— Прекратить разговоры! — сердито крикнул Колька.

Когда бригада поравнялась с мостками, он скомандовал:

— Равнение нале-во!

Все отвернулись от Сеньки и, ни разу не взглянув в его сторону, прошли мимо.

На носу у Сеньки выступил пот. Стоит он на мостках, украдкой поглядывает на скопившихся у причала людей, но никто из них не догадался, что произошло.

Какая-то женщина произносит:

— Никак наши шалопаи за ум взялись…

Медленно подходит паром.

Схлынули приехавшие. На палубу стали подниматься пассажиры левого берега. Бородатый матрос, как всегда, дежурит у сходней с кружкой.

Последним нерешительно подходит к парому Сенька.

— Проходи! — говорит ему матрос.

Сенька быстро вбежал на паром. Огорчение от встречи с «Красными пчелами» прошло. Новые друзья оказались влиятельней. Это благодаря им Сенька бесплатно едет на пароме! Он сел на кнехт, важно заложил ногу за ногу, полюбовался на ботинки, получше завязал шнурки, лихо заломил шляпу и с вызовом посмотрел на «Красных пчел», уходивших все дальше.

На высоком берегу в разгаре перепалка, которая началась уже давно.

— Не пойдет! Не позволю! — кричит отец Вальки Губарева. — Мой паром пассажирский! А вы этакую махину приволокли! Потопить меня хотите?

Тройка лошадей впряжена в широкие деревянные волокуши, на которых стоит огромный паровой котел. Он обит досками с железнодорожными пометками.

— Слушай, Губарев! — с трудом сдерживая накопившуюся злобу, горячится Василий. — Ты до революции дымбаевские цистерны с нефтью переправлял!

— Вспомнил! — говорит Губарев. — До революции!.. Мало ли что было до революции!

Рабочий с пышными усами начинает атаку на Губарева с другой стороны.

— Ты пойми! — рассудительно, с хитрецой, произносит он. — Пустим завод — и что?

— И что? — повторил Губарев.

— А то, что больше народу с берега на берег ездить будет! Понял?.. Прямая тебе выгода!

— Про мою выгоду вспомнил? — усмехнулся Губарев. — Гони сотенную — повезу!

— Ах ты… — срывающимся голосом воскликнул Василий.

Седоусый рабочий схватил Василия и силой отвел в сторону.

— Не срамись!.. Придумаем что-нибудь!..

Заметив с парома Василия, Сенька натянул шляпу. Прячась от него, торопливо соскочил на мостки и сбежал на берег, стараясь не попасться ему на глаза.

Над речным обрывом стоит беседка. Сюда и прибежал Сенька. Антик уже сидел там. Он слышал, как ругались у парома, и был очень весел. Сеньку он встретил по-приятельски.

— Шикарно выглядишь!.. На пароме без инцидентов проехал?

Сенька довольно мотнул головой.

— Ага! Без денег!

— А куда твои осы полетели?

— Не знаю.

— Врешь, — спокойно сказал Антик и с укором добавил: — А я думал тебя вместо Борьки поставить!

Сеньку опять прошиб пот.

Антик сжалился над ним.

— Не мучайся! Так и скажи — на завод пошли, уборку будут делать!.. Великая тайна!.. А вот оборудование они зря искать перестали.

— Ты и про это знаешь? — удивился Сенька.

— Я все знаю! — Антик похлопал Сеньку по плечу. — Мне ведь не жалко — пусть завод работает… И мама говорит — пусть работает!.. Я и со своими ребятами уже разговаривал. Скоро мы начнем искать оборудование!

— Ну да? — вырвалось у Сеньки.

— Помогать будешь?

— Да хоть сейчас!

Антик наклонился к Сеньке и прошептал доверительно:

— Пожалуй, и в газетах об этом напишут: сын Дымбаева и сын сторожа Семенова возвращают на завод утраченное имущество.

— Напишут! Обязательно напишут! — с искренней радостью подхватил Сенька и спросил шепотом: — Может, ты и место знаешь?

Антик развел руками:

— Чего не знаю — того не знаю! Мой папа — человек скрытный!

— Ничего! Все равно найдем! — утешил его Сенька. — Ты еще не видел, как я ныряю! Глубже всех!.. Всю реку прощупаем!

Антик еще раз похлопал Сеньку по плечу.

