— Так тебе сказали родители. Почему я всегда должен сообщать о плохом?

— Это не правда!

Кальдер вздохнул. Он вытащил выцветшую записку из кармана и дал мне. Я прочитала записку вслух, дрожа:

— Дорогой Кальдер, я сбежала от Феллстоуна. Добрый слесарь принял меня. Приходи, спаси меня. Фэлин».

— Письмо пришло много лет назад в дом, где я когда-то жил, — сказал Кальдер. — Они не знали, как найти меня. Случайная встреча пару месяцев назад принесла мне это письмо.

— Может, отец помог твоей подруге. Это не делает ее моей матерью.

— Подумай. Твоя мама пряталась ото всех. Почему? Потому что не хотела, чтобы Феллстоун нашел ее.

— Мою маму звали Джиллиан, — слабо возразила я.

— Конечно, она не могла использовать настоящее имя. Подумай, Тесса. Она сбежала от Арахны. Она может еще быть живой.

Мы шли в тишине, я пыталась осознать то, что рассказал мне Кальдер. Это не могло быть правдой. Но если было… это объясняло, почему мама почти никогда не покидала дом. Почему в последний наш вечер вместе она вышла наружу, и ей не стало плохо. Почему, когда ее пытались заметить соседи, она оставалась в комнате и не выходила. Все было понятно, если она пряталась от того, кто мог ее узнать.

Тогда откуда всадник ветра, и как мама получила такой сильный источник магии? Потому что была женой лорда-мага Феллстоуна. Конечно, это был его амулет, только маг мог такой сделать. Она забрала его, наверное, так и сбежав.

И теперь из-за моей беспечности… потому что я влетела в окно лорда Феллстоуна и показалась ему… он знал, где всадник ветра, он хотел вернуть его так сильно, что убил из-за этого моего папу. Я была виновата в том, что отказалась убежать с папой, и это привело к его смерти. Но, пока я винила себя во всех ужасах, что произошли со дня, когда я обнаружила силу амулета, в душу забралась ниточка надежды. Если люди Феллстоуна забрали нашу маму из дома… она могла быть живой. Она могла быть здесь в замке, может, в плену, но… живой. Я знала, что нагло желать вернуть обоих родителей, но надежда впилась в меня и не отпускала.

Мы добрались через какое-то время до конца веревки Арахны. Деревья кончились, и мрачный величавый замок поднялся перед нами. Мы миновали Проклятый лес и не умерли, и теперь мы должны были забраться в замок незамеченными. Мне нужно было думать об этой цели, не позволять себе отвлекаться мыслями о папе, что остался дома на столе и мог не вернуться.

Кальдер поманил нас за деревья, ведь из черных окон замка нас могли заметить.

— Соберемся с силами, — сказал он. — Нужно определить следующий шаг.

Мы ушли на полянку, обнаружили там бревна и камни, где и сели. Кальдер вытащил флягу с виски, а Эш нашел немного сушеного мяса в кармане. Я вытащила из своего мешка сверток семечек. Я начала есть их недавно и быстро научилась щелкать их зубами, втягивая зернышко в рот. Я повернулась к Кальдеру, решив узнать больше о маме, хотя я не была готова заявить, что поверила.

— Откуда ты знаю мою… Фэлин? — сказала я.

— Моя мама была поварихой у ее родителей, — сказал Кальдер.

— Наверное, дом был роскошным.

— Для них. Мы с мамой спали на чердаке. Но Фэлин… была не такой, как ее семья. Мы были близки с детства.

Я посмотрела на замок, возвышающийся над деревьями.

— Почему она вышла за этого тирана?

— Ее родители убедили ее, что не все маги злые. Сказали, что со временем она его полюбит.

— Вряд ли она в это поверила, — мама не была такой наивной.

— Я виноват, — Кальдер сжал свой браслет. — Я дурак и трус, я отпустил ее, — он свесил голову.

Я вдруг задумалась, сколько знал папа. Она должна была объяснить, кем была, иначе как бы он понял ее странное поведение? Но если он знал… почему он не рассказал мне? Он должен был рассказать мне.

Усталость охватила меня. Я села рядом с Эшем и прислонилась к нему под дубом. Я не успела понять, а мы уже задремали.

