Поэтому и просил он Марианну продать ему ранчо. Больше всего его раздражало, что отказывается она делать это не из коммерческих соображений (тут бы он ее понял), а из чистого женского упрямства.
Любой ценой надо было вырвать у Марианны свидетельство о продаже ее земли!
— Ирма, помоги мне! — сказал он напоследок. — Это дело сулит миллионы!..
Глава 28
После ухода «аргенчилигуайца» Блас понял, что попал в передрягу, выпутаться из которой будет не просто.
При всем при том случай не смертельный… Главное не спешить, не суетиться, выиграть время, все как следует обдумать…
Видно, не так хорошо идут у них дела, раз они вербуют новых ландскнехтов.
Значит, можно будет диктовать свои условия…
Конечно, даже тех фактов о «подвигах» Бласа пятнадцатилетней давности, которые известны Хорхе, хватит, чтобы «сдать» его американцам, а уж они упекут его сроком на три жизни в такую тюрьму, откуда сбежать можно только в смерть…
Жаль, не удалось ему сойти с большой тропы наркобизнеса.
А казалось, уже никто и никогда не напомнит ему о прошлом…
Хитрый парень этот Хорхе! Складно объяснил: дескать, не отпустят его самого на покой, пока он не подыщет себе замену.
— Так что не взыщи, друг, — сказал он, разводя руками. — Меня самого так же подцепили на крючок… И ты кого-нибудь со временем подыщешь.
Он, Блас, будет ходить под прицелом своих и чужих, а Хорхе будет нежиться с Викторией на пляже.
Он и сам не прочь делать то же самое с Дульсе Марией!
Его мысли перенеслись к ней. Он поморщился: возможно, сегодня она станет полной сиротой. Уж он исполнит клятву, данную на могиле своей несчастной матери!
Это было первое условие, которое он поставил Хорхе.
Тот скользнул быстрым взглядом по его лицу и сказал, что Куба вполне обойдется без этой алкоголички. Дульсе Мария, по-видимому, тоже…
Никого не удивит, если Хуанита умрет, ну, скажем, от… чрезмерного употребления рома. Она ведь была, кажется, на излечении в Болгарии, но это не помогло ее печени…
Впрочем, поинтересовался Хорхе, не желает ли Блас, чтобы о «лечении» Хуаниты позаботились инстанции?.. Ах, он сам хочет поставить диагноз, ну-ну…
Они договорились, что окончательный разговор — между Бласом и одной очень ответственной «тенью» состоится вечером на яхте, куда он с Викторией приглашен.
Блас позвонил Хуаните и попросил ее о конфиденциальной беседе, — он предпочел бы встретиться у нее дома: откровенно говоря, хотелось бы снять напряжение за рюмкой рома и обсудить возможность и условия новых будущих гастролей.
Хуанита обрадовалась его звонку, она не могла отказать ему, и не только потому, что возможность выпить она всегда считала святым делом.
Еще до прилета труппы ей дали понять, что в присутствии Бласа на Кубе заинтересованы некоторые «соответствующие» инстанции.
Таким образом его желания стали для нее законом.
К тому же она заметила, как волнуется Дульсе Мария при упоминании имени Бласа. Дочь не скрывала, что Блас ей нравится, и Хуаните хотелось поближе познакомиться с мексиканцем. Мексика неплохо относится к Кубе, так что возможный брак ее дочери с иностранцем, скорее всего, не вызовет неудовольствия властей.
Между Хуанитой и Дульсе Марией были сложные отношения. Эти сложности возникли, когда арестовали мужа, отца Дульсе Марии, и когда Хуанита, демонстрируя свою лояльность, позволила себе в присутствии дочери поносить предателя мужа перед соседями.
Его негритянская и ее белая кровь произвели на свет чудо природы — Дульсе Мария была привлекательна и умна. Ее красота со временем стала раздражать уродку Хуаниту, она постоянно придиралась к дочери, высмеивала малейшие ее оплошности.
