Открыв дверь в столовую, она замерла, опустив глаза. До нее донеслись возбужденные, гневные голоса родителей, и ее охватил какой-то непонятный страх. Дверь в кабинет отца, из которого доносились голоса, была закрыта, и Санния не могла разобрать слов. Но время от времени она ясно слышала свое имя и слова: «Твоя дочь». Это говорил отец, гневно обращаясь к жене.

Удивленная Санния застыла на месте. Она поняла, что ее ждет какая-то беда, и растерялась от неожиданности. Голос отца гремел не умолкая. Доктор Хильми с такой силой распахнул дверь, что чуть не сорвал ее с петель, и появился на пороге кабинета с каким-то письмом в руке.

— Ты здесь? — закричал он, увидев дочь.

Не обращая внимания на бледность Саннии и не давая ей времени что-нибудь ответить, он протянул письмо и крикнул:

— Возьми! Возьми! Прочитай и скажи мне, что все это означает!

Санния не двинулась с места и не взяла письмо. Она не могла шевельнуться. Ярость отца все усиливалась. Мать попыталась встать между отцом и дочерью, но муж резко ее оттолкнул. Он грубо схватил Саннию за локоть и насильно вложил в ее руку письмо.

— Говорю тебе, читай, что здесь написано! — кричал он. — Читай, что здесь написано! Я всю свою жизнь прожил с честью! Я ходил походом в Судан и участвовал в сражениях.

Санния так испугалась, что ей стало дурно, и она упала бы, если бы мать не подхватила ее в свои объятия. Старуха гневно посмотрела на мужа и сказала:

— Замолчишь ли ты! Разве она может вынести такой крик?

Но отец Саннии пришел в еще большую ярость. Он схватил бессильно свесившуюся руку дочери и сильно сжал ее. Мать отвела его руку и уложила девушку на диван.

— Ты не желаешь читать? Ну, так я сам тебе прочту! Слушай! — кричал отец.

Дочитав письмо, доктор Хильми опять закричал:

— Ты опозорила мое имя, запятнала мою честь, мою воинскую честь! Ты осрамила мое имя, несмотря на то, что я участвовал в битве при Умм-Дурмане…

Но он не договорил. Совершенно обессиленная Санния, приникнув к груди матери, тихо заплакала. Увидев эти безмолвные слезы, мать уже не помнила себя от жалости к дочери.

— Молчи! Молчи! — возбужденно закричала она. — Хватит с нас твоих Умм-Дурманов и Умм-Амранов! Ты убьешь мою единственную дочь! Клянусь Аллахом, она этого не вынесет. Грех тебе!

Она подняла глаза к небу, затем устремила взгляд на мужа и продолжала:

— Клянусь пророком, она несправедливо обижена! А того, кто ее так обидел, пусть погубит Аллах, вместе со всей семьей! Да погубит Аллах тебя, твою семью, твой глаз и твое здоровье ради благодати сегодняшнего утра, о человек, написавший это письмо!

Отец гневно воскликнул:

— Что же, разве твоя дочь никогда не стояла у окна?

— Никогда! Никогда! — быстро ответила мать. — О покровитель! О премудрый!.. Окно! Пусть отрежут язык тому, кто так говорит!

Вдруг старуха догадалась, что анонимное письмо написано Заннубой. Конечно! Ведь именно из-за этого Заннуба и поссорилась с Саннией. Как она тогда взбесилась! Это произошло совсем недавно, и злоба в ее сердце еще не улеглась. Да, конечно, это сделала Заннуба из ненависти к Саннии.

И мать девушки нашла способ защитить свою дочь, неопровержимо доказав ее невиновность. Она выпрямилась, собираясь начать обличительную речь, но в эту минуту ее муж вспомнил о другом письме, тоже попавшем в его руки. Оно было подписано «юзбаши Селим». Это письмо он не показал дочери, а вернул отправителю с обратной почтой. Теперь он больше не сомневался, что во втором письме все правда. Ведь одно письмо подтверждало другое.

— Вот как? Она не виновата? А письмо юзбаши Селима? Ты про него забыла? — грубо сказал он.

Старуха, обычно столь находчивая, смутилась. Она посмотрела на мужа и растерянно пробормотала:

— Письмо юзбаши? Это еще что такое?

