Пути и судьбы

НЕМНОГО О ПИСАТЕЛЕ И ЕГО КНИГАХ

Стремятся в литературу многие. Не многие остаются в ней.

Вскоре после войны при библиотеке им. Ленина образовался кружок начинающих поэтов и прозаиков. Публика собралась самая разная. Были здесь и школьники, еще вчера носившие пионерские галстуки, и домохозяйки, годившиеся им в бабушки.

Как я сейчас понимаю, у большинства входивших в кружок людей, чтобы стать писателем, не было ничего, кроме пылкого желания. Какой-то майор читал рассказ, в котором попалась такая фраза: «Она пошла на рынок, чтобы произвести кое-какие покупки».

И вот однажды на очередном заседании перед собравшимися предстал новый автор, имя которого никому ничего не говорило. Тихим голосом, почти не поднимая глаза от рукописи, он начал читать… И произошло чудо. Комнату наполнил морозный скрип полозьев, стук топора о задубевшую от холода древесину, крики, прерывистое лошадиное ржание.

В общем-то рассказ был еще явно далек от совершенства. И прежде всего характеры были прорисованы недостаточно четко. Автору говорили об этом. А он сидел, смущенно улыбаясь и даже не пытаясь отругиваться, как это часто делают начинающие, уязвленные в своем самолюбии. Открытая и чуточку даже виноватая улыбка располагала к нему и подтверждала, что в рассказе многое неясно и самому автору.

И все-таки я утверждаю, что чудо произошло. Потому что перед нами была жизнь, подлинная и трудная, а потому и не совсем понятная. Но это была не выдумка, родившаяся на досуге за письменным столом. Рассказ потом переделывался много раз и получил название «Перчонок».

Рождение этого рассказа — не исключение. М. Лисин работает над каждым произведением истово, до тех пор, пока тема не отдаст все, что скрывается в ней. Писатель взвешивает каждое слово. И мне порой даже кажется, что взвешивает слово в буквальном смысле, как и его герой Филат Жихарев взвешивает на ладони пулю, покинувшую, наконец, его тело.

Что же, слово действительно можно сравнить с пулей. По крайней мере, оно столь же точно должно ложиться в цель.

Первой книгой М. Лисина был сборник очерков со скучноватым названием «На Горьковском рейде». Писатель долго жил и работал среди речников, проплавал с ними много тысяч километров, познавая все секреты их своеобразной и по-своему романтической профессии. Отсюда атмосфера подлинности происходящего, обилие метких наблюдений, тонких реалистических деталей, удачно подхваченные профессиональные словечки и речения, которые придумать нельзя, — их можно только услышать от своих будущих героев.

Одновременно с очерками вышел в 1952 году и первый сборник рассказов М. Лисина «Пароход шел во льдах». С тех пор писатель выпустил несколько книг. Круг его героев расширился за счет колхозников и почтальонов, садовников и учителей, рабочих и трактористов. И все-таки волгарям он по-прежнему отдает предпочтение. Да и названия последующих книг так или иначе перекликаются с первым: «На просторах Волги», «Море шумит», «Где ты летала, чайка?». И напоминают мне лисинские книги единую кильватерную колонну судов, двигающихся по привычному и всегда новому маршруту.

Вслед за поэтом М. Лисин мог бы воскликнуть: «О Волга, колыбель моя!..» Но он так не скажет, хотя, безусловно, ему очень дорого вложенное в эти слова чувство. Не скажет, потому что не любит патетики, громких возгласов, ораторских интонаций. М. Лисин не хватает читателя за руку, не тащит насильно за собой. Он просто беседует. Спокойно. Раздумчиво. Не спеша. Беседует о жизни. Ему есть что сказать читателю, и в этом убедится каждый, кто прочтет его книгу.

