Я поблагодарил операторшу, умылся, побрился и сменил рубашку. Утро было серое и прохладное. Дорога на Вилшар еще не была забита транспортом. Я свернул на Пико и доехал до самого моря, затем выбрался на шоссе.

Желтые миазмы смога, накопившегося за день, постепенно поднимались над побережьем и уносились дальше, в океанские просторы. Утренний свет, пробивавшийся сквозь них, казался недобрым для Топанга Корта. Со своим обломанным утесом и соседним оползнем Корт выглядел заброшенным поселением, призрачным шахтерским городком, над которым возвышалась груда шлака.

Не забывая, что у Гарольда имелся пистолет и желание пустить его в ход, я поставил свою машину более чем в ста метрах вверх по шоссе.

Зеленый «фэлкон» Глории стоял под навесом с задней стороны, Топанга Корта. Его номер, заляпанный грязью отнюдь не без вмешательства водителя, нельзя было разобрать.

Я обошел здание кругом. Внутри виднелся свет, слышались нечеткие голоса.

Я подергал входную дверь, она была заперта. Однако тотчас послышались шаги, и физиономия миссис Манган посмотрела на меня через стекло/

Если все место напоминало призрачный городок, то Марта казалась тенью погребенного шахтера, с трудом выбравшегося из-под обвала, чтобы в последний раз взглянуть на дневной свет.

Открыв дверь, она вышла наружу. Над ее головой торопливо бренчал звонок. От нее сильно пахло виски, но глаза смотрели совершенно трезво.

— Вы получили мое сообщение, да?

— Получил, большое спасибо.

— Долго же вы сюда добирались. Я с большим трудом задержала Глорию, она напугана.

— Есть основания, что она причастна к похищению?

—- Клянется, что нет. Уверяет, что не видела даже Лорел.

— Могу ли я поговорить с ней, миссис Манган?

— Да, я этого очень хочу. Чего ради я стала бы вас сюда вызывать? Я ведь понимаю, что мы попали в неприятную историю!

Глория ожидала в комнате. При моем появлении она вскочила, прижав кулаки к груди, словно я мог наброситься на нее и поколотить.

— Доброе утро, Глория.

— Доброе утро...

Она утратила и свою жизнерадостность,, и привлекательность. Глория принадлежала к той категории девушек, которые расцветают и становятся почти красотками От счастья и почти уродинами в минуты депрессии.

Обратившись к матери, Глория взмолилась:

— Марта! Могу ли я поговорить с ним наедине?

— Но ты ведь мне все рассказала. Или не все?

— Все,-разумеется, все. Но дело не в этом. Я буду смущаться.

Миссис Манган удалилась и закрыла за собой дверь. Глория повернулась ко мне:

— Моя мать полна благих намерений, но у нее столько своих проблем, особенно с тех пор, как нас бросил отец, что, по сути дела, мне пришлось за ней присматривать, а не наоборот. И задумываться над моими проблемами у меня просто нет времени, не говоря уже о том, чтобы стараться избавиться от них.

Слова вырывались у нее в эмоциональной спешке, но постепенно эмоции ослабевали и словоизвержение замедлялось. Я не прерывал ее. Каждый свидетель по-своему добирается до истины.

Глория продолжала:

— Очень непросто расти с матерью-алкоголичкой. А Марта пьет с тех пор, как я себя помню... с тех пор, как умерла тетя Элли. Вы знаете про тетю Элли?

— Знаю, что ее убили. Вы сами мне про нее рассказали вчера утром, помните?

— Неужели это было только вчера? А мне кажется, прошел целый год... Во всяком случае, теперь мне об этом известно гораздо больше. Тетю Элли застрелил один мужчина, с которым она имела связь, вернее, тот, кого она отвергла.

— Как вы это узнали?

— Вчера мне это рассказал Гарольд.

— Где?

— В мотеле.

— В Редондо-Биче?

— Нет, после этого мы перебрались в другое место. Гарольд боялся, что доктор его предаст.

— Гарольд все еще там?

— Уже уехал.

— Где же он?

Она с отчаянием посмотрела на меня. Я понимал, что, выражаясь поэтическим языком, она отдала Гарольду свое сердце, а теперь, убедившись, что снова ошиблась, все же продолжала цепляться за этого проходимца.

— Скажите мне, Глория, где он находится. Ведь он — ключ от всех загадок.

— Это неверно, Гарольд никого не похищал и ни в кого не стрелял.

— Откуда такие сведения?

