— Говорили, что природа временами обрушивается на людей, ну а им только остается потом наводить порядок.

— Не слишком ли это несправедливо по отношению к природе?

— Мне не известно.

Он глубоко вдохнул душистый ночной воздух.

— Я сторожу дом капитана, вот и все, что мне положено знать.

— Вы давно здесь работаете, мистер...

— Смит. Моя фамилия Смит. Я служу у него более двадцати пяти лет, с того самого дня, как мы с капитаном демобилизовались с флота. Да и до этого тоже. Я был его личным стюардом во время последнего года службы во флоте. Мы вместе с ним были под Окинавой. Там капитан потерял свое судно, а я заработал вот это.

Он дотронулся правой рукой до изуродованной левой.

Я испугался, что. он сейчас обрушит на меня поток своих военных воспоминаний, и поспешил спросить:

— Выходит, вы знаете Лорел с тех пор, когда она была совсем крошкой?

— Вдоль и поперек, если можно так выразиться. Ребенком я знал ее лучше, чем сейчас. После войны ее родители жили в Палисейде.— Он указал пальцем в основание холма на побережье.— И они частенько приводили ее сюда, когда им нужно было отлучиться, поручая мне присмотреть за ребенком. Она была милой крошкой, но порой доставляла много хлопот.

— Что она делала?

— У нее была дурная привычка убегать из дому. Совсем как сейчас, когда она удрала от вас. Иногда я искал ее несколько часов. Если она делала это из озорства, еще было полбеды. Но чаще случалось иначе: она По-настоящему чего-то пугалась и пряталась от страха. Не подумайте, что я ее наказывал, что она боялась меня. Упаси Боже, я ни разу и пальцем не тронул крошку, Я ее очень любил.

Его голос и глаза потеплели.

— Чего же она пугалась?

'— Решительно всего. Она не переносила никаких неприятностей, даже когда посторонние повышали голос или поднимали руку. Если разбивалась птичка, наткнувшись на оконное стекло, Лорел нервно трясло полдня. Один раз я бросил камень в чужую кошку; не собирался ее ударить, хотел только прогнать, но камень ушиб ей лапку и она замяукала. Мисс Лорел видела это, убежала и пряталась до конца дня.

— А где она обычно пряталась?

— У нее было несколько тайников, она их каждый раз меняла. Комната за гаражом, домик у пруда, амбар, дровяной сарай. Ну и другие.

— Покажите мне эти места, хорошо?

— Сейчас?

— Лорел может не дожить до утра.

Он посмотрел мне в лицо.

— Вы и правда считаете, что она может скрываться где-то поблизости?

— Вполне возможно. Иногда в минуту большого потрясения люди повторяют то, что делали в детстве.

Смит кивнул:

— Ясно, что вы имеете в виду. Я и сам так поступал.

Мы с ним обогнули дом и подошли к гаражу. Я открыл дверь. Там находились три машины: престарелый «континенталь», новенький «форд» и пикап «ДМС». Для четвертой машины места не оставалось. Это-заставило меня задуматься, действительно ли капитана Сомервилла нет дома.

Лорел не оказалось ни в одной машине, ни в задней комнате за гаражом, ни в мастерской. Смит взял там фонарик. Мы спустились под гору под деревья, иногда нам на голову падали созревшие апельсины. Смит отпер дверь сарая. Он был выстроен из необделанных досок, между которыми в некоторых местах проходил свет. Сарай использовали для хранения всякой всячины, накопившейся за долгие годы: старой мебели, полок с растрепанными книгами, пыльных чемоданов с иностранными наклейками. Там был несгораемый шкаф, садовый инвентарь, бутылки с инсектицидами и крысиной отравой.

Лорел не было и здесь.

Смит немного задержал свет фонарика на деревянном морском сундуке синего цвета, на котором красными буквами были написаны имя и чин капитана и название судна «Кэнон Саунд». Потом он перевел луч на картину в покосившейся раме, висевшую над сундуком на стене. Сквозь пыльное стекло я разглядел улыбающегося мужчину в капитанской фуражке.

— Так выглядел капитан до того, как потерял свое судно,— сообщил Смит.

