Почти год жили мы в лагере для перемещенных лиц, а в мае сорок шестого я уехал домой. Здесь меня ждала печальная весть: мой отец, гвардии сержант Иван Анисимович Горохов, водитель танка, погиб под Кенигсбергом незадолго до окончания Великой Отечественной войны...
Вы спросите, почему Сараев остановился в нашем городе, зашел ко мне? Во-первых, Кузьма знал меня много лет. Считал, что я, как и он, побывал в плену, совершил преступление перед Советской властью. Кроме того, Сараев, очевидно, полагал, что я скомпрометировал себя связью с власовцами. Между прочим, у него здесь живут старушка-мать, сестры. Приехав в наши края, он в последний момент раздумал навестить родственников. Желание же дать матери знать о себе привело Кузьму ко мне. Это, конечно, мое личное мнение. Может, в чем ошибаюсь...
Савелий Иванович умолк. Было видно, он глубоко переживает неудачи в своей жизни. Спохватившись, Горохов спросил:
— Товарищ майор, что я должен делать с деньгами Сараева?
— Вы не беспокойтесь об этом,— сказал Кудрявцев.— Как с ними поступить, мы подумаем. Для начала сдайте деньги нашему кассиру и получите от него приходную квитанцию.
— Хорошо.
Едва Горохов вышел из кабинета, как Иванов сказал:
— Кажется, вернулись оперработники, которым я давал задание о проверке Сараева. Разрешите на некоторое время отлучиться?
— Выясните, что им удалось узнать. Это для нас важно.
Через десять минут капитан Иванов докладывал Кудрявцеву:
— Призыв в армию Сараева городским военкоматом подтверждается. В учетной карточке имеется запись: «Пулеметчик второй роты первого батальона 184-го стрелкового полка Сараев Кузьма Александрович в бою за село Долиновка 21 декабря 1943 года пропал без вести». Случайно или преднамеренно он оказался в плену, мы этого не знаем. На войне все могло случиться.
— Это так,— согласился Кудрявцев.— Но Горохов говорил, что гитлеровцы ставили Сараева в пример как добровольно перешедшего на их сторону. Не верить ему у нас нет оснований. Ясно, что Сараев изменник, сотрудничал с фашистами. Кстати, вы получили сведения из милиции?
— В паспортном столе городского отдела милиции нашелся бланк на Сараева Кузьму, заполненный при получении им паспорта. Вот посмотрите.
Иванов положил на стол пожелтевший от времени небольшой листок с наклеенной в верхнем правом углу фотокарточкой. Внизу стояла дата: 27 декабря 1941 года.
— Так вот он какой, этот Сергей, он же Кузьма Алексеевич Сараев,— задумчиво произнес Кудрявцев, разглядывая фотокарточку.
На него смотрел юнец с оттопыренными ушами, большим ртом и невыразительными глазами.
— Придется еще раз пригласить Горохова.
Савелий Иванович, вызванный, на другой день, просмотрел фотокарточки, наклеенные на белом листе бумаги.
— Кузьма Сараев,— сказал он,— внешне изменился, раздался в плечах. На фотографии он выглядит худым, теперь лицо у него полное, лоснящееся, бычья шея. На голове густые русые волосы. На верхней губе шрам от пореза или ранения.
— Савелий Иванович, вы свободны. Спасибо за проявленную бдительность. Если понадобитесь, мы непременно обратимся к вам за помощью. До свидания!
— Удрал, Василий Романович, от нас этот прохвост? Как вы думаете? — спросил Кудрявцев. Иванов развел руками.
— Выходит, удрал. Но обязательно появится через несколько дней.
— Конечно появится. Но где? Вот вопрос.
— Разберемся!