В краткой вступительной заметке нет возможности сколько-нибудь подробно говорить о содержании произведений М. Лисина. Но об одной важной особенности сказать все-таки следует. Своеобразие писательской манеры М. Лисина, думается мне, во многом определяется прочным единством двух начал, внешне довольно разнородных и, как может показаться на первый взгляд, трудно соединимых. Мягкость, лиризм, задушевность в изображении природы и человеческих отношений органически сочетаются у него с непримиримым осуждением зла.

Идя на риск, в самых трудных обстоятельствах, когда реку вот-вот совсем скует льдом, капитан Закрутин снимает с мели баржу. Хотя это и не входит в его прямые обязанности, иначе он поступить просто не может: ведь он советский человек.

Потом он снова будет ворчать на свой буксир, мечтать о переходе на самоходку, ругать погоду, свой застарелый ревматизм… Но в трудную минуту он сделает все, чтобы спасти народное добро, чтобы помочь людям. И сделает без громких фраз, хотя бы это стоило ему жизни.

Совсем иной человек Игнат из того же «Перчонка». Впрочем, это уже не человек, а хищник, ради наживы готовый на все.

Среди персонажей М. Лисина экземпляры, подобные Игнату, — исключение. Его герои — люди долга, всегда готовые прийти на помощь друг другу, народ артельный, верный боевым традициям своих отцов и дедов, громивших беляков на тех же судах, которые еще до недавних пор мирно работали на просторах Волги.

Это очень важно, что лисинские герои бережно хранят в своей душе, если можно так выразиться, чувство национальной первоосновы. Они помнят, какой трудной ценой далась русскому человеку свобода. Этими настроениями проникнут «Родник». В нем есть нечто от притчи, перерастающей во взволнованную исповедь.

Любовь к Родине органически включает в себя любовь к ее природе. И должно быть, не случайно в словах Родина и природа мы слышим изначальное корневое единство.

Поэтическое живописание природы является одной из самых сильных сторон творчества М. Лисина. За его простыми, внешне бесстрастно выполненными пейзажами — цельность нерастраченного сыновнего чувства. Зимний лес, «напряженно устремившись ввысь каждым стволом и веткой, стоит тихо и неподвижно — то ли дремлет, то ли думу думает. Но вот налетел ветерок, и высоко в вершинах возникло слабое движение: зашевелилась, зашелестела хвоя, упруго качнулись красные стволы, ткнулась в снег шишка с крохотной колючей веточкой, отшелушилась и взвилась по ветру тоненькая, как папиросная бумага, золотистая кожица, словно невзначай скрипнуло где-то надломленное дерево, — и снова глубокая, покойная тишина».

Не могу удержаться — приведу еще один пример. «У крыльца с покатой замшелой крышей лежит вверх дном рассохшаяся лодка, на плетне развешан влажный бредень с посиневшими плотичками в ячейках, торчат на кольях резиновые сапоги. От сетей, от плетня и, кажется, от самого домика пахнет рыбой, и под ногами звучно лопаются рыбьи пузыри».

Мастерское, в чеховских традициях описание! Всего две фразы, а перед глазами целая картина. Наверное, это и есть художественный талант — умение видеть мир и даже его простейшие явления, «читать» их глазами так, как не могут другие.

Приведенные примеры важны еще и вот в каком смысле. М. Лисин — рассказчик. Это его излюбленный жанр. А он требует лаконизма, сжатости. М. Лисин обладает столь важным качеством.

Конечно, писателю удается не все в равной мере. Мне кажется, что он нередко «недодает» по части психологических мотивировок поступков персонажей, объяснений зависимости их поведения от сложившихся обстоятельств. Так, в рассказе «Плывут по Унже соймы» «полный переворот в судовождении по малым рекам» вряд ли мог возникнуть только из стремления сломать старые нормы, без скрупулезного изучения всей сути дела («рисковать так рисковать», «авось не расколотим»). Серьезный социально-производственный конфликт переводится в плоскость чисто этическую (смелый, «хороший» капитан — его трусоватые противники).

Михаилу Лисину исполняется пятьдесят лет. Этот сборник является юбилейным.

Что пожелать даровитому рассказчику?