Он долго освещал картину, так что я смог хорошо ее рассмотреть. Капитан был красивым и представительным, хотя его слегка улыбавшиеся губы как-то не вязались со смелым взглядом глаз.

Когда мы вышли из сарая, я спросил:

— А вы уверены, что капитана сегодня нет дома?

— Почему вы думаете, что я сказал неправду?

— Вы показали мне все, кроме самого дома.

— Таков приказ: в дом никого не впускать.

Мы пошли по окаймленной булыжником дорожке к домику у пруда. Внутри него пыхтел насос, как бегун на марафонской дистанции. Этот шум не перекрывал писка какого-то зверька в помещении.

Смит отдал мне фонарик, а сам вынул из кармана револьвер с десятисантиметровым дулом, вероятно тридцать восьмого калибра.

— Зачем он вам понадобился?

— Я слышу, там пищит крыса. Попробуйте осветить ее фонариком.

Смит искалеченной рукой распахнул дверь. Домик был полон движущимися пятнами света от кипятильника. Я направил луч фонаря на цементный пол, страшно перепугавшись, чте вдруг окажется Лорел здесь и она случайно может угодить под пулю.

Крыса с блестящими глазками оказалась пойманной лучом. Она метнулась к дренажному отверстию, но в этот момент у меня за спиной прогремел выстрел. Крыса упала в красной пене, дернулась и застыла.

 Глава 9

Вслед за грохотом выстрела Смита, словно по сигналу, где-то на горе затрезвонил телефон. Прозвонил трижды и затих. К этому времени Смит был уже на вершине холма, а я, конечно, не отставал от него ни на шаг.

Мы остановились на бетонированной площадке у пруда, сбоку от дома. Я услышал хриплый и напряженный мужской голос, доносившийся из дома.

— Все-таки капитан у себя дома, верно? — усмехнулся я.

— Верно. Но я получил приказ не тревожить его.

— Но поскольку его все равно потревожили, разрешите мне с ним повидаться.

— Чего ради?

— Ради Лорел.

— Ее здесь нет, вы сами в этом убедились.

— Сейчас могла как раз звонить она.

— Я схожу узнаю.

Он отпер стеклянную дверь и вошел в дом, оставив меня снаружи. Я расхаживал взад и вперед по площадке, пытаясь справиться с нарастающим беспокойством. Единственное, что я мог представить при отчете за дневную работу, была убитая крыса и не проходящее видение мертвой Лорел с лежащей где-то рядом пустой трубочкой из-под снотворного.

Из дома доносился прерывающийся голос капитана. Он слышался словно во сне, когда не можешь разобрать ни единого слова. Затем раздался бас Смита. Он подошел к входной двери и отворил ее ровно настолько, чтобы я мог войти.

— Капитан согласился принять вас, только не задерживайте его слишком долго. Он уже двое суток практически не спал.

В кабинете за письменным столом сидел капитан в пижаме. Он был седой и имел измученный вид. В измененных временем чертах его лица я с трудом узнал того человека, портрет которого висел в сарае. На стенах его кабинета не было ни одной картины.

Он поднялся и пожал мне руку, но его рукопожатие было несильным.

— Как я понял, вы частный детектив, мистер Арчер. Но мне не ясно, на кого вы работаете.

— На мистера Тома Руссо, мужа вашей племянницы,

— Где моя племянница?

— Не знаю. Она сбежала, прихватив уйму таблеток пембутала...

Он прервал меня:

— Откуда и когда?

— Около восьми вечера из моей квартиры в Вест Лос-Анджелесе.

— С кем она ушла?

— Она была одна.

— Вы уверены?

Он глазами буквально сверлил мое лицо.

— Конечно, ее могли посадить в машину на улице,— ответил я, пожав плечами.

— Вы говорите, что кто-то увез ее на машине?

— Я только сказал, что такое могло случиться.

— Кто ее увез?

— Откуда мне знать? Я не совсем уверен, что ее увезли.

Он стал ходить взад и вперед по комнате, бесшумно ступая по ковру. Наконец он повернулся ко мне и ткнул в меня пальцем, как это делает прокурор:

— Почему вы приехали сюда?

— Я проверил несколько мест, где она могла находиться. Квартиру ее подруги Джойс Хэмпшир. Разговаривал с ее родителями.