Желудок Брии взбунтовался, и она проглотила желчь что, поднявшись обожгла ее кислотой.

— Это неправда. — Ее сердце билось в грудь, стуча в ушах. Ее зрение померкло на периферии, и Брия покачнулась, когда осознание быстро превратились в шок. — Мой дядя сказал тебе это? — взвизгнула она. — Это ложь!

Дженнер поймал ее своим массивным телом и крепко прижал к себе. Он говорил правду. Его запах был чистым и мужественным, мускусным от тренировки, но без кислого края, который передавал ложь.

— Мне очень жаль, Брия. — Дженнер гладил ее по затылку, когда сильнее прижимал к себе. — Я бы хотел, чтобы это была ложь.

— Я бы хотела, чтобы она отдала меня некроманту, — прошептала Брия. Она вспомнила тот момент, когда истекала кровью на руках дяди у ворот Михаила. — Я бы хотела, чтобы она отпустила меня.

Страх охватил сердце Дженнера острыми когтями. Спокойная решимость Брии потрясла его до основания.

— Не говори так, — пробормотал он в ее волосы. Он держал ее крепче, пока его руки не охватили его полностью. — Никогда больше не говори этого.

— Вот почему ты учишь меня драться, не так ли? Поэтому ты не отпускаешь меня одну?

Брия вырвалась из объятий Дженнера и охладила его своим пристальным взглядом аметистовых глаз. Обвинение в ее голосе ударило его, когда вина осела в его груди камнем. Но Дженнер знал кое-что об одержимости Томаса Фэйрчайлда. Как и ее дядя, он не мог смириться с мыслью о потере Брии, и поэтому сделал единственное, что мог. Он охранял ее.

— Я не могу потерять тебя, Брия. — Он не сделал ничего, чтобы смягчить свои слова. — И не буду.

Ее низкий, не верящий смех разнесся в спортзале и прокатился дрожью по телу Дженнера.

— Дженнер, я уверена, что ты бы с легкостью мог найти нового спарринг-партнера.

Было очевидно, что она дразнила его, чтобы уговорить на бой, и Дженнер был достаточно горячим мудаком, чтобы попасться на приманку.

— Ты знаешь, что значишь для меня больше.

— Правда? — Брия усмехнулась. — Ты вернул себе душу, и берешь вену у меня на запястье, когда жажда усиливается. Кроме того, я не вижу, как ты можешь использовать меня.

— Это то, чего ты хочешь от меня, Брия? Использовать тебя?

Блеск ее глаз обжег его.

— Кто-то должен, не так ли?

Угроза, присущая ее словам, заставила кровь Дженнера вскипеть. Когда это перестало угрожать ее жизни? Он наклонился близко с рыком в груди.

— Я сказал тебе, что произойдет, если другой мужчина когда-нибудь положит на тебя руки.

— Не похоже, чтобы ты интересовался моим телом. Какая тебе разница, если я отдам его кому-то другому?

Брия медленно толкнула Дженнера в очень темное место. Видение ее голой под этим ублюдком Лукасом материализовались в его воображении.

— Осторожнее, Брия. — Дженнер выплюнул слова, прежде чем сказать что-то, о чем пожалеет. Что-то, что оттолкнет ее навсегда. Чем больше она давила, тем более безумным он становился.

Брия поднесла запястье ко рту и укусила, разрывая плоть. Дженнер вздрогнул, когда запах ее крови поразил его ноздри, и его кровожадность поднялась от одного до миллиона за долю секунды. Боги, ее запах сводил его с ума от жажды.

— Я могу слить ее в стакан для тебя, — предложила она с насмешкой. Кровь капала из проколов на запястье, приземляясь на коврик — кап, кап, кап — Дженнер чувствовал это с силой кувалды, ударившей его в живот. — Таким образом, тебе не придется касаться меня.

Злобный рык вырвался из горла Дженнера. Он бросился на нее, бездумный, одолеваемый жаждой и вожделением и отчаянно стремящийся удовлетворить ту часть, которую он слишком долго отбрасывал. Брия подняла руку, чтобы удержать его, и малиновые речушки крови побежали по ее предплечью закрученным узором, который загипнотизировал его.

— Помни, Дженнер. Ты же не хочешь испачкать рот моей девственной кожей.

