— А кубинцы знают, кто Блас? — повторила вопрос Виктория.

— Она не узнала его…

— Откуда же ты знаешь все это?

— Однажды в Гватемале меня схватила полиция и бросила в одну камеру с человеком, у которого были забинтованы глаза. Это был Блас, который рассказал мне историю своего бегства. Нас освободили партизаны. Он так и не увидел меня. После я несколько раз следил за ним. И узнал по прошествии пятнадцати лет, когда случайно забрел в «Габриэлу»…

— Что же будет? И зачем мне встревать во все это?

Широко улыбнувшись, Хорхе заверил ее:

— Все будет хорошо!

Глава 23

Вот уж действительно, у его величества случая много имен, и одно из них Дьявол-Который-Никогда-Не-Дремлет.

Надо же было случиться такому, чтобы Марисабель, поставив кассету с музыкой, которую она увидела на столе у Бето, наткнулась на его игривый диалог с Клаудией, к которой она с самого начала не питала ни малейшего доверия!..

Боже, о чем они говорят!

«А вот сколько детей, дорогой Бето, ты хотел бы иметь?»

«С кем?»

«Ну, хотя бы со мной?»

«Милая! Ты хотела бы иметь от меня детей?»

«О да, и не меньше пяти!»

«Не много ли?»

«В самый раз, дорогой! А теперь ответь. Родил бы ты детей по расчету? Позволил бы мне делать аборт…»

На этом месте пленка кончилась.

Конечно, Марисабель не забыла, что Клаудия намеревалась их «проанкетировать». Об этом, смеясь, поведал Луис Альберто, об этом обмолвился Бето, да и сама Клаудия на празднике, устроенном в честь возвращения Чоле сказала, что не станет портить им настроение и задаст свои вопросы позднее.

Вот и «не испортила настроение»!

Послушать только этот заигрывающий голос! А шаловливые вопросы Бето!

Что плохого она сделала ему? Почему он так падок на флирт с каждой встречной и поперечной?

То он по первому зову бежит к Бегонии! То позволяет этой длинноногой бразильской цапле манипулировать своими руками на виду у всех в ее присутствии!

Мало ему урока, который преподнесла всем им Лили?

Неужели он не может пощадить ее самолюбие? Или он специально испытывает ее терпение? Может быть, он настолько слабоволен, что не решается открыто порвать с ней — вот и провоцирует ее на скандал?

Нет, она соберет все силы и нервы, чтобы не поддаться!

Боже, что она говорит! Если это действительно так, то чего она сможет добиться оттяжкой времени?

С другой стороны, если ей это только кажется, то не выроет ли она сама себе яму, устроив ему скандал, как в тот раз, когда ее спровоцировала Лили?

Нет! Нужна выдержка.

Вот что она сделает — сама позвонит Клаудии, пригласит ее к себе или приедет к ней и тоже ответит на ее смехотворные вопросы о количестве детей и тому подобном.

Клаудия нехотя согласилась. Они встретились в саду училища.

Марисабель умышленно оделась по последней моде: на ней был дивно сшитый светлый капитанский костюм, белые туфли на среднем каблуке и белая сумка, а вокруг шеи был повязан голубой шифоновый платок.

Она была и так выше Клаудии, а в туфлях на каблуке казалась особенно высокой по сравнению с ней.

— Клаудия, — спросила она с еле скрытой иронией. — И много ответов ты насобирала?

— В общем-то достаточно для того, чтобы сделать некоторые выводы…

— Ты, конечно, интервьюируешь тех, кто помоложе?..

— Есть и такие…

— Если я правильно понимаю, тебя очень интересуют проблемы семьи. Это потому, что такая у тебя тема, или семейные дела тебя волнуют лично?

Клаудия внимательно посмотрела на белоснежную Марисабель. Она поняла, что Марисабель подтрунивает над ней, и решила принять вызов.

— Семейные дела меня волнуют лично, — сказала она, собрав все силы для того, чтобы выглядеть девушкой, мечтающей как можно скорее подцепить ухажера типа Бето. — Хочется найти среди респондентов человека, чьи взгляды особенно близки к моим.

— Какие же это взгляды?

