Госпожа Эджима схватила руку Джозана и одернула ее подальше от его лица.

— Лицемер! Какая тебе разница, как он умер, когда ты унаследовали его деньги?

— Заткнись! Отойди от меня!

Джозан оттолкнул женщину от себя и повернулся к Сано в ужасе, что канцлер Японии услышал, как его обвиняли в отсутствии сыновней преданности. — Пожалуйста, не обращайте на нее внимания. Она в истерике. Сано заметил, что лишенные слез, черные глаза Джозана с яростью смотрят на госпожу Эджима.

— Мой дорогой, дорогой муж, ушел навсегда! — Причитала она. — Я так его любила. Как я буду жить без него?

Джозан нахмурился.

— Ты лицемеришь. Ты делала вид, что любишь моего отца, но ты только вышла за него замуж, только из-за его ранга и богатства.

— Это неправда! — закричала госпожа Эджима. — Ты всегда ревновал, потому что я встала между ним и тобой. Сейчас ты хочешь оклеветать меня!

Слушая их взаимные обвинения Сано подумал, что виновника в деле об убийстве часто можно найти в семье жертвы. Конечно, Джозан и госпожа Эджима вряд ли знакомы с техникой дим-мак, но прошлые дела, связанные с убийствами в имперской столице научили Сано, что навыками боевых искусств могут владеть самые безобидные люди.

— Я уже достаточно вас наслушался, — сказал Джозан, так как его терпение лопнуло. — Выйдите из комнаты.

— Вы здесь не командуйте, — фыркнула госпожа Эджима. — Я останусь. Любое дело, которое касается моего мужа, меня волнует.

— На самом деле, я прошу вас обоих остаться, — сказал Сано.

Госпожа Эджима самодовольно взглянула на Джозана. Он недовольно выдохнул через стиснутые от злости зубы, бросил на нее взгляд, который обещал, что позже она пожалеет о нанесенном ему оскорблении и стыдливо обратился к Сано.

— Тысяча извинений за наше позорное поведение. Мы не желали вас обидеть. Чем мы можем вам помочь?

— Мне нужно знать, что делал господин Эджима в течение последних двух дней, где он находился и с кем встречался, — сказал Сано. — Можете ли вы вспомнить все его передвижения?

— Да, — сказал Джозан. — Я был его секретарем. Я просмотрю свой график.

— Давайте начнем со времени перед скачкой.

— В этот день мы вместе позавтракали, затем он работал над отчетами и перепиской в кабинете у себя дома.

— Как он провел ночь накануне? — спросил Сано.

Госпожа Эджима ответила:

— Он был со мной. В нашей спальне.

— Всю ночь?

— Ну, нет. Он пришел домой очень поздно.

— Мы ходили на банкет в имении главного судебного советника, — сказал Джозан.

Сано понял, что количество подозреваемых расширилась и охватит многих людей, кроме семьи Эджима и присутствующих на скачках:

— А до этого?

— Мы провели день в штаб-квартире мэцукэ. Она занимала несколько помещений во дворце. Отец провел встречи с подчиненными и с посетителями.

Дальнейший допрос показал, что перед тем Эджима провел ночь с женой, а вечером накануне ходил на другой банкет.

— Во второй половине дня мы ходили в город, так мой отец должен был встретиться с информаторами, — продолжал Джозан. — Эти люди не могли приехать сюда или в штаб-квартиру.

Сано понимал, почему они хотели, чтобы их роль в качестве информаторов оставалась в тайне: они были подчиненными лиц, входивших в бакуфу и сообщали о своих начальниках, которые могли их строго наказать за шпионаж:

— Где проходили эти встречи?

— В шести различных чайных в Нихонбаси.

Следствие охватывало все большую территорию и круг потенциальных подозреваемых.

— Мне нужны места тех чайных, — сказал Сано. — Кроме того, имена всех, с кем Эджима виделся.

— Конечно.

Джозан принес свою книжку. Сано просмотрел на аккуратные письменные знаки. Джозан записал имена пятнадцать гостей банкета, двадцать просителей, которые посещали его отца, и информаторов господина Эджима.

— Вы не видели, чтобы кого-нибудь из этих людей трогал твоего отец здесь?

Сано постучал пальцем по месту, где на голове покойного был обнаружен синяк с отпечатком пальца.

— Нет, не видел, но я не смотрел на него постоянно. Я предполагаю, что такое возможно. А вот эти встречи были личными.

