Алексей Ефремович Шилов

Звезда Генгера

Генка Неугомонный

Неугомонным Генку прозвала его бабушка Аннушка. Только она не нарочно так сделала - говорит, к слову пришлось. А слово это к Генке сразу же крепко прицепилось, как репей. То мать скажет: «Угомону на тебя нет!», то отец пошутит: «Ну, как дела, неугомонный, ничего нового сегодня не натворил?», а то старшая сестра Таня подсмеиваться начнёт: «Это всё наш неугомонный и изобретатель выдумывает…»

Потом это слово долетело до школы, а оттуда пошло-поехало гулять по всему селу из конца в конец. И стал наш Генка не просто Генка, а ещё и Неугомонный. Генка сердится, когда его в глаза так называют: кому же понравится прозвище носить?

Мелюзга из начальных классов, да и сверстники Генку только заглазно так называют, в глаза - побаиваются. А старшеклассники и взрослые - те не боятся: их ведь не поколотишь, поэтому Генке приходится только злиться да терпеть.

И всё из-за этой допотопной прялки! Их, прялок-то, во всём селе только две штуки и осталось: в нашем колхозном музее да у бабки Аннушки.

В музее прялка напоказ нужна, чтобы теперь все видели, как раньше люди жили: чем землю пахали, чем хлеб жали, молотили, как пряли, ткали… Есть в музее и соха, и плужок немудрёный… Имеются серп, коса, цеп, продолговатый и зубчатый, как шестерёнка, камень-каток, им тоже хлеб молотили. Цепами люди колотили по снопам, а каток-камень две запряжённые в него лошади катали по снопам. Катком молотить было легче и быстрее, чем цепами.

Стоит в музее и эта самая несчастная прялка.

Когда я пришёл после школы к Генке, он был дома один, что-то мастерил во дворе. Его отец с матерью работают на ферме, сестра Таня заканчивает десятый класс, целыми днями пропадает в школе, а бабушка Аннушка ушла в больницу лечить свой ревматизм.

С Генкой мы соседи и большие друзья. Я каждый день у них бываю, потому что без Генки мне скучно. Он старше меня на один год: я учусь в четвёртом классе, он в пятом, а задачки помогает решать ребятам из шестого класса. У него такой талант. Я же учусь так себе, бабушка говорит- ни шатко ни валко. Особенно «плаваю» по математике. Задачки для меня - лес дремучий, китайская грамота. Это дедушкины слова. Мама защищает меня: «Просто у ребёнка нет математических способностей». Папа говорит, что я, скорее всего, невнимателен на уроках, а брат Борис называет меня лодырем несусветным.

С задачками меня Генка выручает.

- Арифметика, - сказал он мне, - детская забава. Алгебра - вот это да!

А я хоть плачь от этой «детской забавы»: никак у меня проклятые задачки не получаются. Генка же на ходу их решает. Немножко подумает, потеребит свою чёлку на лбу - и задачка готова!

Мой брат Борис говорит:

- У Генки не голова, а ЭВМ! (Значит, электронно-вычислительная машина.) Он будущий гений в области точных наук!

Голова у Генки круглая, как арбуз. Генка не только задачки быстро решает, он всё здорово запоминает: что прочитает, что по радио услышит или по телевизору увидит, что учителя на уроках объясняют… Всё на лету хватает! И поэтому учится на четвёрки и пятёрки. Вот как!

- Генка, у меня опять задачка с ответом не сходится! - кричу я ему от калитки.

- Сойдётся, - спокойно говорит он, - никуда она от нас не денется. Только сперва нам с тобой надо техническую новинку внедрить.

Он ещё и не такие слова знает!

- Какую новинку?

- У бабушки от ревматизма ноги болят, ей трудно стало прясть, а расставаться со своей древней прялкой она ни за что на свете не хочет! Вот нам с тобой и надо мотор к прялке приспособить.

- Как же мы его приспособим?

- Раньше сепаратор вручную крутили?

- Вручную.

- А теперь электромотор! Пахтушку, швейную и стиральную машины, пылесос - всё электромоторы приводят в движение, значит, и прялку можно!

