На экране — рисованный квартет: четыре скрипача во фраках, исполняющие классическую мелодию. Однако в этот чинный камерный концерт, словно голос с улицы, врывается никем не прошенный трубач, который ревет, фальшивит, делает какие-то невероятные модуляции — словом, нарушает всю гармонию квартета.

Как же реагируют музыканты на это неожиданное вмешательство? Сначала они возмущенно отталкивают его, так что он вылетает из кадра, но постепенно настойчивость и упорство самозванца берут свое. Он выходит победителем из этого своеобразного соревнования. "Фраки" вынуждены подстроиться под его неистовый рожок, подчинить свои скрипки его беспокойным джазовым ритмам.

Звуковое решение как один из основных элементов музыкальной выразительности Гргич интересно использует и в другом своем фильме — "Музыкальный поросенок" (1965). Трагикомизм ситуаций, в которые все время попадает герой фильма — поросенок, обладающий талантом, прекрасным голосом и нравом, состоит в том, что, хотя он и мирит своим искусством людей, прекращает среди них распри и скандалы, все они видят в нем лишь добрую порцию свинины, которую неплохо было бы зажарить. Кажется, один только флейтист, тонкая художественная натура, способен понять и оценить недюжинный талант поросенка, но он-то как раз и съедает его в конце картины. Горький, полный иронии фильм о судьбе и призвании, о несовпадении содержания и формы.

Как и его ближайшие коллеги, Гргич принадлежит к "графическому", а не к "живописному" крылу Загребской школы. Как и Довникович, он блестящий мастер трюка и неоднократно подчеркивал, что многому в этом плане научился у американской школы "классического" рисованного фильма. Строго рассчитанный на движение, лаконичный замысел рисованной фигуры, своеобразный "графический кинетизм", помогающий столкнуть в остром комедийном конфликте противоположные тенденции, — вот отправная точка, главный принцип выразительности многих его фильмов, которые он часто попросту импровизирует, ставит без всякого сценария.

Златко Гргич много и изобретательно работает. Он создает "Маленький и большой" (1967), построенную на антагонизме двух персонажей пародию, высмеивающую ложную значительность псевдопроблемных фильмов; остроумно, в пародийно-гротесковом ключе, использует в "Скользит и ползает" (1969) стилистику абсурдного юмора, создав вереницу виртуозно двигающихся спрутообразных и гусеницевидных фигурок, рожденных фантазией художника; ставит совместно со студией Канадского киноцентра познавательный фильм "Горячее вещество", о положительных и опасных свойствах огня (1971); активно участвует в еще одном начинании молодых — создании одноминутных мини-фильмов.

Но, вероятно, самым популярным его творением был профессор Бальтазар, ставший затем, как уже отмечалось, постоянным героем целой серии фильмов, а впервые появившийся в картине Гргича "Изобретатель ботинок" (1968). Сценарий, написанный совместно с Боривоем Довниковичем, давал, простор фантазии художника. Важна была, собственно, главная посылка — профессор Бальтазар изобрел волшебные туфли-скороходы, — и множество проблем получали тем самым остроумное фантастическое решение. В конце фильма профессор попадает в больницу, так как в его лаборатории произошел взрыв, но многочисленные обладатели его необыкновенных ботинок окружают его заботой и вниманием.

Бальтазар, добродушный старикан с небольшой бородкой, в шляпе и очках, — действительно удачная находка. Он и современен, так как представляет науку, могущество изобретательной человеческой мысли, и в то же время достаточно традиционен, так как напоминает обычного волшебника из сказки — образ, близкий и понятный всем. Сюжеты фильмов этой серии строятся так, что дают возможность широко применять трюки, создавать комедийно-анекдотические и вместе с тем самые невероятные фантастические ситуации. Так, например, в фильме "Взлет и падение Горация" карьера знаменитого дирижера гибнет из-за того, что в самый неподходящий для этого кульминационный момент концерта у него при всем честном народе падают брюки.

