Предположения, высказывавшиеся некоторыми критиками, что мультипликация в силу своей близости к эпическим и фантастическим фольклорным формам, в отличие от более поздних кинематографических или литературных жанров, в частности романа, не способна на полноценную, тонкую и развернутую психологическую характеристику, оказались предвзятыми и несостоятельными, они отброшены самим ходом развития этого искусства. Дело, разумеется, в мастерстве и таланте режиссеров и художников, во все возрастающем богатстве выразительных возможностей мультипликации и умении подчинять их новым художественным задачам.

Дальновиден и прозорлив был в своем предсказании дальнейших путей развития мультипликации С. А. Герасимов, когда еще в 50-х годах с присущей ему определенностью отметил: "В наших мультфильмах еще нередко мы видим только движения героя, не объясняющие его духовной жизни. Таким образом, реалистический замысел не получает своего воплощения, ибо реалистическое искусство без раскрытия внутренней жизни героев невозможно ни в каком жанре"[106].

Сегодня мультипликация социалистических стран, как никогда, многообразна. Ее развитие идет все более широким фронтом. И конечно, искусство разработки характеров и психологических нюансов — далеко не единственная, хотя и важная новая жанрово-тематическая линия этого вида кино. По-прежнему остаются, совершенствуются, приносят эстетическое наслаждение зрителю, выполняют свои ответственные художественно-познавательные и воспитательные функции и более традиционные формы — и сказка, со всем ее обаянием волшебства, фантастическими персонажами, кодексом народной мудрости и морали; и мультипликация, основанная на быстром движении, трюках, "дуэльном" соперничестве персонажей; и притча с парадоксальным, "параболическим" сюжетом; и фильм-песня, и многие другие жанры, которые создала и создает мультипликация.

Отнюдь не стремясь подменить собой другие искусства и сферы кино, мультипликация все глубже осознает свою кровную связь с ними, всю полноту своих прав и обязанностей как искусства. Тем более что, как справедливо отмечает в своей статье "Эстетика Эйзенштейна" С. Фрейлих, "идея синтетичности кинообраза… есть идея подлинно эстетическая, выходящая за границы только поэтики кинематографа"[107].

Эта мысль соответствует известной формуле С. Эйзенштейна: "Корни каждого из элементов кино лежат в других искусствах"[108]. Ясно, что один из путей обогащения мультипликации — в обогащении и взаимосогласованности элементов ее художественного синтеза.

В беседе с автором этой книги С. И. Юткевич неоднократно подчеркивал, что именно в мультипликации все возможности кино — монтажные, ракурсные, композиционные, звуковые — должны и могут быть применены в полную силу и даже с гораздо большей свободой, чем в натурном кино.

Внимание к области выразительных средств, конечно, не только забота о формальных возможностях художественного языка искусства. Правда, на международных фестивалях мультипликационных фильмов в Аннеси, Загребе, Варне нередко фигурируют фильмы — и это, вероятно, тоже одна из тенденций мировой, во всяком случае западной мультипликации, — авторы которых видят в стилистических находках и эффектных формальных решениях свою главную цель и задачу. В таких картинах игра фантазии не идет дальше броских контуров, калейдоскопической смены ярких красок, демонстрации неожиданных форм и фактур. Особенно изысканными причудливые комбинации изобразительных мотивов могут быть сегодня, когда применение компьютера, его возможности трансформации изображения фактически стирают грани между рисованной и объемной мультипликацией и переходы от плоских, двухмерных решений к объемным и изменения перспективы происходят плавно, мгновенно и многократно, сменяются с удивительной пластической легкостью и совершенством владения формой и цветом. Формотворчество становится суррогатом, заменителем мысли, без которой мультипликация никнет, как подкошенная трава. Дух экспериментаторства, столь ценный и важный в искусстве, когда он связан с новым содержанием, лишается своего смысла.

Вот почему проблема цели творчества, жизненная позиция и философия мастера, его способность видеть "пропорции" фантазии и истины, игры воображения и реальности идеи в мультипликации так же важны и существенны, как в любом другом настоящем искусстве.

Сегодняшние оригинальные работы Ю. Норштейна, несомненно, были подготовлены поэтическим направлением 60-х годов, поисками и открытиями Ф. Хитрука, Н. Серебрякова, Б. Степанцева, А. Хржановского.

Разработка психологической нюансировки мультипликационного образа требует опоры на реальные и достоверные детали среды и поведения героя, отказа от игрушечности и приблизительности как формы трактовки и преподнесения зрителю материала действительности. Вот почему, работая над новым своим фильмом, Ю. Норштейн стремится соединить, как он говорит, в одном эпизоде "кадры сверхусловные, для игрового кино немыслимые, с абсолютной физической достоверностью происходящего"[109]. Важнейшим критерием работы режиссера становится верно найденная мера соотношения реальности и условности, через которое раскрывается характер, — в сущности, то же, что Пушкин называл изображением истины страстей в предполагаемых обстоятельствах. Тем самым мультипликация предъявляет к себе, как и всякое большое искусство, максимальные требования, без каких-либо скидок и попыток прикрыться "спецификой" и "условностью".

Огромным новаторским достижением советской мультипликации является то, что она совмещает поэтический лаконизм и афористическую обобщенность с глубокой психологической разработкой персонажей, создавая вместо рационально-абстрактного, апеллирующего лишь к интеллекту зрителя символа-знака эмоционально насыщенный и типизированный образ-характер. Этот опыт нашей мультипликации уже получил международное признание и оказывает сегодня все большее воздействие на творчество мастеров этого вида кино в социалистических странах, — достижения художественной культуры в одной стране становятся общим интернациональным достоянием социалистических наций.

Библиография

1. Птушко А. Мультипликационные фильмы. М., ГИХЛ, 1931.

2. Мультипликационный фильм. Вступит, статья Г. Рошаля. М., Кинофото-издат, 1936.

3. Гинзбург С. Рисованный и кукольный фильм. М., "Искусство", 1957.

4. Крижанівський Б. Мальоване кіно України. Київ, "Мистецтво", 1968.

5. Каранович А. Мои друзья куклы. М., "Искусство", 1971.

6. Мастера советской мультипликации. Сост. Д. Бабиченко. М., "Искусство", 1972.

7. Асенин С. Волшебники экрана. Эстетические проблемы современной, мультипликации. М., "Искусство", 1974.

8. Гинзбург С. Очерки теории кино. М., "Искусство", 1974.

9. Волков А. Мультипликационный фильм. М., "Знание", 1974.

10. Асенин С. Советская мультипликация. М., "Совэкспортфильм", 1975.

11. Художники советского мультфильма. Под ред. И. Иванова-Вано. Альбом. Вступит, статья А. Волкова. М., "Сов. художник", 1978.

12. Асенин С. Фантастический киномир Карела Земана. М., "Искусство", 1979.

13. Иванов-Вано И. Кадр за кадром. М., "Искусство", 1980.

14. Крижанівський Б. Мистецтво мультиплікації. Київ, "Радяньска школа", 1981.

15. Асенин С. Иржи Трнка — тайна кинокуклы. М., ВБПК, 1982.

16. Мудрость вымысла. Мастера мультипликации о себе и своем искусстве. Сост. и авт. вступит, статьи С. Асенин. М., "Искусство", 1983.