«Эрлинда, — подумала Милашка. — А то письмо начиналось словами: «Дорогая, любимая Линда». Нет, предчувствие ее не обмануло. Это было, разумеется, то самое письмо. «От кролика к лисе», — усмехнулась про себя Милашка.

Значит, женщина, которой писал неизвестный Густаво, который по-прежнему сидит в тюрьме, адресовано невестке Рикардо. Какое совпадение! Во всяком случае, Милашка решила запомнить этот факт, но при этом пока не сообщать его Пиявке. Милашка понимала, что, общаясь с типом вроде Пиявки, лучше иметь в руках козырь.

Тем более что Херувим, который приходил на встречу с Эрлиндой, никогда не видел Милашку, а если и увидит, то вряд ли вспомнит — ведь во время его встречи с Эрлиндой он сидел к Милашке вполоборота и, кажется, ни разу не взглянул в ее сторону.

После того как Эрлинда ушла, все трое некоторое время сидели молча.

— Ты веришь ей? — спросил Леандро.

— Даже не знаю, — ответил Рикардо. — Ее встречи кажутся мне очень подозрительными, но она всегда была такой открытой и честной. Да, пожалуй, я ей все-таки верю.

— Я бы тоже ей поверила, — вступила в разговор Милашка. — Я совсем не знаю эту женщину, но на меня она произвела самое хорошее впечатление.

К чести Милашки, нужно сказать, что она не была злой и не старалась сделать людям зло специально. Она делала его только тогда, когда это было ей выгодно или, что случалось еще чаще, когда этого требовал от нее Пиявка.

И она оказалась вознаграждена — ибо в тот же день она сделала еще одно, не менее важное открытие.

Они втроем мирно пили кофе и уже собирались разойтись по домам, когда Леандро вдруг тихо сказал:

— А вот и сам наш друг собственной персоной.

Милашка посмотрела в указанном направлении и увидела, как из дверей агентства вышел высокий полный сеньор, еще не старый, но уже с проседью. Рядом с ним, подобострастно улыбаясь, семенил уже знакомый Милашке Пончо — тот самый Пончо, который платит Пиявке за то, что они с Милашкой следят за Рикардо Линаресом! Но тогда в «Твоем реванше» этот человек был совершенно другим — он казался хозяином положения, и трудно было представить себе, что он способен так пресмыкаться перед начальником. Но кто он, этот чванливый сеньор с проседью? Неужели именно его Леандро назвал другом?

— Да, — вздохнул Рикардо, — посмотри, как увивается перед ним Альфонсо Перес.

— Чего же ты хочешь, каков пастух, таково и стадо, — заметил Леандро.

— Какой неприятный старик! — невольно вырвалось у Милашки.

— Т-с-с, тише! — засмеялся Леандро. — Не дай Бог, он услышит вас, сеньорита. Тогда вы не только лишитесь места в агентстве, но, очень возможно, вас больше не возьмут ни в одно приличное место в Мехико. Это удивительный человек.

— Такого подлеца… — начал Рикардо.

Леандро посмотрел на него с укором:

— Неужели и тебе я должен объяснять, с кем ты имеешь дело. Федерико Саморра — не просто подлец. И ушей у него не одна пара, а значительно больше, — Леандро сделал выразительный жест, как бы указывая на все вокруг.

Федерико Саморра! Услышав это имя, Милашка застыла от неожиданности. Это имя она знала прекрасно — оно упоминалось в том письме, которое Пиявка не менее пятнадцати раз заставлял ее переписывать, пока ее почерк не стал почти неотличим от настоящего. Милашка вспомнила строки письма, которые выучила наизусть, как стихотворение:

«Я не совершал того ограбления. Меня подставили. И здесь в тюрьме я узнал имя человека, который это сделал. Его зовут Федерико Саморра, он живет где-то в Мехико».

Переписывая письмо, Милашке и в голову не могло прийти, что очень скоро она увидит этого Федерико Саморру собственными глазами, более того, окажется, что он-то и есть главный враг Рикардо Линареса, который платит ей, Милашке, за то, что она сейчас пытается сбить его с пути истинного и испортить ему репутацию.

Все сплелось в единый клубок, настолько тугой, что Милашке не верилось, как в жизни могло все так сойтись. Однако жизнь бывает фантастичнее всякого вымысла.