Потом она вспомнила, что ходила к Заннубе жаловаться на ее родственника Селима, после того как муж рассказал ей про его письмо. Отрицать это было невозможно.

Она немного подумала, и вдруг глаза ее заблестели. Она нашла выход: все беды — от Заннубы или ее родственников. Оба письма исходят от этой скверной Заннубы. Разве кто-нибудь, кроме нее, намекал хоть раз на плохое поведение Саннии? А раз дело в Заннубе, с ее словами можно не считаться, ведь она соперница Саннии и знакомство с ней порвано. Чего же стоит это анонимное письмо, которое, без сомнения, пришло от нее же? Никто, кроме Заннубы, не способен на такую клевету.

Такой речью разразилась мать Саннии, предварительно рассказав мужу историю своего знакомства с Заннубой и разрыва с нею.

— Это она смотрела в окно на кофейню каждый раз, когда приходила к нам, — продолжала она. — Однажды Санния упрекнула ее за это, и Заннуба в гневе стала браниться и рассорилась с нами. А теперь она хочет приписать Саннии все, что делала она сама.

В заключение своей речи мать Саннии подняла глаза к небу и горячо взмолилась:

— Да накажет тебя Аллах, Заннуба! Аллах да покарает тебя за все то, что ты натворила, Заннуба!

Ее рассказ произвел впечатление на отца, по выражению его лица было видно, что он поверил. Думая о Заннубе, он сказал:

— О покровитель! Это, должно быть, очень дурная женщина.

— Очень, очень дурная, — поспешно подхватила жена. — Но разве может Аллах еще больше на нее прогневаться? Господь никого не казнит. Она лишена и красоты, и богатства, и обходительности. Ведь ей уже за сорок, а она до сих пор не замужем и ведет себя как девчонка.

Супруги немного поговорили о Заннубе, потом отец Саннии посмотрел на дочь и, увидев, что та лежит с закрытыми глазами, осторожно взял ее за руку и сосчитал пульс. Он шепотом велел жене перенести девушку на кровать, чтобы она отдохнула. Здоровье у нее превосходное, нужен только душевный и телесный покой. И доктор Хильми разорвал письмо на мелкие клочки, призывая гнев Аллаха на злую Заннубу, из-за которой все это произошло.

Глава девятнадцатая

О, горе! Прошла неделя, а девушка ни разу не появилась у окна. Что же с ней случилось? Заболела она или испугалась и решила больше не показываться после этой проклятой улыбки?

Так размышлял, сидя в кофейне, отчаявшийся Мустафа после недели бесплодного ожидания и наблюдений. Но Санния все это время не подходила к окну не потому, что заболела или испугалась. Гнев отца и сцена, которую он устроил из-за анонимного письма, произвели на девушку тяжелое впечатление. Ей не хотелось огорчать старика.

И все это из-за одной мужской улыбки!

Санния много думала о том, что произошло: ведь с этим юношей ее ничего не связывает. Она не знает, какое у него сердце, какой характер, не знает даже, кто он, чем занимается, как его зовут. Он для нее совсем чужой. Зачем же подвергаться из-за него таким неприятностям? Что он для нее сделал? Только улыбнулся. Разве порядочная девушка станет о нем думать?

Санния чувствовала, что она уже не прежняя легкомысленная девушка, готовая пошутить и посмеяться с любым мужчиной, не девочка, удивленно прислушивающаяся к своему проснувшемуся сердцу. Эта пора миновала для нее навсегда. Смутная тревога, волновавшая ее прежде, сменилась уверенностью женщины в своей жизненной цели. Она сердцем поняла, в чем назначение женщины и смысл ее жизни.

Санния получила современное образование. Чтение книг помогло ее умственному развитию, привило ей некоторые идеи и взгляды, но одно чтение, без опыта и непосредственного восприятия действительности, еще не формирует убеждений. Санния много читала о женской чести и достоинстве, но смысл этих слов стал ей понятен только сейчас. Сердце нашептывало ей истину: честь женщины не в том, чтобы никогда и никого не любить, а в том, чтобы настоящей любовью полюбить достойного человека с чистым сердцем и возвышенной душой.