Генка так очень ласково стал ей объяснять:

- Бабаня, милая, я ведь хотел сделать как лучше, хотел облегчить твой труд…

- Хотел, хотел, да Фотей не велел! - рассердилась бабушка. - И в кого ты такой неугомонный?! Отец с матерью воды не замутят, а от тебя в доме покоя нет: то кошку с собакой мучил всю зиму, теперь вот прялку всю поковеркал!… На чём же я прясть теперь стану?

- Бабаня, зачем тебе прясть-трудиться, потом вязать, ведь у тебя и в ногах, и в руках ревматизм сидит? А чулки и варежки в магазине купить можно, их там навалом!

- «Зачем, зачем»… - ворчала бабушка, убирая поломанную прялку за печку. - Вот доживёшь до моих лет, тогда и узнаешь, каково в старости без дела-то сидеть… Где же я теперь скалку с вилкой возьму? Их в нынешнее время днём с огнём не сыщешь!

- Попросим дядю Федю, столяра, - он выточит на своём станке, - уговаривает Генка бабушку.

- То ли выточит, то ли нет… Липу-то теперь не сразу раздобудешь…

Пришла из школы Генкина сестра Таня.

- Кто у нас стекло-то в окне раскокал? - сразу спросила.

- Братец твой неугомонный, кто же кроме него, - ворчит из-за печки бабушка.

- Как это тебя угораздило?! - накинулась Таня на брата.

Генка и ей вежливо начал объяснять:

- Понимаешь, Таня, я хотел приспособить к прялке мотор, чтобы бабушке легче прясть было, но вилка не выдержала больших оборотов и разорвалась… Одна половинка вилки угодила прямо в окно! Стекло не выдержало удара и разбилось…

Таня насмешливо так говорит ему:

- Научно обоснованный довод, теперь всё ясно, уважаемый товарищ изобретатель. Вот только не ясно: выдержит твоё мягкое место, если по нему папа пройдётся солдатским ремнём?

Теперь Генка рассердился:

- Этого наш папа никогда не делал и не сделает! Он культурный современный человек, передовой труженик-орденоносец, а своих детей бьют только отсталые люди! Ясно?

Пришла с работы Генкина мать, тётя Катя, и первым делом спрашивает:

- Кто у нас стекло-то в окне высадил?

- Наш неугомонный изобретатель! - пальцем указала Таня на брата, и всё с насмешкой.

- Как же это ты?

Генке надоело вежливо всем объяснять.

- Чего вы панику устроили? Подумаешь - стекло разбил… Алмаз у нас есть, стекло тоже… Сейчас возьмусь и вставлю.

- И не вздумай! - удержала тётя Катя Генку. - Стекольщик какой выискался… Ты только бить мастер. Вечером отец придёт с работы и сам вставит.

- Стекло-то вставите, а скалку с вилкой где возьмёте? - это опять бабушка про своё.

Генка только махнул рукой, подхватил с пола мотор и скорее марш из избы.

А бабушка нам вслед бубнит:

- То собаку с кошкой мучил, а теперь вот…

Дальше нам уже не слышно было её слов.

Про собаку с кошкой бабушка зря так говорит. Генка их не мучил, а дрессировал.

Я не знаю, и, наверно, никто не знает, почему кошки не любят собак, а собаки кошек.

Даже когда люди между собой всё время ссорятся, то про них говорят: «Живут, как кошка с собакой».

И вот зимой Генка надумал подружить своего кота Ваську с псом Аблясом. Долго он с ними возился. У меня бы ни за что на это терпения не хватило, а Генка всё-таки вытерпел. И так их натренировал, что выступал с ними в Доме культуры на школьном вечере.

Выходит на сцену конферансье-десятиклассник и громко объявляет:

- Гвоздь нашей программы! Выступает юный дрессировщик Гена со своими четвероногими питомцами!

Из-за кулис появился Генка, и за ним шёл Абляс с Васькой на спине. В зале сразу все дружно стали хлопать в ладоши. Васька спрыгнул на пол, Абляс встал мордой к публике. Генка начал командовать Ваське:

- Алле - гоп!

Васька прыг через Абляса.

