— Сука…

Глава третьего клана рассмеялся и повёл рукой. Аролинг упал на колени, заходясь в приступе кашля.

— Вот так ты и должен был предстать передо мной, — сказал Ирийстин, — на коленях. Через несколько месяцев встретимся. И, надеюсь, ты будешь умолять меня о пощаде в такой же позе. Или ты тоже решишь выбрать Представителя, как и твой отец в двух последних войнах? Это ненадолго продлит твою жизнь, но всё же…

— Да пошёл ты…

— Пойдёшь ты. До встречи… глава шестого клана.

Ирийстин щёлкнул пальцами. В комнату вошли два охранника. Они подхватили Аролинга под руки и вывели за дверь.

— Ничтожество, — произнёс Продавец грёз, одним махом допивая бренди. Он взял со стеклянного столика, стоящего под его рукой бутылку и наполнил стакан до середины. — За победу, — провозгласил Ирийстин, чокаясь с бутылкой. — Скорую победу.

Аролинг вошёл в выкупленное им купе и, зашвырнув свой дорожный баул на нижнюю полку, уселся рядом.

Наконец, можно расслабиться.

Раздался последний перед отправлением гудок, и люди, толпящиеся на перроне, потянулись к воротам станции. Тяжело вздохнув — вставать было лень — будущий глава шестого клана поднялся, чтобы закрыть окно. Когда поезд тронется и кочегары поддадут угля, клубы дыма и гари загадят абсолютно всё, что находится за паровозом. Чёртовы паровозы… А как удобно было ездить на монорельсах. Аролинг был тогда ещё совсем мальчишкой, но хорошо помнил, как ездил в гости к отцу на другой конец материка. Это путешествие тогда занимало всего лишь сутки. Сейчас, чтобы добраться до ставшего для него после войны родным острова, надо было двое суток ехать на поезде, а потом ещё почти день плыть на корабле. Путешествие на дирижабле, конечно, прошло бы быстрее, но Аролинг не слишком любил этот транспорт, считая его недостаточно надёжным. К тому же, крушение дирижабля почти наверняка окончится его смертью, а рисковать сейчас наследнику шестого клана не хотелось.

Раскрыв сумку, Продавец грёз достал из неё бутылку вина и мобильный телефон, оставшийся с довоенных времён. После секундного раздумья, он решил всё-таки сначала выпить. Вытащив пробку зубами и сделав пару глотков прямо из горла, Аролинг набрал номер и приложил трубку к уху. Крепкое сладковатое вино в это время взрывалось в его рту великолепным цветочным букетом.

Не дождавшись ответа, наследник шестого клана сбросил звонок, ругнулся и ещё раз глотнул вина. Внезапно ему хотелось чего-то покрепче, лучше какой-нибудь горькой настойки. Сходить в вагон ресторан что ли? Нет, позже, после такого важного сейчас телефонного разговора, а пока надо довольствоваться тем, что есть.

Конечно же, Аролинг покинул владения Ирийстина в тот же день. Он вёл себя как обиженный ребёнок, кричал на всех, поскандалил с охраной, требуя к себе уважения. А сам в это время скрывал удовлетворение и ликование. К счастью, никто не раскрыл его игру, хотя актёром Аролинг был не самым лучшим. Впрочем, к игре примешивалась большая доля настоящей злости на главу третьего клана. Сейчас же остаётся только приехать домой и ждать, когда проклятый Ариол отбросит, наконец, копыта. И уж тогда начнётся настоящая игра.

Телефон зазвонил, когда Продавец выпил уже практически половину бутылки.

— Да! — рявкнул Аролинг, прикладывая телефон к уху.

— Зачем ты звонил? — раздался в трубке тихий женский голос.

— Всё прошло успешно. Ирийстин остался тем же самовлюблённым ублюдком. Он надеется на свои деньги и способности. Причём, Слепком он владеет куда хуже, чем в молодости, я с лёгкостью мог сбросить его хватку. А языком стал чесать ещё больше. Думаю, он не составит серьёзной конкуренции кому-либо.

— Хорошо, — после короткой паузы сказала его собеседница. — Надеюсь, Алексей справится.

— Алексей?

— Мой Представитель. Он сейчас на границе территорий третьего клана.

— Ты отдала ему приказ устранить Ирийстина?