Я не знала, сколько прошло времени, когда проснулась. Моя голова была на плече Эша. Мы неловко отодвинулись друг от друга. Я встала и начала собирать листья и прутики, пока Эш и Кальдер говорили:

— Как нам проникнуть внутрь? — сказал Эш.

— Ох, поглядим. Мост поднят, окна снаружи с решеткой… Нам нужно переплыть ров, забраться по стене башни до вершины, убить часовых, которые точно там, раньше, чем они увидят нас и поднимут тревогу, — сказал Кальдер.

— Не думаю, что мы сможем это сделать.

— Да? Звучит так просто.

— А если мы отвлечем их? — сказал Эш. — Чтобы они опустили мост.

— Например? — сказал Кальдер.

— Не знаю. Можно разжечь огонь, и они пойдут его тушить. Мы проникнем в это время в замок.

— Думаешь, они оставят вход без стражи и все выбегут? Если они увидят огонь, то будут ожидать атаку. Они будут искать врагов, что это начали. Будет сложно представить, как мы врываемся в замок, и нас даже не замечают.

«Пусть сами думают», — я тихо насвистывала, делая кучу из прутиков и листьев.

— Что предлагаешь? — сказал Эш.

— Если помнишь, мы ехали сюда в телеге овощей. Если бы ее не обыскали, мы прикатились бы во двор замка, — сказал Кальдер.

— Это все? Другого плана нет?

— А у тебя что? Брать штурмом? Мы видели, как это сработало против Арахны.

— Сказал человек, которого мы нашли в ее паутине.

— И я о том. Так бывает, когда эмоции берут верх… — Кальдер резко замолчал. Я насвистывала и не оглядывалась. Я села на листья и прутики, которые сделала. — Ты только погляди, — сказал Кальдер потрясенно.

Я оглянулась и увидела их с Эшем взгляды на себе.

— Что? — сказала я.

— Ты сделала свое гнездышко. Ты как птица.

— Это смешно, — я тут же встала и разбросала веточки из-под себя. Я не хотела сидеть на земле, при чем тут птица? И многие люди любили свистеть. Мама так все время делала. Пока я не использовала амулет, я на сто процентов была человеком.

Кальдер с любопытством смотрел на меня, а потом сказал:

— Ты ничего не хочешь нам рассказать?

— Нет, конечно, нет, — сказала я.

— И ничто не поможет нам пробраться в замок? — он посмотрел на мой амулет.

Я накрыла воробья ладонью.

— Не знаю, о чем ты.

Кальдер выдержал паузу.

— Ладно, — он отвернулся.

«Он знал, что это?» — похоже на то. И он был прав… я могла легко влететь в замок. Но я никому не рассказывала. Даже папа узнал об этом сам. Было что-то личное в превращении в зверя — в птицу — будто я раздевалась перед ними. Может, магия всегда так ощущалась. Я не знала, другой магии у меня не было.

Эш все еще смотрел на меня.

— Это правда? — тихо сказал он. — Ты знаешь то, что может нам помочь?

Он уже дважды рисковал собой ради нас. Во второй раз терпел пауков. Моей слабостью были змеи… я даже представить не могла ужас, когда они ползали бы по мне сотнями. И Кальдер… друг моей мамы. Они рискнули всем, чтобы пойти со мной для спасения папы. Может, у них были свои мотивы, но мы были спутниками, и было бы нечестно скрывать навыки или знания, что могли помочь нам.

— Думаю, стоило сказать раньше, — начала я, — но я еще никому об этом не рассказывала.

— О чем? — спросил Эш.

Я подняла амулет.

— Об этом. Это магия. Я могу превращаться в воробья.

Эш смотрел на меня миг, а потом рассмеялся.

— Ты выпила виски Кальдера?

— Это некоторое объясняет, — сказал Кальдер.

— Тебе показалось, — сказал Эш. — Наверное, тебе это приснилось.

— Ты это увидишь, — сказала я.

— Я ей верю, — сказал Кальдер. — Я видел такую магию. Это всадник ветра, да?

— Да, — сказала я, а потом Эшу. — Птица, что помогла тебе против свина. То была я.

Он смотрел на меня, пытаясь вспомнить птицу и ее действия.

— Я могу найти открытое окно и влететь в замок. Если там решетка, я пролезу.

— Если это правда, мне не нравится, — сказал Эш. — Ты будешь там одна. А если тебя схватят? Мы не сможем тебе помочь.