— Можете убрать револьвер. Вам здесь рады. Я брат Джонотан.
Он улыбнулся, и эта улыбка своей теплотой скрасила некоторую ядовитость следующей фразы:
— Кстати, когда в следующий раз будете красить волосы, не забудьте о бровях.
Глава 20
Я спрятал револьвер обратно за пояс. Брат Джонотан подошел поближе и встал рядом со мной.
— Ваша машина?
— Да.
— Выглядит так, словно вы поцеловались боком с грузовиком.
Я промолчал.
— Загоните ее лучше в сарай с задней стороны дома. Дорожная полиция проезжает по шоссе каждое утро около восьми. — Тут он посмотрел на меня. — Вы скрываетесь от полиции?
— Нет.
По крайней мере, это была правда.
— Но от кого-то вы скрываетесь?
— Да.
Я бросил окурок в грязь перед домом и понаблюдал, как он гаснет. За это время я успел решиться. Не стоило здесь болтаться. Слишком уж на виду это место при дневном свете.
— Вы не могли бы передать Денизе кое-что от меня?
— Что передать? — удивленно спросил брат Джонотан.
— Скажите ей, что я подумал и решил уехать. Попросите ее держать связь с офисом. Я вернусь сразу же, как все уладится.
С этими словами я начал спускаться по ступенькам.
— Вам не нужно уезжать, Гарис. Здесь вы будете в безопасности.
Эта фраза заставила меня остановиться.
— Откуда вы знаете мое имя?
Он фыркнул.
— Не беспокойтесь. Я не обладаю способностями к телепатии. Дениза по дороге сюда позвонила из мотеля. Она сказала, что привезет вас и что никто не должен знать, кто вы.
— Не стоило ей этого делать.
— Не сердитесь на нее. Так или иначе, но она должна была сказать мне правду. Мы не лжем друг другу.
— Чем больше людей знают, кто я, тем опаснее. Для всех. Я лучше пойду.
— Здесь вы можете называть себя просто братом. Ваше имя останется в тайне.
Я промолчал.
— Куда вы собираетесь идти? Вы выглядите совершенно измотанным. Вы хоть немного поспали этой ночью?
Я посмотрел ему прямо в глаза:
— В этой узкой кровати?
— Узкой? — Брат Джонотан недоуменно нахмурился, затем его лицо расплылось в широкой улыбке. — Вы были в очень маленькой комнатке? Где помещается только комод и шкафчик?
Я кивнул. Брат Джонотан захохотал.
— Что тут забавного?
— Маленькая лисичка! — хрюкал он. — Я ведь велел ей отвести вас в большую комнату. Где две кровати.
Я ошарашенно уставился на него, затем сам расхохотался. Похоже, женская хитрость беспредельна.
— Пойдемте, — сказал брат Джонотан, отсмеявшись. — Я угощу вас кофе и уложу. Кажется, я начинаю понимать, почему вы выглядите таким усталым.
Я загнал машину в сарай и пошел вслед за братом Джонотаном на кухню. Она оказалась просторным помещением в задней части дома со старомодной ресторанной кухонной плитой. Вода в чайнике уже кипела. Брат Джонотан сделал две чашки растворимого кофе, и мы уселись за деревянный стол.
— Вам придется привыкнуть к нашей рутине, иначе станете выпирать, как больной палец.
— О’кей. В мои намерения не входит делать волну.
— Подъем в пять, служба в пять тридцать. В шесть мы уже в поле. Ленч в одиннадцать, затем снова за работу до трех тридцати. Обед в шесть. До него у вас свободное время, после — тоже: до девяти, когда гаснет свет.
— Похоже на здоровый образ жизни.
— Так и есть. Сколько вы предполагаете пробыть здесь?
— Я не знаю. В худшем случае пару недель, но, может быть, всего день или два.
— Мне придется попросить вас оставить револьвер у меня. Я верну его, когда вы захотите уйти.
Я безропотно вручил ему револьвер. Брат Джонотан проверил предохранитель и положил его на стол.
— Суровая игрушечка.
— Вы разбираетесь в оружии?
— Я был отставным полицейским, который шатался без цели в жизни, пока не встретил преподобного Сэма и не уверовал. Теперь я обрел цель и смысл. — Он внимательно посмотрел на меня. — Вы верите в Бога?
Я не отвел глаз.
— Не совсем.
— Скверно, — в его голосе проскользнула горестная нотка. — Вы упускаете нечто хорошее.