Джозан указал имена трех человек, с которыми Эджима встречался в штаб-квартире мэцукэ и всех информаторов. Он говорил с ними в сам, а я остался либо в своем кабинете, либо общем зале чайных.

— Кто еще, кроме лиц, перечисленных в этой книге, находился возле вашего отца в течение последних двух дней? — спросил Сано.

Джозан задумался, пытаясь вспомнить:

— Его сотрудники. Слуги и охранники, здесь и во дворце. Люди в чайных.

И толпы на улицах города, подумал Сано:

— Запишите всех, кого сможете вспомнить, и отправьте список мне.

— Конечно, — сказал Джозан, но было видно, что он был обеспокоен поставленной задачей.

Сано обратился госпоже Эджима:

— Можете ли вы назвать кого-то, кто мог бы коснуться вашего мужа?

Она покачала головой. Сано не забыл взять на заметку, что она и Джозан провели достаточно времени наедине с Эджимой и имели больше всех шансов прикоснуться к нему.

— Мог ли кто-нибудь из людей Эджима желать, чтобы он умер? — Сано спросил их обоих.

На лице Джозана было написано сомнение, он явно не хотел, выдвигать обвинения против важных чиновников:

— Нет, я не знаю.

— Я хочу получить сведения обо всех людях, которые были казнены, понижены в должности, сосланы или иным образом наказаны в результате расследований мэцукэ, после того как Эджима стал начальником. Направьте записи в мой офис сегодня же.

Джозан колебался, мэцукэ не хотелось делиться конфиденциальной информацией, так как это могло уменьшить силу тайной полиции. Но он не мог отказаться выполнить распоряжение канцлера.

— Конечно.

Сано считал его достаточно умным человеком, который понимает, что он сам является подозреваемым и потому ему выгодно отвести от себя подозрения, бросив тень на кого-то другого. Сано предвидел много утомительной работы по изучению людей, которые имели контакт с Эджимой или были обижены на него. К счастью, большую часть этой работы он мог поручить своим помощникам.

— Я должен забрать ваши записи, — сказал он Джозану, тот кивнул. Более внимательно просмотрев их, Сано вспомнил многих людей из списка. Ему бросился в глаза один из них: капитан Накаи, солдат армии Токугава. Накаи воевал за господина Мацудайра в войне группировок. Сано вспомнил, что он был мастером боевых искусств, который проявил себя, убив сорок восемь вражеских солдат. И у него была личная встреча с Эджимой.

На улице, поблагодарив Джозана и госпожу Эджима за сотрудничество, Сано сказал своим сыщикам:

— Все должностные лица, которые были на банкете, живут здесь, в Хибийа или внутри замка. Я зайду к ним, а затем пройду к штаб-квартире мэцукэ переговорить с подчиненными господина Эджима. Марумэ-сан и Фукида-сан, вы пойдете со мной. За это время, — он передал книжку другому помощнику, молодому самураю по имени Татибана, также бывшему сыщику. — Вы и остальные найдите людей, которые имели личные встречи с Эджимой и доставьте ко мне.

Еще одним преимуществом высокой должности канцлера, было то, что у него в подчинении было достаточно людей. Он решил оставить информаторов на потом:

— Пусть капитан Накаи станет вашим главным приоритетом.

— Да, почтенный канцлер, — с энтузиазмом сказал Татибана, желая доказать свою ценность.

Когда Сано поехал с Марумэ и Фукидой, он испытывал возбуждение, что в его расследования наметился прогресс. Может быть, если он сумеет раскрыть дело, это успокоит князя Мацудайра и предотвратит войну с оппозицией. Еще он с беспокойством подумал о том, что удалось установить Хирате относительно смертей других высокопоставленных чиновников. Также ему интересно, что делала Рейко.

Глава 10

Поселение хинин, в котором жила семья Югао представляло собою скопище трущоб на берегу реки Канда, к северо-западу от замка Эдо. Крыши из старых тряпок на бамбуковых палках покрывали лачуги из гнилых досок, в которых жили изгои. Рядом на пустыре располагалась огромная свалка, которая отделала это поселение от домов и магазинов захудалого района на окраине Эдо. Над колонией изгоев поднимался дым, закрывающий небо и солнце. Процессия, состоящая из четырех самураев, паланкина, и его носильщиков остановилась возле свалки.