- Почему там? - переспросил отец, - Наверно потому, что там дышится легче.

Арчи не понял, что это значит, а переспрашивать постеснялся. В самом деле, кому какая разница, размышлял он, выбивая веселый ритм деревянными башмаками по настилу.

Вскоре жилые дома закончились, дорога резко сузилась и превратилась в тропинку, нырнувшую в заросли бузины. Горький запах ударил в нос и Арчи чихнул.

- Что пробрало? - улыбаясь, спросил отец.

- Ага.

- Уже скоро.

Через минуту заросли расступились, и перед ними раскинулась каменная россыпь. Большой зеленый луг, будто испещренный огромными осколками, казался местом, где прогневались боги. Большие, в рост взрослого горбуна, глыбы с острыми гранями были густо разбросаны по всему лугу. Чтобы попасть на другую сторону, нужно было потратить много времени, обходя каменные преграды. Дети и подростки бывали здесь очень редко. Место внушало страх даже взрослым, потому здесь всегда было безлюдно и тихо.

- Слышишь? - спросил отец.

- Что? - Арчи, навострил уши.

- Какая здесь тишина! - с удовольствием промолвил отец.

Действительно, было непривычно тихо и даже умиротворенно.

- Тебе правда здесь нравится жить? - спросил Арчи.

- Очень...

Юноша силился уловить смысл и интонацию слов отца, чувствовал, что он еще многого не понимает и что отец его не чудной, как твердила мать. Здесь было что-то другое.

На небольшом бугре, возвышающимся над лугом стоял крохотный деревянный домик.

У многих горбунов амбары были больше чем дом отца Арчи. Мальчугану все было в диковину. Все что касалось жизни отца, почему-то казалось таинственным и необычным.

Домик был маленький, но очень крепкий и добротно сложенный.

Отец достал из заплечной сумки ключи и открыв навесной замок, распахнул дверь.

- Теперь это твой дом, входи.

Арчи волнуясь, переступил порог и застыл в немом восторге. На противоположной стене, огромное по меркам обычных хат окно открывало вид на луг. Сумрачные хибары с маленькими окошками казались теперь темными склепами, в которых проходила жизнь горбунов. Окно было собрано словно мозаика из небольших кусков стекла, закрепленных в тонких медных полосках. Казалось, будто живая картина висит на стене. Комната, залитая светом, наполняла радостью этот странный домик на отшибе. Маленькая печка, лежанка, большой ясеневый стол у окна, обычные в хозяйстве вещи и посуда, вот и все что здесь было.

Арчи хотелось воскликнуть и поделиться с отцом своим удивлением и восторгом, но он не мог подобрать слов. Он подошел к самому окну. В это время легкие весенние облачка затеяли игру с ветром и солнечный свет, пробиваясь сквозь них, заиграл на гранях каменной россыпи. Луг в мгновение ожил и наполнился бликами, заискрились холодные камни, и даже воздух над лугом наполнился искорками. Арчи завороженный, глядел на чудесную перемену и не мог поверить своим глазам. Еще несколько минут назад он был уверен, что это самое угрюмое место в округе, а теперь не мог оторвать глаз от великолепной картины.

-Красиво!? - спросил отец, подойдя к сыну.

Арчи поднял глаза полные невысказанной благодарности. Он перебирал в памяти все бугры и перелески где только бывал и не мог вспомнить, чтобы местная природа так восхищала его как этот луг. Отец для Арчи предстал вдруг тайным живописцем, который видел то, что не видели другие. И он поделился этой тайной с Арчи.

Юноше захотелось обнять отца, но страх показаться слабым и женственным удержали его.

- Папа, твой домик большая тайна, ведь правда? - спросил Арчи.

- Тайна сынок не в доме - ответил отец и задумался. Ему хотелось рассказать сыну все, что он знал, но времени не было, настала пора свершить задуманное.

Арчи ждал, что вот-вот и отец расскажет ему нечто такое, что развеет сомнения.

- Сын, ты поймешь чуть позже, почему я не дождался завтрашнего дня. Время не терпит. Много лет я ждал этого часа, поэтому прими подарки сейчас.

