- Прости, мальчик. Хоонадэ любит прикасаться, но его боятся.

- Оу, это так мило, - улыбнулась Астра, когда руки принялись расчесывать ее волосы. – Спасибо.

- Хоонадэ говорит «пожалуйста», - через секунду ответил Бакэ-дзори, призрак старой сандалии, про которую я когда-то читал.

- Что вы здесь делаете? Я думал, что в Диюе призраки обязаны мучить грешников, - спросил я, присаживаясь на поваленное бревно. Остальные духи, медленно и осторожно, стали выходить из укрытий и во все глаза рассматривали гостей, которые их не боялись. Только Ахиллес иногда вздрагивал, когда ловил на себе чей-то уж очень любопытный и жутковатый взгляд.

- Мы безвредные призраки, только люди этого не понимают. Нам просто нужно внимание и немного сочувствия, - ответил потертый зонт, прыгая в мою сторону. Он тяжело вздохнул и, прислонившись к бревну, продолжил. – Здесь есть и другие. Злые и вредные. Они рвут на людях кожу, лижут их кровь и пилят им пятки бамбуковыми пилами.

- Это понятно. Но все-таки странно встретить здесь вас.

- В Японии даже у вещей есть души. Не у всех, но есть, - улыбнулся зонт. Улыбка вышла жутковатой, но все же милой, несмотря на образ призрака. – К примеру, Бакэ-дзори появляется там, где плохо ухаживают за обувью. А ведь это обувь помогает людям не стереть ноги в кровь.

- А ты? Появляешься там, где плохо за зонтами ухаживают? – спросила Астра.

- Нет. Я дух оборванных и выброшенных предметов, которые стали ненужными, девочка. Сколько люди выбрасывают в мусор, забывая поблагодарить вещи за службу. Там я и появляюсь.

- Вы не вредите людям? Вообще?

- Вообще, мальчик, - хмыкнула сандалия. – Мы напоминаем им о том, что нельзя плохо обращаться с вещами. Я вот песни пою, а Каракаса хокку читает.

- А этот, бля… с глазом в жопе, нахуй? – тихо буркнул Ахиллес, подключаясь к разговору. Безликий человек в порванных штанах отрицательно покачал головой и ткнул пальцем в то место, где должен был быть рот. – Немой? А точно. У тебя и ебала-то нет, бля. У, японцы. Пидары, нахуй!

- Мы привыкли, - грустно ответил зонт. – Просто нам порой не хватает человеческого общества. Вот мы и стараемся хоть с кем-нибудь поговорить, даже если люди нас пугаются. Кидзимуна может сделать человека богатым, если тот ведет себя хорошо.

- Но люди приносят в дом осьминогов, а мы это ненавидим, - прошептал рыжий мальчишка с озорными глазами. Сидящая рядом с ним рыжая девочка кивнула головой и грустно вздохнула.

- А ты наверное Камэоса? – спросил я, ткнув пальцем в сторону небольшой глиняной бутылки, у которой, тем не менее, было лицо.

- Кто? – переспросила любопытная Астра.

- Волшебная бутылка сакэ, - улыбнулся я, наблюдая за тем, как призрак краснеет от излишнего внимания. – Алкоголь в ней не кончается никогда. Мечта любого алконавта.

- Дя! – пискнула бутылка. – Я зиву тёлько у достойных.

- Нас много и все мы безобидны, - буркнула сандалия. – Другие духи издеваются над нами. Поэтому мы живем вместе. Так проще выживать.

- Бедняжки, - всхлипнула рыжая, почесывая по голове девочку Кидзимуна. – Збынь. Они же совсем не опасные.

- Просто первый раз, увидев Сиримэ, я немного стушевался, - усмехнулся я. – Нечасто увидишь такое диво.

- Ага, бля! Чуть не блеванул, - честно рек Ахиллес и, смутившись, извинился перед призраком. – Прости, бля. Чувствительный я, нахуй.

- Ладно. Но нам пора. До десятого судилища путь неблизкий, - вздохнул я, поднимаясь с бревна. – Вы проводите нас до Черной дороги?

- Можно пройти через лес, - тихо ответила сандалия. – Мальчик пройдет лес и окажется возле дома Пиндэна.

- Девятое судилище? Это же круто! Мы такой крюк срежем!

- Проблема только в злых. Они в чаще, если не мучают грешников, - буркнул зонтик. – Мы постараемся провести вас через лес, если не боитесь.

- Что скажете? – спросил я друзей. – Так мы солидно ускоримся. Кто знает, когда Э… мрак будет здесь.

