— Папа? — сказала она, когда молчание затянулось.

Он взглянул своими темно-карими глазами на ее кристально голубые и потянулся, чтобы взять ее за руки. Келли не могла вспомнить, когда в последний раз он касался ее. Его кожа чувствовалась, как бумага. Это пришло со старостью. Где были мозоли, которые ему дали годы езды на байках? Она могла почувствовать каждую кость в его руке, когда он сжал пальцы.

— Келли, я люблю тебя. Надеюсь, что ты знаешь это. Я не был хорошим отцом для тебя и никогда не заботился о тебе, но я люблю тебя.

Эмоции застряли непроходимым комом в ее горле, который она не могла проглотить, чтобы вымолвить хоть слово. Ее зрение размылось от слез. Девушка попыталась их сморгнуть, но они все равно потекли. Все, что она могла сделать, это кивнуть.

— Я хочу исправить это. Я хочу быть уверенным, что о тебе заботятся, — было что-то такое в сказанном, что придавало этому вес. Он переплел ее пальцы со своими и приложил к губам, чтобы запечатлеть на них поцелуй. — Я не думаю, что Каин остановится. У него большие проблемы, и теперь они становятся и моими.

— Пап, что ты такое говоришь? — она попыталась освободить свои руки, но его хватка была сильной.

— Я говорю, что это может быть очень легким решением, — он явно избегал отвечать на ее вопросы. Сценарии в ее голове с каждым разом становились все реальнее.

— Может быть? — переспросила она.

— Мне только надо, чтобы ты доверилась мне. Ты должна знать: все, что я хочу, — это держать тебя в безопасности.

— Хорошо. Что я должна делать?

Келли старалась отвечать ровным голосом. Она беспокоилась, что если будет говорить много, то начнет паниковать. О чем он собирался просить? Взять новую личность? Жить с другой группировкой байкеров? Что могло быть настолько плохим, о чем он даже не мог сказать?

Он потянулся назад одной рукой, жестом побуждая Юлию встать. Молодой мужчина, облокотившийся на маленький островок, разделяющий кухню и гостиную, ловко оттолкнулся и подошел к ним. Мужчины обхватили запястья, и тогда Райли притянул Юлия ближе. Он взял ее ладонь и вложил в руку Юлия.

Прошло полминуты, прежде чем они поняли.

— Папа, нет! — крикнула Келли, вырывая свою руку, которая была словно в огне.

В то же время Юлий сказал:

— Я не могу.

Цезарь бросился между всеми в безумном желании понять, что происходит.

— Не можешь? — спросил ее отец. — Или не будешь?

Она их прервала:

— И то, и другое. Господи, Юлий, скажи что-нибудь, — настаивала Келли. Она надеялась, что Юлий, к которому отец всегда прислушивался, сможет вразумить его.

 — Я не думаю, что это хорошая идея, Райли. Нет, это действительно плохая идея.

 — Точно, — сказала Келли.

 — Почему? — настаивал Райли, в его голосе слышился рокот. Он указал жестом в направлении Келли. — Он женится на тебе, и это даст тебе защиту, стабильность, деньги. Это даст тебе все, в чем ты нуждаешься.

— Это не те причины, почему люди женятся, папа. По крайней мере, не сейчас, — девушка скрестила руки на груди. Это несправедливо, совсем несправедливо. Она бы солгала, сказав, что никогда не думала о свадьбе с Юлием. Как бы то ни было, в ее фантазиях он хотел того же. Один взгляд на его сжатую челюсть сказал о том, что он хочет совсем не этого.

 — У тебя есть вариант лучше? — спросил Райли.

— Да… не знаю. Может, любовь? Эта причина кажется достаточно хорошей.

— Келли, любовь не сохранит тебе жизнь, — он сказал это так мягко, как будто разговаривал с ребенком, которому необходимо понять, как устроен мир.

— Райли, я люблю тебя, как отца, мужик, ты же знаешь, — голос Юлия был на удивление спокойный. — Но ты знаешь, у меня не было намерений жениться на ком-либо.

— Да, ты говорил. Ну, а я говорю иначе.

Юлий покачал головой:

— Я сделал бы для тебя все, что угодно, но…

— Тогда сделай это.

