— Но позвонить-то ты мне можешь! — воскликнула Дульсе.

— Конечно! — ответила Лус.

— Вот и отлично! — засмеялась Дульсе. — Позвони мне сегодня вечером. Вместе что-нибудь придумаем. Может быть, я уговорю папу отпустить меня. У тети-то отпрашиваться бесполезно. Вот мой номер.

К счастью, у Лус в сумочке нашелся карандаш, и она записала телефон Дульсе на театральной программке.

— До вечера, Лус Мария! — крикнула Дульсе.

— До вечера, Дульсе Мария! — ответила сестра.

ГЛАВА 22

Рикардо вернулся домой в тот вечер странно возбужденным. Он отругал Кандиду за то, что ему подали холодный кофе, и тут же обнял сестру и стал просить у нее прощения. Кандида только плечами пожимала, но видела: с братом что-то происходит, причем явно не то, чего бы ей хотелось. Она позвонила Ванессе, но подруга не видела Рикардо и не слышала о нем со вчерашнего вечера. «Значит, эта змея подколодная», — решила Кандида.

Она была права. Рикардо встретился с Милашкой в кафе — по ее настоянию (она еще не успела уничтожить в квартире все следы вчерашнего буйства и потому не хотела вести Рикардо туда). Рикардо, окончательно потеряв голову, клялся ей в вечной любви и предлагал уйти с работы и перейти полностью на его содержание, а когда Милашка отказалась, предложил ей выйти за него замуж.

В ответ Милашка лишь грустно улыбнулась:

— Я знаю цену мужским клятвам. Когда я была совсем юной девушкой, я уже стала жертвой человека, который клялся в любви до гроба и обещал жениться, но очень скоро забыл все свои клятвы, и мне ничего не оставалось, как уйти в «Твой реванш».

Эта история, которую Милашка с большими или меньшими подробностями рассказывала всем своим постоянным клиентам, была, к сожалению, очень далека от действительности. На самом деле первым ее мужчиной был соседский мальчишка, которому она отдалась за несколько жвачек и шоколадку, а потом стала дешевой уличной девчонкой, какие поздним вечером зазывают мужчин, стоя на углу, и лишь встретив Пиявку, ей удалось подняться несоизмеримо выше, дойдя до ночного кафе.

Однако Рикардо, как и все остальные, верил каждому слову грустной истории, которую она им рассказывала. Соблазненная и покинутая, без гроша в кармане, без средств к существованию, и тем более такая красавица! Как не посочувствовать такой женщине, как не полюбить ее.

Рикардо стал горячо убеждать Милашку в искренности своих чувств.

— Но что скажут твои родственники? — сказала Милашка. — У тебя же есть сестра, дочь. Подумай, как они воспримут такую новость — их брат и отец женится на уличной женщине?

— На бывшей официантке кафе, которая теперь перешла работать в солидную фирму, — поправил ее Рикардо. — Что они могут сказать? Эрлинда, жена моего брата Рохелио, тоже работала в «Реванше». — Он нахмурился, вспомнив о том, что поведение Эрлинды как раз в последнее время стало казаться ему подозрительным.

— Не знаю, — качала головой Милашка, которая вовсе не хотела выходить замуж за Рикардо, поскольку искренне любила всегда только одного Пиявку. — Я, разумеется, отдала бы все сокровища на свете за то, чтобы стать твоей женой, но я не хочу входить в семью, где мой шаг могут истолковать превратно.

— Какое же у тебя благородное сердце! — воскликнул Рикардо.

Их свидание кончилось тем, что Рикардо обещал Милашке зайти к ней на следующий день. К этому моменту она собиралась привести квартиру в пристойный вид, и можно было продолжать игру в кошки-мышки и дальше.

Проблема заключалась в том, что на следующий день он обещал встретиться с Ванессой, и Кандида, конечно же, об этом прекрасно знала. И сейчас Рикардо не находил себе места, придумывая, под каким бы предлогом ему отменить встречу с Ванессой. Он зашел в комнату Дульсе, которая с кем-то говорила по телефону.

— Сколько можно говорить? — возмутился Рикардо. — Ты занимаешь телефон уже, наверно, целый час!

— Ой, — быстро затараторила в трубку Дульсе, — перезвони мне через полчаса, только обязательно! Тут папе телефон нужен. Что? Насчет завтра. Я еще ничего не придумала.