Арчи охватила неясная тревога, от того, что меж слов отца, был какой-то смысл, которого он не понимал.

Отец достал из-под стола сосновый короб, а из него, новые башмаки.

Арчи ахнул. Облегченные, вырезанные лодочкой башмаки из орехового дерева, были мечтой любого подростка. Но это было не все. К задникам были пришиты кожаные онучи, которые опоясывали голень и не давали башмакам соскочить с ног.

- Папа, теперь за мной никто в классе не угонится! - воскликнул Арчи.

- Носи сынок!

Арчи тут же скинул свои старые, тяжелые, дубовые башмаки и обулся в обновку.

- Какие легкие, ног не чую, будто босой! - радовался Арчи.

- А вот еще подарок.

Арчи оторвал взгляд от обувки и с удивлением произнес:

- Еще?! До сего дня он и мечтать не мог о том, что подарок может быть не один.

Отец снял свою козью кожаную куртку и протянул сыну.

Арчи в растерянности замер, не зная как поступить.

- Ты даришь мне свою куртку?

- Да, сынок.

- Но в чем же ты сам будешь ходить?

- Она мне больше не понадобится.

Арчи хлопал глазами не понимая, что ему говорит отец. Как может не понадобиться куртка? Если только человек собрался помирать?

- Бери, Арчи, сейчас я тебе все объясню. Время не терпит.

Арчи робко взял куртку из рук отца и надел ее прямо поверх своей жилетки.

- Она тебе еще великовата, но ничего, подрастешь - промолвил отец, поправляя куртку на спине сына. Арчи раздирали противоречивые чувства. Радость от столь дорогих подарков, мешалась с тревогой и непониманием.

- Тебе понравились подарки? - спросил отец.

- Очень папа, я так тебе благодарен!

- Теперь сядь сюда, я скажу тебе главное.

Отец был взволнован. Он ходил по комнате, пытаясь подобрать слова. Сколько раз он представлял этот разговор, а теперь мысли спутались.

- Сынок...- начал отец. Я не хочу ворошить прошлое. Много лет назад я оставил тебя с матерью и ушел. Тогда ты бы все равно не понял причин моего поступка, да и сейчас ты еще молод. Пройдет время... А время лучший судья на свете и оно тебе откроет некоторые истины. Надеюсь на это всем сердцем.

Арчи замерев, слушал отца, боясь пропустить хоть одно слово. Так они были непривычны слуху горбуна.

- Завтра тебе исполнится шестнадцать лет. Ты станешь взрослым. Я много лет ждал этого часа и не мог совершить то, что наметил. Но теперь пришло время...

Отец зачерпнул деревянным ковшом воды и промочил пересохшее от волнения горло.

- Я ухожу из города.

Слова прозвучали как набат. Как гром среди ясного неба. Арчи готов был услышать что угодно, но только не это. В мыслях у мальчугана не могло родиться подобного - покинуть город по собственному желанию? В истории города со времен самого Арбуна, не было подобного случая, иначе старейшины обязательно его сохранили бы в назидание потомкам. Как это уйти из города? Это подобно смерти. Арчи отказывался верить в это.

- Ты я вижу, удивлен? - спросил отец.

Сын молчал, но глаза вперившиеся в отца, требовали объяснений.

- Когда-то давно, сейчас уже и не вспомню, я начал задыхаться. Приступы удушья мешали работать. Я стал меньше зарабатывать. Дома начались скандалы. Бесконечная ругань только ухудшала мое самочувствие. Я перепробовал все известные настойки и закваски, ходил даже к старухе Гирме, в надежде, что ведьма откроет мне причину моей болезни.

Помню, она так перепугалась, раскладывая гадальные кости, что выгнала меня из хаты. Я уж решил, что дело мое совсем плохо, раз старуха не дала ответ.

Ирме она что-то пошептала, и меня выгнали из дома, запретив настрого с тобой встречаться. Я скучал по тебе и по Ирме тоже, хоть она и склочная, но мне пришлось оставить вас. Она не желала нести на себе бремя больного мужа.