— Ну что же, сеньор Наварро, ждем вас в Гвадалахаре.

— Возможно, что это произойдет даже скорее, чем вы думаете. Я давно планировал открыть представительство в вашем городе. Теперь у меня есть дополнительный стимул, чтобы ускорить это событие.

Роза не ответила. Она испытывала странное ощущение. Откровенно восхищенный взгляд этого красивого, уверенного и, в сущности, совсем незнакомого ей человека волновал ее и вызывал какие-то забытые ощущения. Сколько раз за эти годы Роза оказывалась в такой ситуации, когда кто-нибудь из знакомых ей мужчин начинал слишком настойчиво демонстрировать свое внимание. Розе никогда не составляло труда сохранять определенную дистанцию и не подпускать к себе никого ближе чем на определенное расстояние. Собственно говоря, именно потому Эрнандо Тампа столько лет оставался ее добрым другом, что он принял эти Розины правила и никогда не пытался их нарушить. И вдруг в эту самую минуту у Розы мелькнула мысль, что ей приятен интерес Феликса Наварро и что ей небезразлична возможность увидеть его еще.

Оркестр, приглашенный на праздник, заиграл вальс. Феликс поставил бокал на стол.

— Сеньора Дюруа, окажите мне честь принять мое приглашение на танец, — торжественно произнес он, сопроводив свои слова церемонным поклоном.

Роза почувствовала, как сердце ее забилось сильнее.

— С удовольствием, сеньор Наварро.

Его сильная рука легла ей на талию, и Роза призналась себе, что ей приятно это прикосновение. Движения Феликса Наварро были гибкими и грациозными, он легко и уверенно вел Розу по танцевальной площадке, и ей показалось, что у нее начинает кружиться голова.

«Как же давно я не танцевала! Наверно, лет шесть? Неужели так может быть?» — думала Роза.

Танец наконец закончился. Роза, чтобы успокоиться, заявила, что проголодалась, и они подошли к фуршетному столу, где Роза сделала вид, что целиком поглощена выбором закусок. Приятный, непринужденный, с виду шутливый разговор продолжался, к ним подходили поздороваться другие участники выставки, и Роза охотно улыбалась всем, но Феликс так и не отошел от нее в течение всего вечера. Когда вечером они расстались у лифта, ведущего наверх в номера гостиницы, Роза с облегчением подумала:

«Какое счастье, что завтра утром мы улетаем домой».

Роза была рада оказаться дома, увидеть родные, милые лица дочери и Томасы, отдохнуть в своем любимом кресле в уютной гостиной, но она не знала, какая неожиданность поджидала ее.

— Мамочка, — вдруг воскликнула Лус, бросаясь к Розе и обнимая ее, — у меня такая новость!

— Ну говори, дочка, — Роза ласково улыбнулась, в который раз про себя залюбовавшись нежной красотой девушки.

— Ты представляешь, наш хор утвердили для участия в телевизионном фестивале, — выдохнула Лус. — Дон Антонио объявил сегодня. Мы уезжаем в Мехико шестого апреля и пробудем там целую неделю.

— Ох, дочка, я, конечно, рада за вас, но…

— Что, мама? Это же замечательно. Дон Антонио сказал, что мы будем жить в университетском общежитии, которое свободно по случаю пасхальных каникул. Нас повезут на экскурсию по городу и в музеи. Но самое главное — хорошо выступить на отборочном туре. Тогда мы попадем в главный телеконцерт. Мама, ты можешь себе представить? А вдруг вы с Томасой сможете увидеть меня по телевизору?

Роза нежно прижала к себе девочку и стала гладить ее по голове, чтобы та не могла увидеть встревоженное выражение лица матери. Лус одна в Мехико. Мало ли что может случиться. Не пустить? Но какое право она имеет ставить дочери препоны в ее любимом искусстве? Тем более что Лус исполняет несколько сольных номеров в концерте. Она же не может подвести дона Антонио и ее подруг по хору?

— Я очень, очень рада, что вы попали на конкурс, — сказала Роза уже более твердым голосом. — Просто я, как всякая мама, волнуюсь. Страшно отпускать свою девочку так далеко, да еще в такой большой город.

— Мама, я же еду не одна. Нас тридцать пять человек, и с нами дон Антонио, да еще двое или трое из родителей.

