Рикардо воспользовался этим, чтобы пригласить Милашку в кафе на чашку кофе. Это вполне соответствовало ее планам — на эти дни она наметила провести на Рикардо наступление. Нужно только под каким-нибудь предлогом пригласить его к себе домой, а там (в этом Милашка была уверена) все пойдет так, как надо ей. Она не сомневалась в успехе.

Продолжая играть роль благодарной и несчастной влюбленной, которая ни на что не претендует, Милашка пришла на несколько минут раньше. Она села за крайний столик и, заказав стакан минеральной воды, сидела с самым невинным и даже благонравным видом, на какой была способна.

Вот раскрылись тяжелые двери страхового агентства, и появился Рикардо. Он был не один, с ним вместе вышел его помощник, которого Милашка уже видела и знала, что его зовут Леандро Морено. Вместе с Рикардо Леандро подошел к столику.

— Познакомьтесь, Леандро Морено, мой помощник, — сеньорита Исабель Торрес, младший архивариус, — представил их друг другу Рикардо.

Милашке пришлось сдерживаться, чтобы не прыснуть при упоминании о том, как официально именовалась ее должность. Но она сумела лишь слегка сдержанно улыбнуться и протянула Леандро руку.

— Посидите с нами, — предложила она, надеясь, что Леандро откажется.

— На одну минуту, — согласился он, к ее досаде.

Рикардо и Леандро сели за столик и заказали кофе. Леандро стал расспрашивать Милашку о работе. Милашка отвечала разумно и сдержанно. Рикардо хотел было что-то добавить, но тут его взгляд упал на столик неподалеку. За ним в одиночестве сидела женщина, показавшаяся ему знакомой. Он пригляделся — разумеется, это Эрлинда! Он хотел было окликнуть ее, но увидел, что к ней подходит какой-то незнакомый парень. Рикардо моментально вспомнил, что уже видел Эрлинду здесь же, в «Паломе», в компании какого-то крайне подозрительного типа. Кроме того, Милашка рассказала ему, что видела ее в «Твоем реванше». Неужели Эрлинда сбилась с пути? Ее поведение казалось странным. Что может быть общего у нее с этими парнями уголовного вида? Но вот она сидит и разговаривает — на этот раз уже с другим.

Рикардо не мог слышать, какой разговор сейчас происходит за соседним столиком, поскольку и сама Эрлинда, и пришедший на встречу с ней молодой человек говорили вполголоса.

— Вы принесли деньги? — спросил парень, подручный Пиявки, с которым тот познакомился в тюрьме. Это был Лало (Эдуардо) Агирре по прозвищу Херувим. Так его прозвали за курчавые светлые волосы и прекрасный цвет лица, который он умудрился сохранять даже в тюремной камере на скудной арестантской пище.

— Принесла, — ответила Эрлинда. — А вы от Ченте?

— Да, — кратко ответил Херувим.

— Вы принесли письмо от Густаво? — спросила Эрлинда.

— Вот оно, — ответил Херувим, вынимая из кармана сложенный вчетверо лист бумаги.

— Я бы хотела убедиться, что это действительно рука моего брата.

— Смотрите, — пожав плечами, согласился Херувим. — Но, — он улыбнулся, обнажив ряд желтых, прокуренных зубов, так не вязавшихся с его лицом, — только из моих рук.

Он развернул лист, так что стали видны зубчики с той стороны, где лист был вырван из блокнота. Херувим согнул бумагу таким образом, чтобы Эрлинда могла прочесть лишь первые две строки.

— Узнаете почерк? — спросил Херувим.

Эрлинда вгляделась в первые строки:

«Дорогая, любимая Линда,

милая моя лисичка».

— Это он, Густаво! — воскликнула она. — Никто, кроме него, не мог бы так написать. И почерк! Ну конечно, он именно так пишет большое «Л»! — Она посмотрела на Херувима, который, усмехаясь, внимательно наблюдал за ней: — Я вам верю. Это действительно письмо от Густаво.

— Тогда нет никаких проблем, — снова улыбнулся Херувим. Улыбка уродовала его, превращая миловидное лицо в оскал. — Совершим обмен. Вы мне деньги, я вам письмо.

