— Да. Нам не снятся сны, мы видим лишь Отражение, уменьшенную модель нашего мира, по которой ходят наши двойники, являющиеся нашими Отражениями. Каждый Продавец грёз стремиться к той или иной модели. Его подсознание прорабатывает методы, которыми он будет управлять миром в том случае, если станет Властелином. И после победы Система начнёт ему помогать в этом. То есть Отражение — это одновременно и модель нашего мира, и наши копии, и план, по которому будет строиться наше правление. Представителю достаётся суррогат Отражения — двойник, который проникает в Отражение Продавца грёз. Там Представитель начинает действовать по указке Продавца, устремления и желания Продавца становятся устремлениями и желаниями Представителя. Твоя психика будет изменена. Скажем, если Алария вознамерится уничтожить этот мир, спустя несколько месяцев и ты будешь желать того же, и лучшим методом осуществления этого желания будет приведение Аларии к власти.

Во-вторых, Слепок даёт особенную силу. И эта способность полезна только на войне. Я могу гипнотизировать людей, вводить их в сонное состояние и творить с ними в этом состоянии что угодно. Думаешь, я учила тебя нашему языку и алфавиту? Нет. Я вводила тебя в состояние, в котором ты черпал эти знания в Системе, она записывала их на твой Слепок, а он уже внедрял знания в твой. С людьми, не подключенными к системе, это тоже работает, но гораздо хуже.

Ещё… — Орайя запнулась, на её лице промелькнуло странное выражение лица. — Еще при желании я могу следить за людьми на расстоянии. Если кто-то живой окажется от меня в радиусе пары километров, я это сразу почувствую. Что-то подобное можешь и ты, ты ведь понял, что мы одни. Но я так же могу следить за перемещениями выбранной цели — распознаю скорость, с которой она движется, понимаю, когда она окажется рядом со мной. Конечно, когда я нахожусь посреди многолюдного города, это сложно, но сейчас, посреди пустоши, я без проблем замечу и прослежу за любой полевой мышью.

— А красные пятна? — спросил Алексей, закуривая уже третью сигарету. — В моей голове появлялись странные красные пятна, причём, я уверен, что одно из них — ты.

— Это Продавцы грёз и их представители. Или, вернее, их слепки. Мы обязаны знать, где находятся наши враги, иначе кто-то наверняка захотел бы спрятаться во время Игры так, чтобы его никто не нашёл. За их передвижениями ты можешь следить всегда. Так же ты сможешь видеть Телохранителей, Система включает их в Игру, хотя Слепки им не положены. Я же «вижу» любое живое существо. А теперь пойми всю суть способности слежки — я «вижу» Слепок, и без труда начинаю следить за его обладателем.

Твоя сила скорее что-то вроде боевой ярости, если судить по тому, что я видела. Ты отстреливал работорговцев словно в тире, хотя я практически не видела возможности подстрелить хоть одного.

Стрелок ухмыльнулся и поднял вверх указательный палец:

— Моя способность в боевых условиях круче твоих.

— Ты не подойдёшь ко мне ближе, чем я захочу. И я бы посмотрела, как ты будешь в меня стрелять, когда по щелчку моих пальцев окажешься в бессознательном состоянии. И так могу не только я. Кто-то заставит тебя на время ослепнуть, кого-то ты не увидишь, даже если будешь находиться в метре от него, кто-то заставит тебя думать, что он находится совсем в другом месте. Вариаций множество. Единственное, что ты почувствуешь — это то, что на твой Слепок воздействуют. Но с этим можно бороться. Если тренироваться, воздействие можно ослабить или вовсе предотвратить.

Орайя поднялась с кровати, обхватила голову Алексея ладонями и повернула так, чтобы их взгляды встретились. Чужак практически сразу утонул в её зелёных глазах.

Да, она была права — он чувствовал воздействие. Желание спать было практически непреодолимым.

— Сопротивляйся.

Голос Орайи буквально прогремел в его голове. Боль вновь начала накатывать на него, хотя во время разговора он практически забыл о ней.

— Сопротивляйся. Как можешь, как получается. Ты должен научиться делать это, иначе Алария подчинит тебя своей воле.

