы разведетесь с мужем. Разменяете его квартиру на две. В доставшуюся вам въедет Инга, а вы поселитесь здесь.

В е р а  П е т р о в н а. Значит, Иван Семенович должен лишиться не только жены, но и квартиры, в которой прожил тридцать лет. И когда таким образом я выкажу ему свою благодарность, вы тоже станете утверждать, что не вынудили меня к действию?

Х м а р о в. Да или нет?

В е р а  П е т р о в н а. Вы дарили женщинам цветы?

Х м а р о в (гордо). Никогда. Им хватало меня самого.

В е р а  П е т р о в н а. Ни одной из жен?

Х м а р о в. Мои бывшие жены — актрисы. Сниметесь в фильме — и вас тоже будут заваливать цветами. (После паузы.) На балконе в горшках растет какая-то дрянь. Можете срезать и считать, что я их вам преподнес. Так как же — да или нет?

В е р а  П е т р о в н а. Ни то ни другое. Мы будем считать, что этого разговора не было. Спокойной ночи. Я ухожу. (Поворачивается к двери, медлит.)

Х м а р о в. Чего же вы ждете?

В е р а  П е т р о в н а. Чтобы, как человек воспитанный, вы попрощались со мной.

Х м а р о в. Нет, вы ждете, чтобы я вас удержал. И могу сказать — почему.

В е р а  П е т р о в н а. Любопытно?

Х м а р о в. Потому что и вы любите меня.

В е р а  П е т р о в н а (обернулась, спокойно). Ну вот, теперь наши отношения упростились до предела. Я вынуждена уйти.

Х м а р о в. Валяйте.

В е р а  П е т р о в н а. Один вопрос: как вы догадались?

Х м а р о в. Любить безответно — удел сильных натур. Я самовозгораться не умею. Надо поджечь. Я пускаюсь в путь, только когда чувствую, что меня встретят на полдороге.

В е р а  П е т р о в н а. Я замужем.

Х м а р о в. Тем хуже для вашего мужа. (Набирает номер телефона.) Сейчас вы сообщите мужу, что уходите от него. Рвать надо сразу и с корнем.

В е р а  П е т р о в н а. Он в клинике.

Х м а р о в. В таком случае, позвоните туда. (Крутит диск.)

В е р а  П е т р о в н а. Откуда вам известен телефон клиники?

Х м а р о в. Было время, когда я звонил вам, лишь убедившись, что эскулап на боевом посту.

В е р а  П е т р о в н а (нажимает на рычаг). Даже в шутку не предлагайте мне ничего подобного.

Х м а р о в. Профессор горд и, значит, самолюбив. Он не потерпит неверной жены.

В е р а  П е т р о в н а. Вы правы, Иван Семенович не потерпит неверной жены.

Х м а р о в. Так что же?

В е р а  П е т р о в н а. У него будет верная жена.

Х м а р о в. Если вы даже и собираетесь придерживаться этой программы, кто, кроме вас, будет знать о вашей верности? Молва всесильна. Найдется болван, который из дружеских побуждений захочет уберечь вашего мужа от позора.

В е р а  П е т р о в н а. У Ивана Семеновича нет глупых друзей.

Х м а р о в (помолчав, легко, с улыбкой). Что ж, будем искать обходные пути. Но, как говорится в политических перебранках, отныне вся ответственность ложится на вас.

В е р а  П е т р о в н а (вдруг). Кажется, что-то горит. (Принюхивается.) Хлеб. (Поспешно выходит.)

Х м а р о в (размышляет. Затем решительно набирает номер телефона). Клиника? Как позвонить в кабинет профессора Смирнова? Что значит — не даете телефон? Это говорят из газеты. В завтрашнем номере стоит его статья, надо уточнить терминологию. (Записывает на листке бумаги номер телефона.) Спасибо. (Снова набирает номер.) Будьте добры, профессора Смирнова. Хорошо, я подожду. (Кладет трубку рядом с телефоном.)

В е р а  П е т р о в н а (входит). Если вам понадобятся угли, вы найдете их в мусорном ведре. Проводите меня.

Х м а р о в. Еще одну минуту. Сядьте сюда.

В е р а  П е т р о в н а (садится рядом с ним на диван). Я слушаю вас. (Уклонившись от объятий.) Не будьте мальчишкой.

Х м а р о в. Я вас люблю.

В е р а  П е т р о в н а. Прошу вас, не надо. Отпустите меня. Почему трубка лежит на письменном столе?

Х м а р о в. Чтобы сюда не позвонили.

В е р а  П е т р о в н а (встает, хочет положить трубку на аппарат, замечает листок с номером телефона; помедлив, берет трубку). Да?.. Да, это я.

Большая пауза.

(Кладет трубку.) Очевидно, это и есть ваш обходной маневр.

Хмаров не отвечает. Напряжен, ждет.

Нетрудно догадаться, зачем вы это сделали.

Х м а р о в. Не люблю двусмысленности, только и всего.

В е р а  П е т р о в н а. Нет, вы хотели испытать его гордость, заставить страдать. В расчете на то, что он не сможет примириться. (С силой.) Вы хотели заставить страдать человека, до которого вам не подняться, получи вы хоть десять гран-при! (Садится, закрывает лицо ладонями, плачет.)

Х м а р о в (растерян). Вера Петровна! Что вы! Не надо! (Встает на колени, с детской интонацией.) Что такого я сделал? Я хотел как лучше. И как быстрее. Я люблю вас. Хочу, чтобы вы были со мной. Я избрал гуманную тактику. Не раскроил ему череп палицей и не убил на дуэли. Я поступил как цивилизованный человек. Конечно же я хочу, чтобы он отступился. Но, если желаете, я принесу Ивану Семеновичу свои извинения. И даже проявлю великодушие: скажу, что во всем виноват я один. Ну, вот вы и успокоились. Спасибо вам! Вы моя единственная. Вы любите меня?

В е р а  П е т р о в н а (всхлипнула в последний раз). Да. Очень. Как бы иначе можно было вас выносить.

Х м а р о в. Мы помирились?

Не ответив, Вера Петровна встала, подошла к проигрывателю, включила его; взяла рюмку с ликером, рассмотрела на свет, понюхала, поставила. И, даже не взглянув на Хмарова, вышла.

Пауза. Хмаров стоит на коленях. Звучит Вивальди.

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

Номер в пансионате на берегу одного из валдайских озер. Широкие окна и дверь в лоджию открыты. За окнами верхушки сосен, ослепительно чистое небо. На подоконнике, на столе, на полу — в вазах, кувшинах, ведре — цветы. Розы, гладиолусы, гвоздики.

Зазвонил телефон. Из спальни выходит  Х м а р о в. Он в халате, на ногах домашние тапочки. Осунулся, небрит. Снимает и сразу кладет трубку. Ждет, мрачно уставившись на телефон. Дождался — телефон зазвонил.

Х м а р о в (изменив голос). Слушаю… Сергей Константинович болен и к телефону не подходит. Из какой газеты? Хорошо, я передам. (Кладет трубку, осторожно выглядывает в окно. Отвечая на стук в дверь.) Войдите.