— Хорошо.
— Спасибо, и еще раз, пожалуйста, передайте ей, что мне очень жаль. Они были хорошими людьми, — шериф делает паузу. — Позвоните, если что-нибудь понадобится. До свидания, мистер Кенсингтон.
Я стою с телефоном в руке, ошеломленный и едва понимающий, что сейчас произошло. Это впервые, когда я когда-либо терял людей, о которых действительно заботился. Или любил. А я любил Бет и Генри. Я действительно их любил и уважал. Они были для меня как родители. Те родители, у которых я хотел бы родиться.
И теперь их нет. Я никогда не чувствовал такой потери. Это больно. Мучительно больно. И для Рэйчел будет в миллион раз хуже.
Я снова слышу ее голос.
— Пирс, ты идешь?
— Я приду через секунду, — говорю я, пытаясь скрыть эмоции в голосе. Мне нужно быть сильным ради нее. Когда я скажу ей о родителях, она сломается, и ей понадобится, чтобы я был в состоянии помочь ей пройти через горе не только сейчас, но и в ближайшие месяцы. Потому что через несколько месяцев она все еще будет скорбеть. Может быть, даже дольше.
Я медленно иду к спальне. Рэйчел лежит на постели, прикрытая одной простыней.
— Я уже все для тебя приготовила, — говорит она, с игривой улыбкой на губах.
Я смотрю на нее, не зная, что сказать. Как можно сообщить что-то подобное? Какие слова можно использовать?
— Пирс. — Улыбка Рэйчел гаснет, и она садится. — Что не так?
— Был несчастный случай. — Черт. Не совсем те слова, которые я хотел произнести. Но я слишком шокирован, чтобы раздумывать. Я не могу осознать, что все реально. Это, должно быть, ошибка. Но потом я слышу слова шерифа в моей голове. Скользкая дорога... канава... грузовик перевернулся.
— О чем ты? — переспрашивает Рэйчел. — Какая авария?
Я напоминаю себе, что должен быть сильным. Собрать волю в кулак. Мне нужно сказать ей. Она должна знать.
Я сажусь на кровать.
— Произошел несчастный случай. Дороги были скользкими и... — Я пересказываю ей то, что случилось прошлой ночью в родном городе Рэйчел. И хотя на дорогах было всего около сантиметра снега, этого было достаточно, чтобы сделать их скользкими. Сегодня утром Бет и Генри отправились в продуктовый магазин, но так до него и не доехали. Вместо этого они оказались в канаве, их грузовик перевернулся. Это случилось на практически безлюдной дороге, и к тому времени, когда они были найдены, было уже слишком поздно. Они погибли. Шериф не мог сказать наверняка, но предположил, что грузовик наехал на скользкое пятно на дороге, что привело к аварии. Он сказал, это удивительно, потому что Генри был таким осторожным водителем и годами ездил по многочисленным снежным и покрытым ледяной коркой дорогам, и никогда не попадал в аварию. Я заподозрил неладное, когда он упомянул о такой вероятности, но потом, когда до меня дошла трагичность ситуации, я совершенно забыл об этом.
— Нет. Нет. Нет! — Рэйчел продолжает твердить, отчаявшись и умоляя, чтобы все сказанное мной не было правдой. Я держу ее в объятиях, когда она неконтролируемо рыдает. Затем она отталкивает меня и бежит в ванную.
— Рэйчел! — Я следую за ней, и обнаруживаю, что ее тошнит. Собираю волосы моей жены, затем помогаю встать и подвожу к раковине. Она поласкает рот, все ее тело трясется, а затем она обмякает в моих руках, и мы оседаем на пол.
Я держу ее, потирая спину.
— Мне жаль, мне очень жаль.
Она продолжает рыдать, и я тоже начинаю плакать, когда наблюдаю, как моя жена страдает от адской боли. Бет и Генри были единственной семьей, которая у нее осталась. Сначала она потеряла сестру, а теперь потеряла и родителей.
Лицо Рэйчел спрятано у меня на груди, и мои слезы капают на ее волосы. Я пытался быть сильным ради нее, пытаюсь скрыть собственные слезы, но она чувствует их и смотрит на меня.
Заметно, что Рэйчел удивлена, что я плачу, наверное, потому, что она никогда прежде не видела меня таким. Подняв руку, она вытирает влагу с моей щеки.
