— Кто передал?
— Дизмун — тысячник ополченцев.
Ополченцы… Пять сотен селян. Отчасти лояльных к нам, а отчасти… Но, об этом позже.
— Пусть отходит к Ямам. Беги.
— Я на лошади! — весело оповестил парень.
Меня затронуло иное…
— Стоять! — Притормозил я паренька намеривавшегося сквозануть за полог.
Вот что-что, а ощущение собеседника за последние руки у меня обострилось особенно. — Рассказывай!
— Что?.. — испуганно произнёс он.
— Всё! Что задумал Дизмун?
Парень замялся.
— Не тушуйся, — попытался успокоить его Санит. — Не пред имперцами.
— Сказал, потреплем, да к оркам поведём… — понуро ответил парень.
— Приказ! К Ямам! — жёстко произнёс Санит. — Передай дословно! Приказ! Если пойдёт к оркам, всех к духам уведёт! А он первым направится! А если…
— Душу выпью, если не повернёт на «тропы», — перебил я.
Это был не первый случай попытки исправить создавшуюся ситуацию. И как все предыдущие, не самый удачный. Дело не в том, что сотники неправильно мыслили. Тут всё верно. Если размышлять местячково, то Дизмун принимал правильное решение. А вот глобально…
Были у нас планы… Были…
Во-первых, растения, на взращивание коих, привезли всю магическую школу, которая только сегодня с утра была отправлена в Еловую. Даже трёхзимний Дорат, которому улюлюканьем помогал Клоп (Не знаю… Тяготел Колотоп к этому мальцу. Он и жил то практически всегда у них со Свайлой… Чую, что есть взаимосвязь с совпадением имени отца Клопа. Того тоже звали Дорат… А возможно забеременеть не могут… Жаловался как-то друг…. А может, жаль сироту — мальчишку вырвали из лап зверья, погубившего родителей, когда они везли ребёнка к нам ради спасения. Но, сейчас не важно…). В общем, даже Дорат, отдавал свою непомерную для его возраста силу (сдерживающий амулет не справлялся), для роста Алтырского стража. Это и были так называемые тропы. Нет, не заросли кустарника, а преднамеренно оставленные дорожки промеж них. Вообще основных дорог было три. Три тропы смерти, расположенные справа по побережью от нас.
Во-вторых… Засады. Немногочисленные, это да… Но отданы были лучшие стрелки.
Ну и в-третьих… был секрет. Секрет ото всех, поскольку взятие «языков» из наших воинов, никто не отменял…
И вот именно эти три фактора повлияли на резкость высказываний в сторону Дизмуна.
— Лафот, — пока вестовой не исчез, попросил я начальника нашего спецназа, — пошли своего воина. Если ослушается, пусть голову снимает.
Я скорее ощутил, чем увидел, как лафотский склонил голову…
Странное чувство… Появилось не так давно… Руки назад. Я ни с кем не делился. Даже с Элем. Зная Лафота, тот тоже. Но мы ощущали друг друга! И я точно знаю, что мы! А не я. Это нас дико сплотило. Нет, мы не сказали по этому поводу ни слова… Особенно Лафот. Тот и так то не разговорчив. Но ощущали! Я, не глядя, махнул рукой, позволяя выйти… Своим пошёл пистона вставлять. В том направлении было не менее трёх десятков Северных драконов — ловили разведчиков врага. Дело прошлое уже троих перехватили. Именно перехватили — живыми взять не удавалось. Две группы благополучно ушли, не ввязываясь в бой. И вот не смотря на такое количество Северных Драконов, информация приходит не от них, а от общевойсковых!
— Локот… — Заглянул стражник в шатёр.
— Слушаю.
— Ваша супруга…
Не дожидаясь разрешения, резко откинув полог, вошла Алия.
— Ты зачем здесь?! — встретил я её вопросом, попытавшись скрыть удивление.
— Неужели ты думаешь!..
Я, подняв руку, остановил красноречие жены. Она всё поняла и склонила голову.
— Не могла без вас, локот.
Умничка… Хотя, ну, стерва же! Зачем припёрлась!
— Левый шатёр наш, — как можно более ровно произнёс я.
— Как скажете, локот, — присела в реверансе она.