— Он сам мне так сказал, и я уверена, что это правда. Он просто хотел уличить убийцу тети Элли.

— Ты имеешь в виду Нелсона Бегли?

Глория кивнула.

— Да, это он ее застрелил, но причастны к" этому делу и другие люди, которые его покрывали.

— Кто же они, Глория?

— Гарольд взял с меня слово никому не говорить. Обещал сам этим заняться.

— Он имел в виду капитана Сомервилла?

— Я этого не говорила.

— Но разве вы притащили сюда Бегли не для того, чтобы показать ему по телевизору Сомервилла?

Она повернулась и посмотрела на телевизор, словно ожидая от него ответа, но он даже не был включен.

— Раз вы так много знаете, зачем расспрашиваете меня?

— Хорошо, я сам вам скажу. Сомервилл был любовником твоей тетки. Бегли либо тоже был, либо хотел им стать, но она Бегли отвергла и, по-моему, взяла себе нового любовника. Бегли застрелил ее. Сомервилл пустил в ход свое влияние, чтобы замять эту историю. Скорее всего, он боялся, что его имя будет фигурировать при разбирательстве. Но Гарольду Шерри, все это удалось раскопать. Таково общее положение вещей?

— Вам об этом известно больше, чем мне.

— Вчера вечером вы провели много времени с Гарольдом. Неужели он вам ничего не рассказывал? Даже не объяснил, каким образом был ранен?

— Почему? Сказал, что его пытался убить отец Лорел.

— Почему?

— Потому что родственники Лорел его всегда ненавидели.

— А он говорил вам из-за чего?

— Нет.

— И не говорил о том, что сам пытался убить отца Лорел?

— Нет!

— А что он говорил про коробку с деньгами?

— Сказал, что продал все ценные бумаги, которые оставил ему отец. Он намеревался уехать за границу и взять меня с собой.

Я устал от вранья Гарольда и от упорного нежелания Глории это признать.

— Послушайте, Глория, вы вызвали меня, и я примчался, считая, что у нас будет серьезный разговор. То, что вы мне тут плетете, меня нисколько не интересует.

— Вызвала вас не я, а моя мать.

— Но вызволять из беды придется не ее, а вас, дорогая, потому что вы увязли по самые уши в этой истории. Когда дело дойдет до суда, как вы докажете, что не знали правды, а верили сказкам Гарольда?

— Чего вы от меня хотите?

—- Сообщите мне, где Гарольд.

— Не знаю и знать не хочу!

— Даже так? Где вы его оставили?

— Я его не оставляла. Он меня оставил.

— Естественно, вы ему больше не нужны. Точно так же он поступал со всеми другими женщинами.

Она низко склонила голову.

— Как он мог вас оставить, если не секрет? За ним кто-то приехал и увез его а собой?

— Вот этого я и не собираюсь вам рассказывать!

Я равнодушно махнул рукой, понимая, что ей нанесено огромное оскорбление и вскоре она выложит все, решительно все.

— Это была другая женщина, Глория?

После довольно продолжительной паузы она ответила:

— Да, это была немолодая особа. Гарольд не велел мне подсматривать, но я незаметно выглянула из окна и разглядела ее.

— Какого возраста?

— Примерно как Марта. Она приехала на большом «мерседесе». Гарольд забрался в багажник и таким образом уехал.

— С деньгами?

— Да, деньги он забрал,

— А пистолет?

Глория молча кивнула и тут же со слезами в голосе воскликнула:

— Ну почему я такая несчастливая?! Почему я всегда выбираю не тех, кого следует? Мой кузен Том был единственным парнем, который действительно мне был нужен. А ему нужна была только одна Лорел, с тех пор, когда она была совсем еще крошка!

Последняя фраза меня поразила:

— Кто была крошкой? Лорел?

— Да.

Я выпрямился:

— Разве Том так давно знает Лорел?

— Почти всю жизнь. Они вместе играли, когда ему было пять лет, а ей три годика. После смерти матери Том потерял следы Лорел и не видел ее вплоть до встречи два года назад. Однажды она вошла к нему в аптеку в Вествуде и попросила отпустить лекарство по рецепту. На рецепте стояло ее имя. Его Том никогда не забывал, к тому же он вроде ее узнал. Но она вышла из аптеки до того, как он успел осознать, что это ему не снится. Тогда он побежал к стоянке автомашин, догнал ее и назвал себя. Она его тоже вспомнила. Не прошло и двух месяцев, как они обвенчались.