В городе я поселился у звонаря. Он приютил меня по старой дружбе. Какое-то время я был еще слаб, но постепенно пошел на поправку, приступы отступили, и я вернулся к работе. Спустя год я решил вернуться в семью, но странное дело, тут же начались приступы. Шли годы, ты подрастал, а я все чаще приходил на это место, где мне так легко дышалось и удушье отступало. В итоге я решил построить здесь домик и уединиться.

Вот уже пятый год я здесь обитаю.

- Все равно не понимаю, - спросил Арчи, - Если тебе здесь хорошо и болезнь отступила, зачем ты хочешь покинуть город?

- Сынок, я чувствую, что я здесь чужой, будто что-то манит в даль.

- Но ведь здесь твой род, твоя семья, неужели ты не будешь скучать?

- Конечно буду. Но жить здесь больше не могу.

- Но почему?! - воскликнул Арчи.

Отец немного наклонился к сыну и спросил:

- Ты слышал старую поговорку - "Горбатого, могила исправит"?

- Конечно - ответил Арчи.

- Так вот, я не хочу ждать, пока меня положат в сырую землю. Я хочу нарушить этот глупый закон. Я верю сын, что еще при жизни, можно исправить свою горбатость.

Казалось, удивлению мальчугана не будет конца. Отец говорил страшные слова. Страшные, переворачивающие все с ног на голову, но отчего-то трогающие за душу. Разве можно изменить веками устоявшуюся природу вещей? Как решиться пойти против своего рода? Как ему вообще пришла в голову мысль, что горбатость это плохо?

- Папа, но ведь все вокруг такие! От древних времен наш народ горбат.

- Ты прав сынок, но кое-что ты забыл. Что грозит горбуну, не прошедшему "мерило" повитухи?

Арчи на мгновение задумался, хотя прекрасно знал ответ.

- Его приносят в жертву Бахе, - опередил его отец, - А ты подумай, что если бы им сохранили жизнь? Может быть, сейчас мы были другими?

- Но старейшины говорят, что это для чистоты рода - пытался удержаться Арчи у самого края пропасти, чувствуя, что сейчас весь привычный мир перевернется.

Отец видел, что парень не готов так быстро понять и принять. Нельзя было рушить основы, не поддержав его. А ему нужно было уходить.

- Арчи, я ждал твоего шестнадцатилетия, именно для того, чтобы сказать тебе все это. Сейчас ты еще не готов, но пройдет время и ты поймешь мои слова. Напоследок открою тебе свою тайну и тогда ты, надеюсь, окончательно поверишь мне.

Сердце колотилось в груди у юноши от волненья.

- Вот уже год, как я сплю на спине - произнес отец.

Арчи смотрел на отца, не моргая. Этого не могло быть. Все горбуны, от мала до велика, от рождения и до самой смерти спали на боку. Если бы их сейчас услышали старейшины, беды не миновать.

- Папа, разве это возможно? - спросил Арчи не чувствуя под собой пола.

- Возможно сынок. Именно по этому мне нужно покинуть город. Когда это станет явным, мне несдобровать. Впрочем, я уже давно здесь чужой.

- Этот домик теперь твой. Завтра ты станешь совершеннолетним и можешь сам решать, как и с кем тебе жить. Может быть, ты захочешь поселиться здесь. А еще у меня к тебе просьба - позаботься о моей кошке Мухе. Жалко ее отдавать в чужие руки, выбросят ее, а она ждет приплод.

- Только не это, папа! - воскликнул Арчи. Мать меня выгонит с ней из дому, тем более, опять эти котята, сил нет больше топить их.

И вдруг, вспомнив о своем удивительном изобретении, Арчи смягчился.

- Хорошо, папа, я позабочусь о твоей кошке.

- Вот и славно! В этот короб с крышкой посадим Муху, чтобы она дорогой не сбежала.

Муха все это время посапывала у окна, грея на солнце живот с зарождающейся новой жизнью.

Отец собрал в заплечную сумку самые необходимые вещи, взял флягу с водой, ячменных сухарей и вяленых улиток. Старый дождевик, свернув в рулон, перекинул через плечо.

- Пора. Проводишь меня до россыпи?