— Не поставить ли все-таки тебя вместо Борьки?.. Я подумаю…

На заводе кипит работа. Девчонки моют окна и до блеска натирают стекла. Мальчишки возят тачки с мусором, лопатами и косами срезают заросли бурьяна.

Колька Клюев с двумя пареньками вставляет в раму выпавшее стекло.

Разговор идет о Сеньке.

— Надо не отворачиваться, а устроить ему темную! — запальчиво говорит один из Колькиных помощников. — Подловить вечером и выдать за все сразу!

— Разобраться надо! — возражает Колька.

— Может, он от обиды шляпу натянул! — вмешивается в разговор Верка Дадонова.

— А на тот берег зачем поехал? — спрашивает кто-то. — Тоже от обиды?

— Я и говорю — разобраться надо! — повторяет Колька. — Темную успеем!.. Пчелы не кусают без разбора!

К ребятам подходит молодой рабочий, улыбнувшись, спрашивает:

— Это вы — «Пчелки красные»?

— Мы!

— Самых главных — к директору! Совещание будет…

— Ладно, придем! — с достоинством отзывается Колька. — Пусть без нас не начинают!..

Комната набита комсомольцами. Все скамейки заняты. Сидят на подоконниках, стоят у стен. Сзади, на последней скамейке — Колька Клюев и командиры десяток. У небольшого стола, покрытого куском кумача, — Василий. Он заканчивает свое выступление.

— Так и остался котел на том берегу!.. Но пусть не радуются нэпманы! Котел мы переправим через реку! И нэпманов одолеем! Обязательно одолеем! Вон нас сколько! Да еще, — он подмигнул своему брату Кольке. — Да еще «Красные пчелы» помогут! Тоже сила немалая! Верно, ребята?

Колька солидно кивнул головой, а Верка Дадонова звонко и язвительно сказала:

— Небось когда нэп запускали, нас не спрашивали! А теперь не справиться?

Комсомольцы засмеялись. Василий качнул головой.

— Не дошло!.. Скажу проще!.. Что такое нэп в нашем городе?.. Вот тот же Губарев со своим паромом… Можем мы сегодня обойтись без него?.. Нет! Потому и терпим!.. Но мы можем все силы бросить на строительство моста — своего, народного, государственного!.. Построим — и Губарев лопнет вместе с паромом! И пойдет этот паром на переплавку! Машины из него сделают для завода!.. Вот что такое новая экономическая политика в нашем городе!

Кафе «Баядерка» по вечерам — пристанище нэпманов, а днем здесь бойко торгуют мороженым. Заняты почти все столики. Дородные мамаши, жеманные девочки с бантиками, пай-мальчики в отутюженных костюмчиках заполонили зал.

На эстраде мальчонка со скрипкой. Лицо бледное, усталое, большие печальные глаза устремлены на пюпитр, на котором вместо нот лежит свежая газета. Льется тоскливая мелодия.

Молодящаяся дамочка в шляпе с перьями раздраженно отложила ложку и громко спросила у своей соседки, сидевшей с двумя дочерьми за этим же столиком:

— Кого он там хоронит?.. Придешь отдохнуть, а тебе панихиду устраивают!

По залу пополз недовольный шумок.

Скрипач ничего не слышит. Он читает газету, а скрипка плачет в его руках.

В дверях, ведущих в жилую часть дома, показалась высокая женщина. Оглядела зал, послушала скрипку и властно позвала:

— Борис!

Вышел Борька Граббэ. Мать глазами указала ему на скрипача. Борька поправил очки, прыгнул на эстраду, дал маленькому музыканту подзатыльник, взял газету с пюпитра и процедил сквозь зубы:

— Опять?.. Выгоню!

Мальчонка испуганно отложил скрипку и поспешно сел за пианино. Веселый вальс заполнил зал.

В кафе вошли Антик, Валька Губарев и Сенька.

— Прошу сюда! — тоном гостеприимного хозяина произнес Борька, сходя с эстрады.

У окна столик с табличкой: «Просим не занимать». К нему и подвел Борька своих гостей.

Валька подтолкнул Сеньку в спину.

— Сними шляпу!

Сенька сдернул шляпу и, увидев за столиками женщин в головных уборах, спросил:

— А они?

— У них — перья! — пошутил Борька. — Садитесь… Я сейчас распоряжусь!