— Саша…

— Что?

— Рур снова зовет нас. Нашего сына…

— Господи, что за ерунда? — Суворов резко повернулся лицом к жене.

— Эдвард начал видеть видения, в которых Твердыня, — пояснила королева.

— Может это мышечная память, может что-то другое, — Саша ласково обнял жену и притянул к себе, — я тебя люблю, малыш! Люблю Эдварда! Я сумею вас защитить.

Александр поцеловал жену нежно в губы и повернулся на другой бок. Он стал немного другим. Спокойная семейная жизнь убаюкала его. Он не хотел ничего менять. Его все устраивало. Он не видел опасности там, где она явственно была. Саша считал, что от проблемы можно отмахнуться простой и лаконичной фразой: «Я тебя люблю!» Но это было не так. Виктория об этом знала как никто другой, а потому и провела эту ночь с открытыми глазами, глядя в потолок, размышляя о том, что, скорее всего, их семье предстоят трудные времена.

ГЛАВА 2

«Рурские дела»

Некроманта Олау второй день терзало необъяснимо беспокойство. Кроха тоже волновался, подозрительно скулил, а вчера вечером и вовсе забрался под кровать и там окопался, намериваясь пересидеть только ему одному видные события. Чувсто тревоги не покидало. Олау попробывал развеяться и пройтись по свеже построенному по приказу королевы Катрины зимнему саду, но запах цветов вызвал у него стойкое отвращение. Едва он зашел в розариум, как голова его заболела, в висках заломило. Он почувствовал, что беспокойство у него проявилось еще сильнее в тот момент, когда он зашел именно сюда. Связав эти два события он решил испросить разрешения у Редгорда посетить подвал, где хранился цветок смерти. Старейшина его просьбе немного удивился, но промолчал. Подвал с таинственным растением не открывали уже десять лет. Роза давно засохла и превратилась в пыль. Что может там быть интересного? Однако, разрешение дал. И вот Олау, минуя посты охраны, спустился на самые нижние этажи Твердыни, находящиеся глубоко под землей. Сразу пахнуло в нос сыростью и чем-то прелым. Огни факелом, развешенных на стене давали очень мало света, обстановка была мрачная и жуткая. Ветер завывал в трубах, мелекие тени прыгали на мокрых стенах, с которых почти всегда капал конденсат, разбиваясь о каменный пол гулкими шлепками. «И как тут служат люди?» — про себя удивился некромант.

На одном из постов его встретил начальник охраны. Это был седовласый мужчина средних лет. В форменном кителе Комитета Тайных Дел, заметив взгляд Олау мельком пробежавшийся по расстегнутому кителю, офицер явно смутился и объяснил:

— Прошу прощения, господин Олау. Сюда уже никто не заходил почти десять лет. Немного расслабились.

Некромант промолчал и пошел за ним. Кроху в это путешествие по подземельям Твердыни он решил не брать. Щенок и так сильно напуган неизвестно чем, как он отнесется еще и к этому остается только догадываться.

Соскучившийся по общению, офицер болтал без умолку. Олау слушал его в пол уха, стараясь не злиться на непрерывную трескотню стражника из Комитета Крида, но тут среди пустопорожней болтовни о приведениях и плохом питании, он вдруг разобрал что-то странностях, которые начали творится вокруг комнаты с сокровищем нации.

— Простите, — Олау подошел поближе, — повторите, что вы сказали о странностях вокруг той самой комнаты? Расскажите поподробнее.

— А чего тут говорить, господин Олау, — махнул рукой усатый стражник, — стали тут неделю назад происходить странные вещи. Солдаты наши, стража вроде как… давно нас не меняли в этих подвалах. Вот многие умом-то и повредились!

— Говорите, я слушаю, — подбодрил его Олау, — мне очень интересно.

— Рассказывать-то особо и нечего. Многие солдатики начали ощущать вдруг, как к ним в голову что-то пытается проникнуть. Щекочет говорят виски и холодок в мозгах. Но я так думаю это от сырости и темноты… Сколько ж можно тут без смены торчать. Тут у любого крыша поедет.

Олау задумался. Замер, глядя куда-то в сторону, в черноту подземелий Твердыни.