Прекрасная мысль, подумала Роза. Конечно, сама она поехать не сможет, потому что у нее неотложные и важные дела в салоне. А вот если послать Томасу? Насколько ей было бы спокойнее!

— Хорошо, дорогая, до вашего отъезда еще есть время, и мы сможем обо всем поговорить подробно, — сказала Роза. Она уже начала мысленно успокаивать себя. В конце концов, что может случиться, если Лус совершит эту поездку в обществе друзей и под опекой преподавателя. Ведь совершенно очевидно, что всю жизнь ее не удастся продержать взаперти. Юные артисты будут жить по строгому расписанию, включающему репетиции, выступления и экскурсии. «Нечего заранее накликать беду», — вспомнила Роза поговорку, которую часто повторяла Томаса в ее детстве. Лучше заняться делами, которых так много накопилось за время ее отсутствия.

В этот день Роза подписывала письма, отвечала на телефонные звонки, давала распоряжения своим помощницам, а в голове неотвязно крутилась мысль о приближающемся отъезде Лус в Мехико. До поездки оставалось всего шесть дней. В последнюю неделю Роза ходила вдвойне озабоченная. О том, чтобы послать Томасу с девочкой в Мехико, не могло быть и речи. К давнему ревматизму Томасы добавилась очень сильная простуда, видимо вызванная каким-то вирусом, как сказал врач. Несколько дней она лежала с температурой, и Роза с дочкой по очереди дежурили у ее постели. Теперь Томасе стало легче, но доктор предписал ей полный покой, и ехать она никуда не смогла бы.

«Ну что же, придется положиться на дона Антонио и на двух мам, которые, к счастью, вызвались сопровождать детей в поездке», — сказала сама себе Роза.

Сегодня утром ей позвонила Консуэло и обещала заглянуть ненадолго в салон, потому что они еще не виделись после Розиной поездки.

Когда Консуэло пришла, Роза попросила Аселию проводить ее в свой кабинет.

— Здравствуй, Роза. Надеюсь, что твоя поездка прошла хорошо. Лаура говорит, что твой стенд пользовался необыкновенным успехом.

— Ты же знаешь, что Лаура любит преувеличить. В целом все прошло удачно. А как ты? Как Хосе Луис и маленький Луисито?

— Маленький Луисито пытается с моей помощью справиться со школьными науками. Не так-то это легко. А про большого Луиса лучше и не спрашивай. Весь в своих делах, к нему и не подступишься.

— Я думала, что теперь, когда его мать от вас уехала, тебе будет полегче.

— Я тоже так думала. Ты знаешь, он даже не счел нужным мне спасибо сказать. Как всегда, проводит время со своими друзьями. Они уверяют, что более славного и компанейского парня, чем Хосе Луис, просто не бывает. Ну а мое дело помалкивать.

— Но ты же говорила с ним, и он тебе что-то обещал.

В этот момент зазвонил внутренний телефон, и голос Аселии произнес в трубку:

— Вас спрашивает сеньора Каролина Рокас.

— Ну и ну! — непроизвольно воскликнула Роза.

ГЛАВА 17

По всему огромному многомиллионному городу шли приготовления к Пасхе — светлому весеннему празднику. Кандида и Селия закупали продукты, придумывая, чем бы обрадовать своих домашних и гостей во время праздничного пасхального обеда. Дульсе втайне от тети и отца покупала всем подарки. То же самое делал и Рикардо, причем, кроме женщин, которые жили в доме Линаресов, он собирался купить что-нибудь особенное для Милашки и Ванессы. Это были, конечно, хлопоты, но хлопоты приятные.

В школе всю неделю продлятся каникулы. Дульсе решила порадовать тетю, отца и Селию не только безделушками, на которые она давно уже начала копить деньги, но и хорошими отметками. Конечно, выбиться в отличницы ей не удалось, но, по крайней мере, она получила хорошие отметки почти по всем предметам. Даже сам дон Баудилио похвалил ее перед всем классом.

Наступил последний рабочий день. Все в агентстве расходились на несколько дней — здесь было заведено, что служащие на пасхальной неделе получали оплаченные выходные. Кроме того, в пятницу перед Пасхой рабочий день заканчивался на час раньше.