Над ним начинают смеяться, в газетах появляются злые карикатуры, изображающие "маэстро без штанов". Но тут, естественно, на помощь приходит профессор Бальтазар. Он изобретает подтяжки такой необычайной прочности и эластичности, что Гораций, подавшийся теперь в трубочисты, может чистить огромной щеткой даже самую длинную фабричную трубу, повисая на ней на своих бретелях наивысшего качества и прыгая вверх и вниз, как мячик. Стилизация под рекламу придает фильму дополнительную дозу пародийно-иронической тональности, а бойкая, наивная и жизнерадостная песенка о профессоре Бальтазаре удачно открывает и завершает картину.

И в других фильмах этого цикла Бальтазар, словно добрый доктор Айболит, помогает всем и всюду, находя выход из самых непредвиденных и сложных ситуаций.

Успех и популярность фильмов "бальтазаровской серии" привели ее авторов к мысли сделать после первых девяти еще тринадцать картин с этим персонажем. Над ними и дальше продолжается работа. Отдавая должное выдумке и изобретательности, с какой в картинах этого цикла выполнены рисунки и одушевление, надо, однако, сказать, что в целом "Бальтазар" остается примером развлекательной мультипликации, заставляющей вспомнить о традициях флейшеровского "Морячка Попейо", и не выходит за ее пределы.

Гораздо значительнее и глубже по мысли то, что авторы "Бальтазара" делали в эти годы самостоятельно.

Борис Колар после успеха "Бумеранга", получившего премии на нескольких крупных фестивалях, создает в 1964 году по заказу Международной организации здоровья фильм о борьбе с туберкулезом "Чудовище и вы", а вслед за ним — довольно оригинальную по графическому решению картину "Гав-гав". В ней выразительно передано чувство "собачьего превосходства", которое надменный пес испытывает ко всем остальным зверям. Но вот, как говорится, коса нашла на камень. Появляется гордый и заносчивый кот, который не боится собачьего рычания. Обе стороны призывают на помощь подкрепление, прибегают к "психической атаке". Но оказывается, из всякого критического положения есть еще другой, шуточный выход. Внезапно соперничество оборачивается игрой — раздаются веселое мяуканье и лай, и все вместе поют одну песенку милыми детскими голосами.

Почти одновременно, в 1965 году, Анте Занинович создает, лучший, как мне думается, свой фильм — "Стена". Это размышление художника об особенностях человеческой натуры, о месте человека в мире, о различных типах отношения к действительности. Сюжет талантливой миниатюры основан на контрастном сопоставлении двух мировоззрений — творчески революционного и обывательски пассивного. Пока целеустремленный пролагатель новых жизненных путей, испробовав все другие способы, пробивает стену, жертвуя своей головой, мещанин — длинноносая трусливая фигурка в котелке и с тросточкой в руках — спокойно ждет в сторонке. Но вот проход открыт — стена сломана, и обыватель, чрезвычайно довольный собственной житейской мудростью и предусмотрительностью, пользуется предоставленной ему возможностью двигаться дальше. Однако дорогу ему преграждает новая, столь же грозная стена, у которой он так же усаживается на камешке, как и раньше, ожидая появления нового смельчака, готового не щадя жизни сокрушать стену.

На подобных же лаконичных контрастных сопоставлениях Занинович стремится строить и другие свои фильмы, которые он называет "формулами того, что происходит с человеком". Таков, например, фильм "Ноги" (1968), рассказывающий о столкновении между двумя рисованными человечками из-за огромного сапога, которым каждый из них хочет завладеть. Но в тот момент, когда наконец побеждает более сильный, появляется огромных размеров нога, надевает сапог и уходит.

Структурный принцип применен здесь тот же. Но "Стена", несмотря на прямолинейность решения темы, остается произведением несоизмеримо более глубоким и ярким по мысли. Недаром она получила установленную во Франции премию, носящую имя основателя рисованной мультипликации Эмиля Коля, и призы на шести международных фестивалях.