- Придется идти, - ответила Астра. Ахиллес молча кивнул, закинув на плечо дубину. - Лучше уж злые призраки, чем топанье через судилища с их ебанутыми правилами. Я не дам себе ноги пилить, чтобы доказать, что я праведница.

- Тогда решено. Ведите нас, - согласился я. – А кого, кстати, нам бояться?

- Силач… Ао-ниобо. Красноволосый. Много их, мальчик, - вздрогнув, прошептала сандалия. – Мы проведем вас мимо них. Только вы молчите и не шумите. Они слышат. Все слышат.

- Ебушки-воробушки, - буркнул я. – Ладно. Тогда в путь. Ведите, малыши. Мы за вами.

Дождавшись, когда новые друзья углубятся в чащу, мы двинулись следом за ними, стараясь особо не шуметь, как и просил маленький Бакэ-дзори. Ахиллес, подобравшийся, как ищейка при слежке волка, резво осматривал ближайшие кусты и, не найдя там врагов, махал нам с Астрой, призывая продолжать путь.

Рядом неловко прыгал Каракаса, которому было не очень удобно пробираться через чащу на одной ноге. В итоге, устав от его тихого бормотания, я взял зонтик в руки и уже вместе с ним отправился дальше. Волшебная бутылка с сакэ по имени Камэоса расположилась в руках Астры и лишь Ахиллес шел налегке, ибо сжимал дубину и предпочитал не охранять забавных призраков, а быть готовым ко внезапному появлению врагов. И враги не заставили себя долго ждать.

Проползая на карачках под одним деревом, я удивился, услышав сверху конское ржание, а когда к этому ржанию добавилась и отменная ругань, призывающая Красноволосого, поднял голову наверх и остолбенел от того, что там увидел.

На нижней ветке дерева висела странная помесь гусеницы и лошадиной головы, орущей непотребства. Ор неведомого монстра был так пронзителен, что порой напоминал звук пенопласта, которым школьники водили по стеклу, вызывая зубовный скрежет и миллионы противных мурашек. Так бы неведомая башка и орала, если бы не Ахиллес, с грацией потомственного американского бейсболиста вломивший по призраку дубиной, заставив его улететь далеко вперед. Правда, нам это мало помогло. Ближайшие кусты затрещали и из них посыпались чудовища всех сортов и расцветок, а впереди всех несся как ошпаренный могучий человек, покрытый красной, почти огненной шерстью. Наши маленькие друзья протяжно завопили и бросились врасыпную, повторяя как мантру слова «Красноволосый» и «Силач». Силачом был похожий на быка демон, разве что с обычной человеческой головой и клыками, торчащими изо рта и достающими почти до носа. Он что-то нестройно проревел, а затем кинулся на того, кто находился к нему ближе всех. К несчастью призрака этим кем-то оказался Ахиллес, радостно вскрикнувший при виде достойного соперника, щеголяющего внушительными мускулами.

- Оророн-коророн. Туаяга-симаяга! – проворчал демон, приближаясь к Ахиллесу. Тот недобро усмехнулся и, взмахнув дубиной, обрушил ее на голову удивленного мучителя грешных душ. Силач коротко хрюкнул и, выплюнув добрый десяток зубов, грохнулся на землю, подняв тучу пыли.

- У, сука! – буркнул грек, еще раз прикладываясь дубиной по голове демона. – Яйценюх, нахуй!

- Дружище. Он уже в отрубе, - пропыхтел я, сражаясь с Красноволосым. – А вот мне твоя помощь не помешала бы.

- Иду, бля! Волосатая параша, иди нахуй! Победа будет наша, - заорал Ахиллес, вздымая дубину над головой. Сейчас грек вновь превратился в машину для убийств, но я и не думал его останавливать. Красноволосый действительно оказался сильным призраком, раз выдержал целых три удара от разъяренного Ахиллеса. Пользуясь моментом, я секанул по ногам монстра палашом и отскочил в сторону. Как раз вовремя, ибо лапа демона тут же цапнула траву на том месте, где только что стоял я, но безвольно обмякла, когда четвертый удар грека достиг цели, выбивая из Силача дух.

- Пиздец, он крепкий, - пропыхтел я, подавая Ахиллесу руку, ибо героя занесло по инерции и он рухнул в ближайший куст, откуда пытался вылезти, матеря всех японских демонов направо и налево.

- Збышек! Блядь… - раздался жалобный крик Астры, выдергивая меня из лихорадки боя. Обернувшись на ее крик, я увидел, что рыжую прижала жуткая старушенция и, лязгая кривыми зубами, пытается достать шею моей подруги.