Дульсе положила трубку.

— Ну вот, звони, пожалуйста, — она недовольно надулась, — уж и с подругой поговорить нельзя.

— Так что у вас насчет завтра? — спросил Рикардо, который и сам мучился этим вопросом.

— Не знаю, — сказала Дульсе. — Тут меня одна девочка, ее зовут Луиса, приглашает вместе с семьей на пикник, а я не знаю, отпустит меня тетя или нет. Может быть, ты скажешь, что тоже поедешь вместе с нами?

Идея! Будь Рикардо помоложе, он, наверно, подпрыгнул бы под потолок от радости. Ну конечно! Дульсе уговорила его поехать на пикник с родителями этой… Луисы. И тогда у него будет благовидный повод не встречаться с Ванессой и к тому же не объяснять Кандиде, где он провел весь день.

Обмануть тетю Кандиду не составило большого труда. Уверенная, что Дульсе едет на пикник вместе с отцом, она нисколько не возражала, а только настояла на том, чтобы Дульсе взяла с собой пакет с пирожками, бутербродами и апельсинами. Дульсе не сопротивлялась — надо же соответствовать легенде. Кроме того, тетя дала ей тысячу песо, что было особенно кстати.

Когда Дульсе вместе с отцом села в машину, он спросил:

— А как же мы встретимся вечером? Ведь мы должны и приехать обратно вместе.

— Я буду ждать тебя у Лолы Алонсо, — ответила Дульсе, — начиная с пяти. А теперь заверни за поворот, так, чтобы тетя не увидела, и можешь меня высаживать.

— Давай я тебя довезу до дома этой Лусии, — предложил отец.

— Не надо, я сама добегу.

Если бы мысли Рикардо не были целиком и полностью поглощены предстоящей встречей с Милашкой, поведение дочери, наверно, показалось бы ему странным, немного подозрительным. Но все его мысли были сейчас в совершенно другом месте. Точно так же Дульсе, если бы она задумалась над действиями отца, возможно, показалось бы удивительным, что он так ловко подыграл ей, ничего при этом не спрашивая. Если бы она только знала, куда он едет, она бы отнюдь не обрадовалась.

Но они ничего не знали о планах друг друга, а потому стремились каждый навстречу своей судьбе.

Лус, как она и обещала Дульсе по телефону, еще с вечера начала покашливать и жаловаться на то, что у нее болит голова. Дон Антонио не на шутку забеспокоился:

— Да ты не простудилась ли?

— Не знаю, немного першит в горле.

Поэтому, когда на следующее утро Дульсе начала говорить шепотом, дон Антонио решительно оставил ее в студенческой гостинице.

— Посидишь сегодня дома, — сказал он, — а там посмотрим. Не хватало еще, чтобы тебя просквозило в автобусе и ты совсем потеряла голос.

Дульсе подошла к студенческой гостинице, когда автобус с хористками еще только отъезжал от входа — это всегда происходит с опозданием, особенно если едут девочки, каждая из которых в последнюю минуту что-нибудь забывает.

Дульсе дождалась, пока автобус исчезнет из виду, и прошла в холл студенческой гостиницы. Сверху по лестнице к ней уже бежала Лус. Сестры обнялись. Они вышли на улицу и устроились на тенистой скамейке под цветущим густым рододендроном.

Дульсе стала излагать Лус все, что ей накануне удалось вытянуть из тети Кандиды и из Селии, которая служила в их доме еще до того, как папа женился на маме, и все хорошо помнит, куда лучше, чем тетя Кандида, которая очень любит что-нибудь воображать.

И тетя Кандида, и Селия были совершенно убеждены, что Роза и Томаса вместе с малышкой погибли под обломками. Но при этом их мертвых тел никто не видел.

— Я им и говорю, — рассказывала сестре Дульсе, — а вдруг они не погибли? Может быть, они живы и живут себе спокойно в другом городе, в какой-нибудь Гвадалахаре? И при этом думают, что это мы погибли, поэтому нас не ищут.

— Да, и что сказала тетя? — спросила Лус.

— Она сказала, что это совершенно невозможно. Она же знает, где работает отец, например. Найти нас было очень легко. Значит, — заключила очень серьезно Дульсе, — она не хотела искать. Видишь, она для этого и фамилию поменяла, и в другой город переехала.