- Так ведь то всё на заводах делали, - говорю ему.

- А электропрялки не делают, устарели они, поэтому мы сами должны усовершенствовать прялку. Специально для бабушки! - настаивает на своём Генка.

С ним лучше не спорить: если уж он что задумал, ни за что не отступится. Я только спросил:

- Где же мы с тобой мотор возьмём?

- А это что, не видишь? - указал он на ту штуковину, с которой возился. - От старой стиральной машины приспособим, ей в обед сто лет! Сальники у неё сносились, а мотор исправный. Всё равно безо всякой пользы ржавела в амбаре. Стиральная машина-то у нас теперь новая, последнее слово техники!

- Тогда давай попробуем, - согласился я.

- Мотор я уже опробовал, осталось прикрепить его вот к этой станине, для устойчивости, и начнём испытание на прялке.

- Ну что же, - говорю, - прикрепить так прикрепить.

И мы начали прикручивать болтами мотор к какой-то железной раме, которую Генка называл станиной. Прикручивал-то Генка, а я только придерживал мотор да выполнял Генкины приказания: подай то, подай другое, держи крепче, затяни потуже…

- Готово! - сказал Генка радостно, когда затянули последнюю гайку. - Теперь понесём мотор в избу.

И мы бережно понесли наше «изобретение» в дом. Дом у них большой, новый, с застеклённой террасой и просторными светлыми сенями.

- Может, - говорю, - в сенях сперва попробуем?

- Розетки тут нет, пошли на кухню, там проведём испытание.

Бабушкина кровать находилась за цветистой занавеской, между печкой и горничной перегородкой, а прялка стояла за печкой возле кровати. Прялка была старая-престарая, наверно, самой бабушке Аннушке ровесница, и, того гляди, развалится.

Генка вытащил её из-за печки, поставил посреди кухни, и мы начали прилаживать ремень от привода мотора на колесо прялки. На приводной ремень мы приспособили тонкую прочную верёвку.

- Ты, Петя, на всякий случай придержи прялку.

Я встал возле прялки на колени и крепко вцепился руками в её ножки.

Генка торжественно скомандовал:

- Внимание, пуск! - И включил ток.

Мотор заурчал, и колесо у прялки закрутилось.

- Ура-а-а! - закричал Генка во всё горло. - Действует!

Мотор выл всё сильнее, колесо крутилось всё быстрее, и прялка начала вся дрожать, будто замёрзла до смерти.

- Генка, я не удержу её, она плясать начинает!…

- Держи-и-и!… - радуется и смеётся Генка. - Я помогу!…

Он подбежал к прялке, тоже опустился на колени и ухватился за две другие ножки.

А в это время - дри-и-инь! - стекло в окне разбилось вдребезги.

Генка испуганно оглянулся:

- Кто это?!

- Прялка наша!… Вилка разлетелась на части!

Тут и скалка вылетела вместе с осью из гнезда и бряк на пол - раскололась пополам.

- Выключай, выключай скорее мотор, а то прялка вся рассыплется! - кричу Генке.

Он метнулся к мотору. Мне одному стало трудно держать прялку, и она сперва пошла боком-боком, потом грохнулась на пол.

Генка выключил мотор. Посмотрел на разбитое в окне большое стекло, на поломанные скалку с вилкой и подёргал себя за чёлку. Он всегда дёргает себя за чёлку, когда усиленно думает или если очень расстроится.

- Больших оборотов не выдерживает - дерево… - сделал он свой вывод и презрительно махнул рукой. - Вот если бы прялка была металлическая или пластмассовая, тогда бы да-а-а!

- Тогда, конечно, не развалилась бы, - говорю, чтобы только он не очень расстраивался.

- А во сколько бы раз повысилась производительность труда! Пять минут - и скалка готова!

Я опять согласился с ним.

- С мотором быстро можно скалку напрясть.

Тут из больницы вернулась бабушка. Увидела погром в избе, остолбенела у порога.

- Батюшки светы!… Чего вы тут набедокурили?!