— Я тоже любил их, Рэйчел.
Она медленно кивает, ее губы дрожат, а затем она снова всхлипывает, цепляясь за меня.
Наша поездка отменена. Рождество уже не радует. Наш мир в одночасье рухнул, когда мы столкнулись с этой огромной и мучительной потерей.
Я знал, что надвигается что-то плохое. Я просто не догадывался, что все будет настолько ужасно.
ГЛАВА 28
ПИРС
22 АВГУСТА
— Давай, любовь моя, — шепчу я, нависая над ней и сжимая ее руку. — Еще немного.
Рэйчел сжимает мои пальцы в ответ.
— Я больше не могу.
— Можешь. Ты отлично справляешься, уже почти все.
Я повторяю эти фразы снова и снова последние шестнадцать часов. Вот как долго у Рэйчел длились схватки. Я знал, что роды могут занять много времени, но надеялся, что все же меньше, чем почти сутки. Если она не разродиться в ближайшие пару часов, врач сможет сделать кесарево, но Рэйчел не хочет. Да и я тоже. Это довольно серьезная операция, и я уже достаточно натерпелся за время ее беременности, беспокоясь об осложнениях.
Мы узнали, что она в положении, в январе прошлого года. Неделя, предшествовавшая этому событию, была наполнена горечью и печалью, слезами и болью от новостей, полученных в конце ноября. После того, как мы узнали о смерти родителей Рэйчел, мы сразу же отменили нашу поездку в Италию и полетели в Индиану. Провели там пару недель, организовали похороны, а затем занялись фермой, домом и всем их имуществом.
Все жители города оказали посильную помощь с похоронами. Принесли нам еду. Помогли Рэйчел собрать вещи своих родителей и позаботились о коробках. Ее друзья приходили каждый день, игнорируя свою работу, только чтобы проведать ее, и предлагая остаться, если она хочет поговорить или ей просто нужна компания. И все в городе пришли на похороны. Приготовили в церкви поминальную трапезу, где собрались после службы и выразили Рэйчел свои соболезнования и оказали поддержку.
Я жил практически в шоке две недели, наблюдая за тем, что происходит. Честно, не верил, что люди способны быть такими добрыми, отзывчивыми и щедрыми, как в этом городе. Когда я раньше слышал высказывание, «он отдал тебе свою последнюю рубашку», то думал, это такая шутка. Никто на самом деле такого не делает. Но не люди в крошечном городке Индианы. Они именно так и сделают, чтобы помочь своему ближнему.
Рэйчел унаследовала от родителей ферму и дом, но мы решили их не продавать. Это дом, в котором она выросла, и она была не готова с ним расстаться. Мы нашли человека, желающего взять его в аренду; он из соседнего городка. Ему тридцать, и он женился на женщине с двумя маленькими детьми. Работал по хозяйству с отцом, но решил жить отдельно, поэтому будет обрабатывать землю на ферме, а также жить в доме. Рэйчел была счастлива, что мы нашли того, кто будет содержать ферму в чистоте и порядке. Познакомившись с ним и его семьей, мы убедились, что они порядочные, трудолюбивые люди, которые прекрасно позаботятся о доме и земле.
Когда мы вернулись в Коннектикут, Рэйчел пыталась снова жить нормальной жизнью, но не могла. Она была такой грустной и подавленной, что у меня внутри все болело при виде нее. Рождество было самым любимым праздником ее семьи, поэтому тот факт, что столь скорбное событие произошло во время предрождественских каникул, еще больше все усугубило.
За несколько дней до Рождества Рэйчел попросила меня купить ель. Я не думал, что это хорошая идея, но все равно выполнил ее просьбу. Ничего не знаю о елках и соснах, поэтому просто заказал одно дерево и его доставили, оно было уже украшенно гирляндой. Хотел сделать как лучше, но едва Рэйчел это увидела, как чуть ли не разрыдалась. Огни напомнили ей о ее маме, и как они вместе любили украшать дерево перед праздником. Когда я осознал, что сделал, и насколько сильно это ее расстроило, чуть ли не сорвал с елки гирлянду. Но Рэйчел меня остановила. Сказала, что ее родители будут разочарованы, если у нее не будет красивого дерева на Рождество. Итак, мы его оставили, но не украсили игрушками.