Было три часа утра, Келли так устала и была напугана. В лучшие времена она могла бы спорить и дальше. Но, покачав головой, направилась по коридору к комнате, что раньше была ее спальней.

— Я не буду говорить об этом сейчас.

— Когда, Келли? У меня немного времени.

Это было подло, но она остановилась:

— Играешь грязно. Это неуместно.

— Что ж, мне некогда быть милым.

Келли обернулась. Ее отец выглядел, как потерянная копия себя. Ей не нужен был врач или сам отец, если уж на то пошло, чтобы сказать ей, что ему осталось недолго. Она ненавидела это.

— Скажи мне, почему я должна делать это. Почему ты не можешь просто обезопасить меня?

— Потому что все, что я делал, было недостаточным. Они не верят, что ты под защитой. Это заставит их поверить.

— И что я получу от этого? — потребовала Келли.

— Что, жизни недостаточно?

— Если я выйду замуж за Юлия, жизнь моя закончится в любом случае, — Келли подняла руки. — Я буду вынуждена жить здесь и больше не смогу посещать занятия… все закончится.

— Черт возьми, ты будешь, — вмешался Юлий. — Я буду защищать тебя, но не заставлю бросать все.

— О, как великодушно с твоей стороны, — усмехнулась она.

— Келли… — предупредил ее отец.

— Папа… — возразила ему Келли.

— Я никогда не просил тебя ни о чем. Ни разу.

— Смешно, — отстранилась она. — Я просила тебя о многом, но никогда не получала этого.

Он рассмеялся. Это был бы счастливый звук, если бы он не начал снова кашлять. Он сделал глоток воды, чтобы облегчить это, но не сильно помогло.

— Как, черт возьми, я могу помочь тебе? Боже, Келли, ты умнее меня, все эти знания в твоей голове. Я знал это, я всегда знал это, но сейчас назревает проблема. Я не знаю, откуда она взялась, но знаю, что ты хорошая умная девочка. Черт, я горжусь тобой.

Она не знала, что и думать о его словах или как реагировать на них. Если бы Келли, как другие девочки, была близка со своим отцом, то все было бы просто и естественно. Но они не были близки. Келли была поражена открытостью своего отца.

— Спасибо, — Келли именно это и имела в виду.

Он сжал ее пальцы, и на этот раз она не отстранилась:

— Однако я знаю, как работает этот бизнес, и говорю тебе, что это единственный выход.

— Почему? Почему единственный? Я имею в виду, не могу ли я просто пожить где-нибудь еще? Я могла бы…

— Что? — настоял Райли. — Снова сбежать?

Он опять надавил на больное, и Келли не была полностью подготовлена ​​к тому, сколько горечи ее отец мог поместить в эти слова. Толика доброты, которую она получила от него всего минуту назад, испарилась.

— Это так несправедливо.

— Келли, — сказал отец, — я никогда не говорил, что все будет по справедливости. Думаешь, если будешь шататься по всей стране, они не найдут тебя? Они нашли тебя в колледже, даже когда мы не разговаривали друг с другом месяцами. Побег — не выход.

— Но свадьба — выход? — спросил Юлий. — Прости, Райли, но я не понимаю.

— Они пришли за ней, потому что думали, что она без защиты. Что у нее нет связи с нами или с клубом. Это ни что иное, как нападение на дочь умирающего мужчины. Но ты не умираешь, Юлий. Ты молодой и сильный, и они знают это. Если она будет с тобой, у нее будет твое имя, которое защитит ее. И тогда они подумают дважды.

Это то, с чем она не могла поспорить.

— Знаешь, что? Отлично. Замечательно! Никто, кроме него, никогда не собирался встречаться с дочерью преступника, верно?

Она вылетела из комнаты и упала в первую попавшуюся кровать, которую смогла найти, «Что ранило больше всего, — подумала она, когда первая волна отчаяния охватила ее, — что это было правдой».

Юлий Дэниелс смотрел на отступающую дочь президента клуба и знал, что нуждается в этом. Ее блондинистый хвост танцевал с каждым сердитым движением, и он не мог не смотреть. Он любил женщин с огнем в крови, как у нее, если бы только Келли Форстер могла сдерживать его в самые худшие часы утра.