Я не ответил.
Он взглянул на часы.
— Почти пять. Лучше будет, если я провожу вас в вашу комнату до подъема, а то вам так и не удастся уснуть. Когда проснетесь, загляните ко мне. Я буду где-нибудь поблизости.
Проснулся я после того, как все уже закончили работу. Моя одежда исчезла. Вместо нее на стуле висели клетчатая шерстяная рубашка и такие же джинсы, какие были на брате Джонотане. Я прошлепал босиком в ванную и встал под душ. Горячей воды не было. Холодный душ заставил меня проснуться окончательно. Я выскочил из-под него, лязгая зубами, и яростно растерся грубым полотенцем. Не успел я толком натянуть джинсы, как дверь отворилась и вошла улыбающаяся Дениза.
— Уже проснулся?
Я кивнул.
— Я заходила час назад. Ты еще спал. Брат Джонотан посылает тебе эту бритву и карандаш для бровей.
Я промолчал.
— Ты сердишься на меня?
— Нет.
— Тогда почему ты молчишь?
— Просто нечего сказать.
Я взял бритву, карандаш и вернулся в ванную. Дениза подошла к двери и смотрела, как я бреюсь. Я видел ее лицо в зеркале.
— Твой синяк оказался не таким уж страшным.
— Это макияж. На самом деле он ужасен.
Дениза направилась ко мне.
— Можно я подрисую тебе брови?
Я кивнул, вернулся в спальню и сел на край кровати. Дениза, стоя передо мной, начала легкими движениями водить карандашом по бровям. От нее дышало теплом Я обнял ее за талию.
— Ну и зачем ты привела меня в ту комнатушку?
Дениза помолчала, затем посмотрела мне в глаза.
— Я боялась, что иначе ты никогда не ляжешь со мной. Что ты считаешь меня ребенком.
— Ты так поступаешь со всеми, кого хочешь?
— Мне никогда никого так не хотелось.
— Но почему именно меня?
Дениза лизнула кончик карандаша и снова взялась за дело.
— Не знаю. Просто стоит мне оказаться рядом с тобой — и я сразу начинаю млеть.
— Даже сейчас?
Она кивнула.
— Наверное, я кажусь тебе ужасной?
— Нет. Я не понимаю, вот и все.
— Тогда, должно быть, ты еще никого не любил по-настоящему. — С этими словами Дениза убрала карандаш. — Ну, кажется, все. Посмотрись в зеркало.
— Действительно, все, — признал я, рассматривая незнакомое отражение.
— Брату Джонотану хотелось бы увидеть тебя на вечерней встрече пятого уровня.
— Когда?
— В четыре часа.
— А долго продолжается эта встреча? В шесть мне надо позвонить Лонегану.
— Около часа.
— Хорошо.
Дениза внезапно улыбнулась.
— Я рада. Сейчас раздобуду тебе что-нибудь поесть, а потом пойдем вместе на встречу.
Комната была небольшая, примерно четырнадцати квадратных футов, без окон, со сводчатым потолком. Когда мы с Денизой вошли, там уже находились три юноши и три девушки. Они сидели парами, глядя на стену с деревянным распятием. Единственный свет шел от свечей перед фигурой Христа.
Я, как и Дениза, снял ботинки, оставил их за дверью и сел рядом с девушкой у стены прямо на пол. Никто из присутствующих даже не повел глазами в нашу сторону. Секундой позже от двери донесся какой-то звук. Я оглянулся через плечо. Это был брат Джонотан в коричневой рясе до самых щиколоток и тоже босиком. Он молча закрыл и запер дверь, затем прошел в центр комнаты и сел на пол под самой высокой точкой потолка. Несколько секунд царила полная тишина, затем брат Джонотан заговорил:
— Он ходил меж нас две тысячи лет тому назад. Человек среди людей. Но Он был Сыном Божьим, пришедшим на землю искупить наши грехи и избавить нас от страхов. И именно из-за наших грехов и наших страхов Он отдал Свою жизнь на кресте. Могила Его была в небольшой пирамиде, построенной иудеями, бегущими из Египта, за много тысячелетий до этого события. И именно через вершину той пирамиды Господь вернул жизнь Своему единственному Сыну, и Иисус встал из могилы, неся нам весть: «Я умер за вас, и потому для вас доступен дар вечной жизни со мной. Дайте мне ваши грехи и вашу верность, и вы во веки веков пребудете со мной в царствии небесном».