— И когда это началось? — наконец спросил он, слоно очнувшись ото сна.

— Да два дня тому будет… — ответил стражник. — Так мы пойдем дальше или как? Простите, господин Олау, но через два часа нам обед принесут. Не хотелось бы на него опоздать…

— Да… да. Конечно!

Некромант пошел дальше вслед за проводником, а мозг его продолжал неустанную работу. Благо, тишина и спокойствие подземелий никак не отвлекала от мыслительного процесса.

Если странностями со стражей начались два дня назад, считай почти вместе с его тревогой и Крохиным испугом, то безусловно это как-то связано именно с цветком смерти. Необходимо срочно проверить все это и доложить старейшине. Мало ли для чего цветок снова проснулся?

Лестница кончалась неожиданно. Они вышли на большую круглую площадку, хорошо освещенную факелами. Яркий свет больно резанул по глазам так, что Олау зажмурился. Открыл аккуратно глаза и осмотрелся.

— Вот мы и на месте, — довольно оглядев свое хозяйство проговорил офицер.

На площадке, расположенные кругом стояли триннадцать дверей. Каждая из них была заперта на несколько замков. Возле каждой стояло по часовому с алебардой. За любой из этих дверей мог быть саркофаг с цветком.

— Хорошо придумано! — похвалил Олау офицера, расплывшегося в улыбке, довольно крякнувшего и поправившего длиннющие усы.

— Так и мы-с службу знаем, господин Олау! Попробуй догадаться, где это сокровище. За какой дверью. У шпиона будет только одна попытка. Если выберет неверно и откроет другую дверь, то сразу наткнется на пост охраны, который находится круглосуточно за всеми неверными вариантами. Они и поднимут тревогу. Попробуйте угадать! — он обвел рукой площадку с тринадцатью дверями.

Олау согласно кивнул и пошел к первой. Провел ладонью по холодной обшитой листовым железом двери. Она отозвалась теплом. Там кто-то был. Некромант закрыл глаза и прошептал заклинание.

— Ируган, амшер!

В зажмуренных глазах вдруг вспыхнуло пламя. Оно пульсировало прямо напротив седьмой двери, играло языками огнями. Пыталось выбраться наружу. Олау ощутил бешеный поток энергетики, который лился из-за двери.

— Это седьмая… — сказал он, стараясь отогнать от себя видение.

— А вы тоже того… не лыком шиты! — пробормотал стражник. — Верно! По распоряжению королевы Катрины и мужа ее Редгорда мы укрыли сокровище в седьмой двери. Прошу вас!

Офицер отпер замки и распахнул перед некромантом двери. В лицо пахнуло чем-то прелым и сырым.

— А вы? — Олау поднял глаза на стражника.

— Приказом начальника Комитета Тайных дел полковника Крида страже запрещено заходить в сокровищницу! У вас пять минут!

Некромант согласно кивнул и сделал шаг в темноту. Впрочем темнотой она казалось после ярко освещенной площадки. На самом деле в комнате было довольно светло и все неплохо видно. Постамент, стоящий в центре, освещали два факела, потому казалось, что все кроме возвышения погружено во мрак. Олау замер на пороге, стараясь просканировать внутренним зрением все вокруг, но ничего не получалось, то ли от волнения он не смог настроиться, то ли еще что-то мешало ему. Он подошел поближе и тут же сразу отшатнулся назад, его предположения оказались верны. Цветок смерти снова ожил, спустя десятилетие. Вместо сухого стебелька с опавшими лепестками под стеклянным саркофагом, которые внесли сюда давным давно, стоял шипастый, черный от выступившего яда, клубок щупальцев. Он противно шипел и изгибался под саркофагом, видимо учуяв присутствие человека.

Олау подошел поближе, ощущая, как каждый шаг ему дается с огромным трудом. В голове маленьким молоточком билась мысль, что необходимо поднять крышку и освободить узника стеклянного саркофага. Пока Олау удавалось с ней справляться. Сначала это мысль, но когда до постамента оставалось три шага, некромант отчетливо услышал шелестящий шепот:

— Открой… накорми…

Почему-то он был уверен, что именно щупальца цветка смерти издают такой похожий на человеческий голос звук. Олн отчаянно помотал головой, отгоняя наваждение.