Дженнер схватил Брию за запястье и поднес его к себе. Он прошелся языком вверх по ее руке до проколов на запястье, взяв в рот каждую каплю крови.

— Это мое, — зарычал он, обнажая клыки. — Ты моя.

Брия встретила его взгляд.

— Докажи это.

Дженнер быстро опустил ее на ковер. Когда его клыки пронзили кожу ее горла, Брия вскрикнула, это был звук как облегчения, так и освобождения. Он отбросил свое хладнокровие, пока ничего не осталось, кроме порванных клочьев жажды и желания.

Она потребовала, чтобы он доказал ей, что она его? Он докажет ей это и даже больше. Дженнер схватил ее оба запястья. Он собрал их в одну руку и прижал к ковру, когда продолжал пить. Брия извивалась под ним, ее рваное дыхание шевелило волосы на его виске. Он потянулся между ними и засунул свободную руку под эластичный пояс ее тренировочных штанов в нижнее белье. Она выгнулась, когда он принял тепло ее киски своей ладонью, и стон вырвался из его горла, когда он нашел ее мокрой и готовой.

Боги. Скрываться от нее было пыткой.

Дженнер хотел Брию больше, чем когда-либо за все время своего существования. Может быть, это было проклятое богами время, когда он забрал ее из башни слоновой кости, в которую поместили ее, и, наконец, заявил, что она была его. Брия не заботилась о своей невиновности. Своей девственности. Или о том факте, что она родилась в сословии стоящим намного выше Дженнера. Она хотела его. Ее запах, ее гладкость и оживленные вдохи были доказательством, в котором он нуждался. Недели, проведенные вдали от нее из-за страха, измотали его до такой степени, что его собственная чертова похоть овладела им. Это противостояло всему, что он пытался предотвратить. Он брал ее кровь каждую ночь с их связи, и он еще не потерялся от жажды. Он ни разу не потерял контроль над ней. Почему он не мог взять ее? Какая сила на этой земле удерживала его от нее?

Он должен был трахнуть ее сейчас, прежде чем они оба умрут от желания.

Дженнер заставил себя отстраниться от горла Брии и закрыл проколы. Его мозг гудел от желания взять ее вену, и ощущение ее тела, мягкого и желанного под ним, переполняло его чувства. Брия вскрикнула и выгнулась, чтобы прижаться киской к его ладони.

— Черт возьми, Дженнер, — сказала она сквозь стиснутые зубы. — Прикоснись ко мне.

Дженнер просунул один палец в ее тугое лоно. Брия застонала, звук эхом разошелся вокруг них по небольшой студии. Он посмотрел вверх на зеркала, которые выстроились вдоль стен, и его дыхание застыло от многочисленных изображений Брии, отраженных там, ее голова откинулась назад в экстазе. Ее плотный жар сжал его, и Дженнер не мог не представить, как сладкая пытка ее внутренних стен сжимает его член. Он медленно двигал пальцем и так же аккуратно погружал его обратно. Брия извивалась под ним, и он наблюдал за ее многочисленными движениями, загипнотизированный эротическим шоу.

— Глубже, — выдохнула Брия. — Сильнее. Пожалуйста.

Она двинула бедрами, и Дженнер отодвинулся назад. Она стиснула зубы в расстройстве, и ее клыки укололи нижнюю губу. Она сжала руки в руке Дженнера, но он держал ее запястья, прижатые к коврику. Ее тихие стоны превратились в разочарованные хныканья и глубокие рыдания удовольствия, когда он продолжал свою работу пальцем. Если она была разочарована его мягкостью, это было ничто по сравнению с тем, что он чувствовал на протяжении этих недель безбрачия.

— Перестань обращаться со мной так, будто я сломаюсь. — Ее сладкий голос немного окрасился гневом. Он посмотрел на ее лицо и обнаружил, что ее глаза блестят серебром, сосредоточенные на его лице. Голова Брии поднялась с коврика, с вздымающейся грудью от волнения. — Возьми меня, Дженнер.

Эта агрессивная сторона ее личности сводила его с ума. Член Дженнера пульсировал, он чертовски болел от необходимости освобождения. Он хотел сорвать ее хлипкие хлопковые штаны с тела и ворваться в нее. Он хотел трахать ее до тех пор, пока отчаянная боль, которая царапала его грудь, не испарится под ее криками. Желание ощутить ее, сжимающую его, иссушало.