ГЛАВА 18

— Кто это? Важный посетитель? — спросила Консуэло.

— Какая-то богачка, с которой нас недавно познакомил Эрнандо в ресторане. Ни за что бы не подумала, что она соизволит нанести мне визит собственной персоной.

Тем не менее Роза вышла из кабинета и направилась к гостье с приветливой улыбкой.

— Добрый день, сеньора Рокас. Что я могу для вас сделать?

— Здравствуйте, сеньора Дюруа. Я очень рада вас видеть. Я тут в ожидании вас любовалась вашими цветами. Какие изящные композиции. Я и не знала, что составление букетов можно довести до такого высокого искусства.

— Спасибо на добром слове. Мы, конечно, стараемся. Конечно, чем больше я знакомлюсь с работами других цветоводов на выставках и в журналах, тем больше понимаю, что совершенства достичь невозможно. Но я буду очень рада, если мы сможем быть вам полезны.

— Спасибо, сеньора Дюруа. Я хочу сделать заказ на украшения для нескольких интерьеров в моем новом доме. Кстати, ваша фамилия Дюруа звучит знакомо. Вы не родственница Фернандо Дюруа из фирмы «Конструксьонес де вивьендас» в Мехико?

— Нет, сеньора Рокас. Я взяла эту фамилию, когда открыла этот бизнес. Моя девичья фамилия Гарсиа.

— Понимаю. А я подумала, что, может быть, Дюруа — это фамилия вашего мужа. Он тоже родом из Гвадалахары?

— Нет, он родился в городе Пуэбло.

— Боже мой, у меня там живут тетя и кузина. Как, вы говорите, его звали?

— Его звали Роландо Писарро. Простите меня, сеньора Рокас, но после его трагической гибели мне тяжело говорить на эту тему.

— Ой, простите. Как это бестактно с моей стороны. Может быть, вы будете ко мне снисходительны, если я вам скажу, что сама недавно пережила большую семейную драму: мне пришлось развестись с мужем. Так что мой невропатолог посоветовал мне полную перемену обстановки. Вот почему и зашла речь о покупке дома. Наш общий друг Эрнандо Тампа помог мне выбрать довольно удачный вариант.

— Что ж, я вас поздравляю, сеньора Рокас. Дом — это так важно, особенно для женщины. Для того чтобы разработать цветочные аранжировки, нам нужны будут фотографии или эскизы ваших интерьеров. Когда они будут в вашем распоряжении?

— Вероятно, через неделю. Я как раз сегодня встречаюсь с архитектором и поговорю с ним об этом. Вы очень любезны, сеньора Дюруа. Если вы позволите, я зайду к вам на днях и принесу эскизы.

— Разумеется, сеньора Рокас. Я буду очень рада вас видеть.

Когда за посетительницей закрылась дверь, Роза подошла к Консуэло, которая скромно сидела в уголочке во время этого разговора и перелистывала журнал.

— Не могу объяснить причину, но не лежит у меня душа к этой сеньоре. Чувствую я какой-то подвох. Неспроста она тут появилась.

В этот момент наружная дверь салона распахнулась, и на пороге появился высокий смуглый мужчина в отлично сшитом светло-сером костюме.

— Добрый день, сеньора Дюруа. Я рад вас приветствовать.

Роза почувствовала, как сердце ее застучало.

— Добрый день, сеньор Наварро. Какими судьбами вы в наших краях?

— Помните, я говорил вам о том, что собираюсь открыть здесь наш филиал. Как раз по этим делам я и приехал. А уж будучи здесь, не мог упустить случай засвидетельствовать вам свое почтение.

— Я очень рада. Проходите, пожалуйста, и познакомьтесь с моей подругой Консуэло. Аселия, попроси Марту подать нам кофе.

Консуэло, которая еще не успела услышать про новое знакомство подруги, обратила внимание на то, что Роза выглядела особенно оживленной.

Каролина встретилась с Консепсьон де Менендес и рассказала ей о том, как продвигается ее расследование.

— Между прочим, у нее появился богатый поклонник. Известный бизнесмен, Феликс Наварро из Мехико, приехал сейчас сюда по делам и не преминул заглянуть к ней.

— А тебе известно, как они познакомились?

— Моему детективу удалось узнать, что их знакомство произошло на цветочной выставке в Монтеррее, куда она ездила на прошлой неделе.