А недавно ей еле-еле удалось вытащить Дульсе Марию из пренеприятной истории: взяла да и сказала на общем собрании все, что думает, о гонениях на молодую поэтессу, которую власти обвинили в клевете на социалистический строй.
Хуанита взяла с дочери слово, что на ближайшем собрании та непременно покается…
— Хорошо, Блас! — ответила она ему по телефону. — Ты знаешь, где я живу?
— Мы проезжали мимо с Дульсе Марией, и она показала мне ваш дом, весьма роскошное место…
— Жду тебя, чико, через час! Пожалуйста, не опаздывай. Ведь сегодня предстоит еще прогулка на яхте, и мне надо привести себя в порядок!
Направляясь в машине в сторону Мирамара, Блас с усмешкой подумал о том, что вряд ли обгорелая Хуанита сможет «привести в порядок» свою физиономию. Да и незачем это ей больше…
Глава 29
В конце концов Марианна согласилась быть феей благотворительного бала.
В ней проснулось провинциальное тщеславие: ведь это возможность привлечь внимание к роду Вильяреаль!
Праздник для детей-сирот прошел с успехом. Ласаро Кирога не пожалел денег на украшение танцевального салона, на устройство бесплатных буфетов, на призы и подарки. Многие жители откликнулись на его обращение собрать деньги или вещи для особо нуждающихся.
Марианна играла с детьми, танцевала с ними, раздавала подарки.
Перед самым началом Ласаро Кирога заручился согласием Марианны отужинать у него вечером: тем самым он хочет выразить ей свою признательность.
— А вы не станете уговаривать меня продать ранчо? — лукаво спросила она.
— Ах, донья Марианна, конечно, стану! — воскликнул сеньор Кирога. — Сами увидите!
Марианна заехала домой, чтобы переодеться.
Она устала, но это была здоровая усталость. На душе у нее было легко.
Она обрадовалась, увидев на столе в своей комнате письмо от Луиса Альберто.
«Дорогая и любимая моя жена Марианна,
вот уж правда: только разлука может показать, насколько люди привязаны друг к другу. Скажу откровенно: я места себе не нахожу, так хочу тебя увидеть и обнять!
У нас все более или менее в порядке. Марисабель, как всегда, нашла повод для ревности. На этот раз из-за Клаудии, которая, «проводя анкетирование» Бето на магнитофоне, позволила себе фривольные интонации, а Марисабель обнаружила эту запись. Впрочем, и наш сын хорош: отвечал студентке, как заправский жуир. Можешь себе представить, что было с Марисабель! Как всегда, «со всей прямотой» поставила на место и ее, и его наш несравненный дипломат — донья Чоле.
Очень серьезную догадку по поводу похитителей Бегонии выдвинули Пато и его сын Эстебан. По-моему, они нашли ниточку, ведущую… Впрочем, не будем загадывать.
А теперь я хочу напомнить тебе о существовании с древних времен такого литературного приема, как акростих. Помнишь, как мы переписывались с тобой? Попробую тряхнуть стариной и написать явное тайным способом:
Теперь прочитай сверху вниз начальные буквы. Прости, что фантазии не хватает: силы уже не те.
Надеюсь получить от тебя такую же «шифровку».
Любящий тебя себялюбец Луис Альберто».
Марианна представила Луиса Альберто пишущим это послание и расхохоталась: седина в висках, а шутит как мальчишка!
Она услышала клаксон «порше» и сбежала вниз, вдыхая дивный вечерний воздух родных мест.
Марианна с удовольствием села в машину Джеймса. Праздник ей понравился, и она на нем себе понравилась. В Мехико она живет затворницей. Ей снова захотелось работать, принимать участие в делах за стенами дома.
Джеймс вел машину молча. А Марианна без умолку говорила, вспоминая общение с детьми.
— Джеймс, так печально, что есть дети-сироты, — волнуясь, сказала она. — Никому не понять это чувство, если он сам не побывал в положении ребенка, лишенного родительской любви.