Не было беды…
Обсуждение полученной информации не заняло много времени. Мы понимали, что тот берег наиболее удобен врагу для высадки войск, поэтому ожидали подобного и были готовы. Единственное, почему только селяне?..
Поскольку высадка, это ещё не начало боевых действий, а мы первыми начинать не собирались, то ограничились перегруппировкой разведки, да послали вестовых по лагерю, предупредить сотников о готовности. Хотя… наши войска и так спали в доспехах.
— Кушать будешь? — не стал я устраивать истерик своей супруге, войдя в шатёр.
— Нет, — грациозно встала она с волчьих шкур (крайне, кстати, неудобно — шкуры, но статус…)
Я молча обнял супругу, положившую мне голову на плечо. Какая она всё-таки красивая… Юная… Нежность моя…
— Орнулл с кем?
— С Тинарой. Я оставила пять лафотских в Еловой.
— Остальные не подошли?
Алия пожала неопределённо плечами — однозначно не доверяла тем, с кем прибыла. А это были лучшие из чёрной сотни!
— Зачем?.. Приехала, зачем?
— Соскучилась…
Я не стал отвечать, ожидая объяснений.
— Я уже теряла тебя…
— Это когда?
— Когда в рабы забирали.
— Не считается.
— Для тебя.
— Ты тогда девочкой была…
— Ты думаешь, ничего не чувствовала? — подняла голову Алия, заглядывая мне в глаза.
— Нет. Я же за парня тебя принимал!
— Я не об этом.
— А о чём?
— О… Не важно, — любимая вновь опустила голову на моё плечо.
Настаивать на ответе я не стал. Неважно, значит не важно…
— Странность есть… — сменил я тему. — Лафота ощущаю.
— Я тоже, — обескуражила супруга. — Он из нашего клана.
— То есть?
— Я у Эля книги брала, маги раньше подразделялись на кланы…
— Я не маг. И он тоже.
— Маг. И ты, и он. Просто слабые…
Алия пыталась рассказать что-то ещё… но меня вдруг обуяла такая нежность…
— Я с дороги… — прошептала любимая, ответив на поцелуй. — Пойдём, искупаемся?
— Вода холодная.
— Я тебя согрею.
— Стража не отходит ни на шаг. Покушения остерегаются.
— Ты причины отказать ищешь? Я магичка или нет? Выйдем незаметно.
Волны, равномерно набегая из ночной тьмы, то поднимали вверх, то бросали вниз, обнажённые тела двоих безумцев…
Когда вернулись, я смог уснуть… Полноценным и очень счастливым сном, полностью без того бреда, что приходит к человеку во время его заслуженного отдыха в виде картинок, называемых сном…
Под утро, словно кто-то по голове ударил, выбив блаженство небытия, длившееся от силы час. Я аккуратно, чтобы не разбудить супругу, высвободил руку из-под её головки и, натянув штаны, попытался выйти из шатра. Чем хорош этот мир, так отсутствием комплексов — к нашему шатру была пристроена «купальня» — полушатёр с кадками внутри. Все, всё понимали. Будь мы лицами попроще, над нами просто бы поглумились. Но мы коронованные особы!
— Они начинают! — «обрадовал» меня Ларк, крикнув через полог.
Я чуть в кадку не навернулся от неожиданности.
— Когда?!
— Полосьмушки назад начали вёслами ворошить. И на южном берегу выступили!
— Почему сразу не доложил! Зажигай!
— Так я и докладываю!
Пока судорожно искал, во что бы одеться, разбудил супругу. Моё: «Т-ш-ш. Спи дорогая…», полагаю, не очень успокоило её, поскольку широко раскрытые глаза говорили об обратном. Любезничать было некогда, поэтому я попросту игнорировал её взгляд и, набросив прямо на обнажённое тело меховую накидку, натянул сапоги и вышел из шатра.
На пригорке поодаль от лагеря уже занимались пламенем несколько костров политых «горюч-водой» — тёмной маслянистой жидкостью. Никакого волшебства. Нефть. И жар разгоревшегося пламени, казалось, ощущавшийся даже на расстоянии, вдруг поселил тревогу битвы в душу…
— А вот это действительно начало… — прошептал я сам себе.
— С селянами сработало, — подошёл Санит — один из не многих, кто мог не преклонять колено. — Гонцы сообщили, они выступили в сторону троп.