— Нет. Думаю, всё получится само собой. Хватит об этом по телефону. Через четыре дня я приеду к тебе в гости, чтобы Ирийстин узнал о нашем союзе и начал готовить удар. Впрочем, повторяю, по телефону об этом не будем. — Алария некоторое время молчала, а после спросила: — Как твой отец?

— Думаю, ему осталось не больше недели, — сухо ответил Аролинг. — Зря он тогда не стал играть сам, а выбрал Представителя.

— В таком случае он умер бы восемьдесят лет назад.

— Это было бы куда лучше, чем смотреть, как он мочится в кровать и пускает слюни. Всё-таки ему уже за девяносто. Я его ошибки не допущу.

— Хочешь умереть молодым? — насмешливо спросила Алария.

— Нет, не хочу. Сейчас шестьдесят пять — это уже глубокая старость. Думаю, лучше нам действительно поговорить при личной встрече.

— Отключаюсь.

Аролинг сунул замолчавший телефон в карман и приложился к бутылке. Алария, эта сука, не обмолвилась и словом о том, что её Представитель путешествует вместе с Орайей. Скорее всего, они союзники. Наследница второго клана сделала из своей пешки настоящую тёмную лошадку этой игры, причём, все считают, что он бесполезен и не знает ни правил Игры, ни своей цели. Конечно, Аролинг и не надеялся на чистую игру со стороны Аларии, но не думал, что она предаст его сразу. Прав был отец, когда говорил, что со вторым кланом лучше не связываться. Что ж у Аролинга тоже есть парочка припрятанных козырей…

Продавец грёз одним махом допил вино и, отставив пустую бутылку, вышел из купе. Надо найти вагон-ресторан и надраться до чёртиков.

Война уже началась, хоть это и против правил.

Глава двадцать третья

Боль пронзала каждую клетку его тела — от макушки до кончиков пальцев на ногах. Левый глаз и участок позвоночника, расположенный чуть выше поясницы, были своеобразными эпицентрами страдания.

Несмотря на муки, Алексей никак не мог выбраться из состояния полузабытья. Он понимал, что находится в бессознательном состоянии, знал — ему нужно прийти в себя как можно скорее, помнил об обстоятельствах, из-за которых он находится без сознания. Но в то же время ничего не мог поделать.

Хруст, раздавшийся когда выбитые позвонки встали на свои места, слышался, должно быть, на другом конце материка. В его позвоночник словно вонзили раскалённый прут: волны боли и жара хлынули от повреждённых позвонков к ногам, растеклись по всему спинному мозгу, острыми раскалёнными иголками воткнулись в мозг и дошли до левого глаза.

Стрелок застонал и, наконец, вынырнул из забытья.

Перед глазами предстал знакомая безрадостная картина — сероватый потолок, жёлтая лампочка, идеально ровные тусклые стены без украшений. Он наверняка находился в бункере подобном тому, в котором он отлёживался первые недели своего пребывания на Нейе. И, кажется, его сюда притащили те же самые люди.

Алексей прекрасно помнил бой, и чем он для него закончился. Положив руку на живот, он нащупал четыре бугристых шрама, оставшихся после пулевых ранений. Прикосновение вызвало небольшую боль, но раны совершенно точно уже затянулись. Не было даже повязки. Чтобы зажили такие раны нужна просто прорва времени… Сколько он провёл здесь?

Но дыры в животе — не самое страшное, что с ним случилось. Он отчётливо помнил то чувство, когда у него как будто полностью отстегнули нижнюю половину тела.

Буквально обливаясь холодным потом, снайпер попытался пошевелить пальцами на ногах. Позвоночник по-прежнему болел, по ногам вместо крови тёк кипяток, но пальцы шевельнулись.

— Что за хрень… — вырвалось у него. Голос был сиплым, горло совершенно пересохло, но он даже не обращал на это внимания.

Позвоночник цел. Цел, мать его!

— Так не бывает…

— Бывает, — раздался рядом голос Орайи, — если ты якшался с Продавцами грёз.

Алексей попытался сесть, но неуклюжее движение отдалось такой мукой, что он решил больше даже не пробовать. Орайя подошла к нему и протянула миску с бульоном. Словно и не прошли эти месяцы…

— Помоги сесть.