— Мечтаю выйти замуж за человека доброго, который бы уважал жену и запрещал ей делать аборты, чтобы я могла родить не меньше шести-семи детей…

— Клаудия, но ведь это ужасно! — поддалась на провокацию Марисабель. — Если каждая женщина будет рожать по шесть-семь малышей, скоро на земле станет тесно!

— Почему каждая? Вот ты, например, сколько хочешь родить детей?

— Я? — спросила, растерявшись, Марисабель. — Я не думала…

— Вот видишь. Если каждая женщина не родит ни одного малыша, то скоро на земле будет много свободного места… А вот скажи мне, — Клаудия вынула из сумки магнитофон и включила его. — Ты Бето ревнуешь ко всем или только ко мне?

Марисабель опешила, покраснела и, некрасиво усмехнувшись, пошла прочь от очковой змеи Клаудии.

Глава 24

Сейчас средства к существованию Ирме доставляла пылкая к ней привязанность ее старого друга Исидро Кироги.

Она знала его еще до того, как, позарившись на ранчо, «подцепила» спивавшегося Леонардо Вильяреаля. По существу, дон Исидро утолял ее неуемную страсть все то время, что Леонардо изменял ей с текилой.

Было бы смешно считать, что делал он это только как жертва пылкой страсти, — при всем при том что Ирма бесконечно ему нравилась, спал он не только с ней, а с мечтой о ранчо Леонардо Вильяреаля.

Потом в сердце Ирмы вошел Диего Авилла. И дон Исидро женился на старухе-американке, с которой познакомился в наводненном туристами Гуанахуато. После ее смерти на деньги, которые остались после нее, он открыл танцевальный салон, последовав совету своего приемного сына Джеймса, подметившего, что в городке Сан-Мигель избыток незамужних девушек и вдов.

Джеймс, отец которого погиб во время авиационной катастрофы, когда он был маленьким, приехал с вдовцом-отчимом в Мексику и жил в его доме.

С приемным сыном у Исидро Кироги были корректные отношения. Лишь однажды он вспылил, когда Джеймс неудачно пошутил, спросив, чьим еще приемным сыном он станет?.. И не потому, что дон Исидро подумал о своей смерти, а потому что…

Печальную весть о том, что Ирма осуждена, он услышал от друга, жившего в Куэрамаро.

Дон Исидро навел справки, узнал, где находится Ирма, послал ей письмо и, получив ответ, начал отправлять ей деньги.

Конечно, дон Исидро был уже не тот, но Ирма снова привязалась к нему. Она поверила ему, когда он однажды обмолвился, как не просто было дать взятку врачу, чтобы он определил ее опухоль как злокачественную…

Но Джеймс был ей больше по душе.

Ее зрелая яркая красота сделала свое дело. Красный «порше» загорелого красавца стал появляться по вечерам в Куэрамаро. Ох, не дай Бог, дон Исидро прознает о привязанности приемного сына к его любовнице! Этого бы ей крайне не хотелось…

Впрочем, дон Исидро догадывался о том, что Джеймсу по душе красавица со шрамом на подбородке. Поэтому-то он и вспылил, когда Джеймс пошутил, спросив, чьим еще приемным сыном он станет?

В этот вечер, после ужина в небольшом ресторанчике, Ирма решила остаться у дона Исидро.

— Дора сказала, что видела Марианну Вильяреаль… С Джеймсом… Она, стало быть, вернулась в наши края…

— Да, мой брат Элиас привез ее с аэродрома. А Джеймса я послал за ней, чтобы переговорить об одном деле.

— О каком, если не секрет?

— Хочу попросить ее быть феей-хозяйкой на благотворительном балу у детей-сирот.

— Почему именно ее?

— Мне кажется, что ее имя привлечет внимание и благотворительный бал пройдет с большим успехом…

— Дались тебе дети! Есть у тебя один сын, хоть и приемный, о кем и думай.

Дон Исидро поморщился…

— Дорогая, благотворительность входит в круг обязанностей добропорядочных членов общества, и я себя таковым считаю.

Ирма окинула дона Исидро насмешливым взглядом.

— Это ты добропорядочный! Жил со мной тайком от моего мужа! Женился на старушке!..