* * *
В годы войны капитан Власик служил в 510-м артиллерийском полку. Летом сорок второго на Калининском фронте Власик получил ранение, но остался в строю. Этот случай, а возможно, что-то другое, свел солдата-топографа с начальником отдела контрразведки 29-й армии. Вскоре Алексей Власик стал армейским чекистом. Помогал разоблачать вражеских лазутчиков, вел агитационную работу в войсках, был на хорошем счету в коллективе. После войны чекиста Власика перевели в Алма-Ату,
Всего час назад Васильев напомнил Алексею, что Федоров может появиться неожиданно и надо быть готовым ко всему. Капитан решил сходить к Раисе Антоновне Носковой, которую хорошо знал. Девушкой в девятнадцатом году Раиса стала бойцом Красной Армии и сражалась на Туркестанском фронте. По заданию штаба 1-й Революционной армии она дважды ходила в Актюбинск и Гурьев в самое логово белых банд Дутова, и Толстова. Задача, поставленная командованием, была выполнена успешно. Смелости девушки завидовали кадровые военные разведчики. Сейчас Раиса Антоновна работает дежурным администратором гостиницы Дома колхозника. Щуплая, невысокого роста, с живыми глазами, излучавшими тепло, она добросовестно относилась к своим служебным обязанностям.
— Что же я должна делать? — настороженно спросила Носкова, когда Власик в разговоре намекнул о необходимости оказания помощи в розыске опасного преступника.
— От вас, Раиса Антоновна, требуется совсем немного: своевременно сообщить об этом человеке. Если, конечно,- он появится в гостинице.
— Вы знаете, кто он?
— Не очень. Узнаем больше, когда задержим. Сейчас же я вам нарисую, так сказать, словесный портрет этого субъекта. Кстати, его фамилия по документам Федоров.
Власик рассказывал, а Раиса Антоновна старалась запомнить приметы Федорова, его одежду, с какими документами он может появиться в гостинице.
— Этот человек,— говорил Власик,— имеет деньги и может пойти на подкуп. Будьте осторожны.
— Это очень заманчиво, Алексей Афанасьевич, Вы так говорите, будто вместе жили с этим человеком. Он обязательно приедет в Алма-Ату?
— Этого я сказать не могу, Раиса Антоновна. Мы визитной карточки от него не получали. Но известно, что Федоров под видом москвича разъезжает по стране. Его видали в Молдавии и других местах. Не исключено его появление и на территории Казахстана.
Любознательная Раиса Антоновна готова была еще расспрашивать Власика, но он сказал, что задерживаться не может. И ушел.
Прошла неделя. Власик несколько раз заходил в гостиницу к Носковой. Как-то она сказала, что вечером из Актюбинска приехал Сергей Емельянович Федоров, сорокапятилетний агроном.
— Вашего Федорова,— заметила Раиса Антоновна,— нет и в помине. Да едва ли он прельстится нашей гостиницей. Скорее всего найдет частную квартиру.
* * *
Стоял сентябрь. В одно из воскресений Раиса Антоновна, как всегда, приняла дежурство, просмотрела записи о тех, кто поселился в гостинице, но ничего нового не обнаружила. Утром оформила документы на вновь прибывших. К обеду осталось два свободных места в общем номере. Во второй половине дня к администратору подошла девушка приятной наружности. Спросила: не найдется ли одно место в гостинице для мужчины. И очень обрадовалась, когда получила утвердительный ответ. Через некоторое время она появилась с молодым человеком. Увидев его, Раиса Антоновна невольно вздрогнула, но, поборов волнение, стала оформлять документы...
Определив Федорова в номер, Носкова на минуту задумалась, Нет, ошибки быть не могло. Все приметы, названные Алексеем Афанасьевичем, сходились. Раиса Антоновна стала звонить Власику. Но трубку никто не поднимал. Наконец, послышался голос:
— Вас слушают.
— Это вы, Алексей Афанасьевич?
— Да! А что случилось, Раиса Антоновна?
— Новость! В гостинице остановился Сергей Федоров, Вам надо немедленно приехать. Мне думается...
Но Власик перебил ее вопросом:
— Когда он пришел к вам?
— В пятнадцать часов ноль пять минут. Место в гостинице ему предоставила, а документы оставила у себя.
— Где он сейчас?
— Находится в номере. Кажется, готовит вещи, чтобы сдать их в кладовую на хранение...
Власик доложил Васильеву о телефонном разговоре с Носковой и получил указание тотчас направиться в Дом колхозника.
Петр Викторович предупредил:
— Как только ознакомитесь на месте с личностью Федорова, остановившегося в гостинице, его документами, незамедлительно доложите лично мне. Кто он? Если окажется тем лицом, которое мы ищем, дадим вам помощь. Все документы Федорова привезите в отдел.