Они вышли из домика. Отец закрыл дверь на замок.

- Теперь это твой дом, - сказал он и протянул Арчи ключ.

Они спустились с бугра, и подойдя к первым гранитным глыбам остановились.

Арчи казалось, что он дрожит всем телом, будто злая лихорадка знобит его. Остановить отца, но как? Он не находил слов.

- Ну вот и все сынок. Дальше я один. Не раскисай, ты же Арчибальд, ты должен быть храбрым и стойким. Отец тоже с трудом подбирал слова. Погладив на прощанье сына по лохматой голове, он развернулся и пошел прочь, огибая разбросанные кудесницей природой скалистые глыбы.

Арчи стоял как вкопанный, держа в руках короб с Мухой и не сводил глаз с мелькающего меж камней силуэта отца. Все меньше и меньше он становился. Все реже взгляд выхватывал родную фигуру средь серого гранита. И когда он показался в последний раз, Арчи дрогнул, и слезы брызнули из глаз.

Солнце клонилось к закату. Арчи медленно плелся по улицам города, не обращая внимания на окрики знакомых мальчишек. Словно продырявленный бурдюк, он чувствовал, что полностью опустошен. Столько сильных чувств в течение дня. Счастье и отчаяние, вдох и выдох, сменяют друг друга и нужно уметь не задохнуться от внезапно нахлынувшего восторга и не пасть под ударом рока.

Голова гудела, спина отчего-то ныла, хотелось забраться на печку и уснуть.

Войдя в хату Арчи увидел, что Гирма как часто бывало в это время, поглощала ужин вместе с матерью. На обеденном столе догорала свеча, и в хате было сумеречно. Арчи поставил короб на лавку.

- Что это ты принес сынок? - на удивление ласково спросила мать.

- В коробе кошка Муха - робко ответил Арчи, предчувствуя, что сейчас будет.

- Вот дурень, еще одну нахлебницу в дом притащил - отозвалась старуха.

Арчи хотелось дать мерзкой ведьме поленом по башке, но связываться с повитухой себе дороже. Мать подошла к коробу и открыла крышку. Бедная Муха жалась в углу.

- Она еще и брюхатая! - воскликнула мать и грозно сверкнула очами, - Мало нам одной распутницы, ты еще одну приволок. Чья это кошка?

- Отца...

- Как отца?! - сбавив пыл, спросила мать, - Ты что виделся с ним?

- Да.

- Говори ясней, где, когда?

- Сегодня, он встретил меня у трактира "Тощий мерин" и пригласил к себе в гости.

Старуха от удивления зашевелилась в углу, словно ожившее изваяние.

- Ирма, отпрыска твоего тянет к непутевому отцу! - прошепелявила старуха.

Арчи стиснул зубы.

- Ну, продолжай же! - раздраженно спросила мать, что было дальше.

- Он поздравил меня с днем рождения и подарил мне вещи.

- У тебя же завтра праздник, а не сегодня? Старый олух не помнит, когда сын родился! - захохотала Ирма.

- Он не олух! - воскликнул Арчи. Все он знал, просто у него была причина.

- Какая причина? Знаю я, этого недотепу. Ну да ладно, что же он подарил тебе?

- Башмаки и куртку - ответил Арчи, приготовившись к тому, что сейчас его начнут разглядывать как тряпичную куклу на городской ярмарке.

Гирма взяла свечу со стола и зашаркала к юноше.

- О! Счастливый негодник, какие вещи отхватил! Брюн похоже потратился, ты погляди Ирма, тебе то муженек таких подарков не дарил, - злорадствовала старуха.

- Куртка козья, дубленая! А башмаки то из ореха! Да!

Ирма конечно была рада, что сын заимел такие добротные вещи, но ее точила досада, за то, что Брюн нарушил уговор. Как ей сейчас хотелось устроить скандал, но тот был далеко. Оставался один выход - кошка.

- Я рада за тебя сынок, видно, что отец не поскупился, но на кой скажи, ты притащил его кошку? Отнеси ее обратно, иначе я за себя не отвечаю.

- Не могу я, ее вернуть обратно!

- Сейчас же! - понизив голос, грозно произнесла мать.