Алекс сопротивлялся как мог, как получалось. Гнал сон прочь, безуспешно пытался моргнуть, старался найти в своей голове какой-то отклик. Но Орайя была куда более опытным соперником, да и слабость взяла своё. Он боролся не больше минуты, прежде чем погрузиться в глубокий сон.

Орайя уложила раненого на кровать и прикрыла одеялом. Пусть восстанавливает силы.

Пока они нужны друг другу. Продавец грёз чувствовала странные эмоции, которые чужак испытывал к ней, и знала — он согласится помочь. В эту Игру они вступят вместе. И, возможно, вместе выйдут из неё.

Странно, но только сейчас впервые за долгие годы Орайя почувствовала себя не одинокой.

«Не сдохнуть одной — вот моя лучшая перспектива,» — угрюмо подумала она, выходя из комнаты.

Глава двадцать четвёртая

— Алексей! Ты слышишь меня? Алексей!

Некрасивая девушка с кривыми зубами бродила рядом. Алексей слышал, как хрустят сухие ветки под её ногами, как шелестят ветви, которые она раздвигала, пробираясь по лесу.

Алария. Так её зовут. Алексей помнил это.

Алария искала его, но он не хотел, чтобы нашла. Лучше он поможет той горько плачущей девочке, Орайе. Пусть она злюка эта Орайя, но в ней нет того холода и жестокости, которые есть в Аларии. Она не станет заставлять его перестраивать домик без согласия детей.

Орайя — не взрослая. Все взрослые — злые.

— Нет, нет, нет… — шептал Алексей, зажимая уши. Он, согнувшись, сидел в кустах, дрожа от страха. Мальчик знал, что Алария не найдёт его, если он сам не захочет, но ему всё равно было страшно.

— Алексей! Алексей! Отзовись! Ты же не заблудился, Алексей? Мы должны вместе построить дом.

— Нет, нет, нет… — снова зашептал мальчик.

Некрасивая девушка прошла мимо, но он не спешил выбираться из укрытия. Если надо, он просидит здесь хоть бесконечность. Алексей не знал — это было правильно. Как будто кто-то ему подсказал… но кто?

Лишь когда её шаги затихли, Алексей выбрался из кустов. Ему очень хотелось есть. Внимательно глядя под ноги, он поплёлся по лесу. Кроме заячьей капусты и земляники здесь ничего не росло, но когда тебе шесть лет, это не так уж и плохо. И очень вкусно. Особенно земляника.

Сам того не заметив, Алексей выбрался на большую поляну, ярко освещённую солнцем. Чуть дальше в траве краснели настоящие заросли земляники. Но не ягода привлекла его внимание. Посреди поляны мальчик увидел яму. Секунду подумав, Алексей направился к ней. Быть может, там есть что-то интересное…

Ему в лицо подул ветер. Он нёс странный и неприятный сладковатый запах. Тяжёлый, страшный. Но Алексей продолжал идти. Он должен был посмотреть, что там.

…Там были трупы. Десятки, быть может, сотни. Где-то глубоко, в пяти или шести метрах под ним, прямо под крутым обрывом. Тощие, голые. Женщины, дети, старики. Над ними летали мухи, в их ранах и пустых глазницах копошились белые жирные черви.

Но не все они были мертвы. На дальнем конце ямы сидело трое детей, на первый взгляд старше его — лет десяти или двенадцати. Алексей хотел их окликнуть, чтобы предложить земляники, но что-то сдержало его. Когда он присмотрелся повнимательней, ему стало дурно.

Они ели женщину. Двое глодали её рёбра и жевали сухие мешки грудей, а третий объедал лицо. Алексей видел их тощий сутулые спины и вялые движения. Они напоминали ему червей. Паразитов.

«Они умрут, — понял Алексей. — Рано или поздно».

Один из них, будто почувствовав взгляд, поднял голову и уставился на него впалыми белёсыми глазами. Ни на секунду он не переставал жевать. Они смотрели друг на друга какое-то время, пока не поняли — один из них никогда не выберется из ямы, а другой никогда в неё не спустится.

Осознав это, Алексей развернулся и тихо ушёл. Землянику он съест сам.