Эрлинда торопливо открыла сумочку и вынула оттуда деньги. Купюры были мелкие, так что получилась целая внушительная пачка. Херувим ловким движением сунул ее в карман и передал Эрлинде письмо. Она поспешно развернула его и начала читать:

«Дорогая, любимая Линда,

милая моя лисичка,

я долго не писал тебе. Я не хотел посылать письмо через тюремную почту. В нем все равно ничего не напишешь. Ты знаешь, что я получил дополнительный срок за попытку бегства. Я был идиот, надо было действовать иначе. Но вот теперь я на свободе. Я не мог дождаться — я хотел отплатить тому негодяю, который засадил меня за решетку.

Ты удивляешься, читая эти строки? Не удивляйся, верь мне — я не совершал того ограбления. Меня подставили. И здесь в тюрьме я узнал имя того, кто это сделал. Этот человек живет где-то в Мехико. Я найду его и отомщу. Ты должна понять меня.

К сожалению, во время побега мне прострелили ногу, и я не могу ходить. Но как только я поправлюсь, я найду его где угодно, хоть под землей. Справедливость должна быть восстановлена.

Передаю письмо через одного верного парня, который вместе со мной вышел на свободу.

Поклонись от меня святой Деве Гвадалупе.

Густаво (твой несчастный кролик)».

— Ну я пошел, — услышала Эрлинда как сквозь сон. Она только кивнула, не поднимая головы, полностью погруженная в содержание письма.

— Что ты передал этой женщине? — услышала вдруг Эрлинда знакомый голос.

Она подняла голову и, к своему ужасу, увидела рядом с парнем, который принес письмо, Рикардо Линареса. Тот с подозрением смотрел на Херувима, который поглубже засунул руки в карманы, видимо, пряча деньги.

— Ничего особенного, — нагло ответил Херувим, пожимая плечами.

— Рикардо! — воскликнула Эрлинда.

Воспользовавшись всеобщим замешательством, Херувим перепрыгнул через небольшое заграждение, которым было обнесено кафе, и быстро побежал по улице. Рикардо рванулся было за ним, но затем остановился.

— Эрлинда, — сказал он, — покажи, что этот человек передал тебе.

— Но, Рикардо, — прошептала Эрлинда.

— Я не первый раз вижу, как ты встречаешься с какими-то подозрительными мужчинами, Эрлинда, — немного успокоившись, продолжал Рикардо. — Пойми, если бы ты не была женой моего брата, я никогда не стал бы обращать на это внимание. Но Рохелио мне не чужой, и потому мне небезразлично, с кем встречается его жена.

— Я ни с кем не встречаюсь, Рикардо, клянусь тебе, — сказала Эрлинда, и из ее глаз хлынули слезы. — Это совсем не то, что ты думаешь.

— А что я должен думать, Эрлинда? — спросил Рикардо. — Что бы ты подумала на моем месте?

— Не знаю, — ответила Эрлинда, а затем повернула к нему свое заплаканное лицо. — Рикардо, позволь мне ничего не объяснять тебе. Но я скажу тебе только одно — мне очень тяжело. Я знаю, все это выглядит очень подозрительно. Но я ни действием, ни мыслью никогда не обманывала твоего брата. Клянусь жизнью, клянусь жизнью Флорентино.

— Хорошо, Эрлинда, я поверю тебе, — сказал Рикардо. — Я всегда считал тебя очень верной и честной женщиной, и мне не хотелось бы в тебе разочаровываться.

— Тогда я попрошу тебя об одном — не говори Рохелио, что видел меня здесь, — Эрлинда смотрела на него умоляюще.

— Хорошо, — кивнул головой Рикардо, — пока не скажу.

Всю эту сцену в полном молчании наблюдали Леандро и Милашка, продолжавшие сидеть за своим столиком. Милашка с интересом вглядывалась в лист бумаги, который незнакомая ей женщина держала в руках, — она, без сомнения, узнала его. Это был тот самый лист, вырванный из блокнота, на котором она несколько дней назад под диктовку Пиявки написала письмо. Но, может быть, она ошибается. На свете тысячи одинаковых блокнотов, люди ежедневно вырывают из них листы и пишут письма. И все же ей казалось, что это то самое письмо.

Когда Рикардо вернулся за их столик, Милашка спросила его, притворившись, что слегка ревнует:

— Что это за женщина? Ты так рассердился, когда увидел, что она встречается здесь с мужчиной. Разве она не имеет права встречаться с кем хочет, или вы с ней как-то связаны?

— До чего же женщины ревнивы, — улыбнулся Рикардо, — повсюду видят мнимых соперниц. Это Эрлинда, жена моего брата Рохелио. Мне все-таки небезразлично, с кем встречается его жена, тем более что этот тип мне очень не понравился. Он похож на уголовника.