Генка опять стал выкрикивать часто:

- Алле - гоп!… Алле - гоп!… Алле - гоп!…

И каждый раз Васька скок, скок через спину Абляса. А тот стоит себе спокойно и хвостом помахивает.

Все в зале так сильно хлопали, что у них после этого, наверно, целую неделю ладони горели.

Потом Генка скомандовал Ваське:

- Гоп!

Васька вскочил Аблясу на спину и поудобнее уселся там.

Генка приказывает:

- Абляс, галоп!

Абляс послушно принялся бегать по кругу, а Васька преспокойно катается на нём. Под конец Генка усадил Абляса на пол, Ваську на табурет, а сам встал между ними на колени, обнял их и запел песню без слов:

- Ля-ля-а-а-а, ля-ля-а-а-а…

Сперва Абляс стал ему подтягивать, протяжно выть:

«У-у-а-ам, у-у-а-ам…»

Тут уж и кот Васька не вытерпел, присоединился к ним своим тонюсеньким голоском:

«Мя-а-у, мя-а-у…»

В зале со смеху все чуть не надорвались.

Генку со своими питомцами хотели весной послать от нашей школы на районный смотр художественной самодеятельности, но тут у Генки случилась большая беда: Абляс под машину попал, и его насмерть задавило.

Генка очень горевал. Плакать он не стал, потому что никогда не плачет, но с расстройства чуть не заболел и всё говорил мне:

- Надо было запретить Аблясу гоняться за машинами и лаять на них, а я не догадался. Но кто же мог подумать, что такое случится с ним!

- Что же, - говорю, - теперь поделаешь…

И Генка согласился:

- Теперь, конечно, ничего не поделаешь: Абляса не вернёшь.

Мы похоронили Абляса в дальнем углу сада и на его могиле поставили на попа большую каменную плиту, которую с горы приволокли.

Вскоре он увлёкся новым делом, и горе это помаленьку забылось.

Генкино вдохновение

Дома у Генки была одна бабушка Аннушка.

- А Генка где? - спросил я у неё.

- В бане, - ответила неохотно. Она всё ещё сердилась на нас за сломанную прялку.

У столяра дяди Феди нашёлся кусок липы. Он обещал Генке выточить и скалку, и вилку, но бабушка всё равно сердится на нас.

«Ведь сегодня среда, баня-то не топится, зачем же он пошёл туда?»

- В своей бане, на задах, - пояснила она.

- А что он там делает?- удивился я.

- Иди да погляди! - начала сердиться бабушка. - Мне только и дела, что за вами с Генкой досматривать… У меня своих хлопот хватает!

Бабушка, видать по всему, была сегодня особенно не в духе. Я не стал больше приставать к ней с расспросами. Сейчас пойду и сам увижу, что делает Генка в старой, заброшенной бане.

Позади Генкиного дома был сад, огороженный забором. За садом начинался огород, а в дальнем углу сада стояла баня. Раньше таких бань в селе было полным-полно, но когда колхоз построил общественную баню, то колхозники свои маленькие крытые глиной банёшки забросили. В общественной бане ведь лучше мыться: там и парная, и общее отделение, и номер, и комната отдыха есть. Топят её два раза в неделю. Моются там бесплатно, и хоть целый день размывайся - никто слова не скажет.

Свои банёшки у многих уже развалились, но у соседей всё ещё крепко стоит.

Дядя Ваня, Генкин отец, очень высокий, и баню он себе строил тоже высокую, чтобы, когда на полке паришься, головой о потолок не стукаться.

Дверь в предбанник была открыта. Я заглянул внутрь.

Генка поставил в предбаннике небольшой стол, который до этого стоял в саду под яблоней, и теперь что-то прибивал к стенке над столом.

- Генка, ты что тут делаешь?

Генка стоял ко мне спиной, он даже не оглянулся, знай прибивает и так важно говорит:

- Создаю себе творческую атмосферу.

- Чего-о-о?!

- Сказано ясно: творческую атмосферу.

Я вошёл в предбанник. В нём было не очень чисто: стены уже давно не белены, запылились, по углам паутина, потолок прокопчённый. Окно в предбаннике было побольше, чем в бане, но под окном разросся куст сирени, от этого света внутрь попадало мало, вот Генка дверь и не закрыл.

- Ген, зачем она сдалась тебе, эта атмосфера?