Оно было похоже на человека, но человеком не являлось. Вместо лица у него была обычная гладкая кожа, разве что серого цвета. Грязные дырявые штаны, еле держащиеся на бедрах, довершали его странный образ. Но то, что произошло дальше, удивило всех, включая меланхоличного Ахиллеса.

Существо резко наклонилось и одним быстрым, почти неуловимым движением, скинуло с себя штаны, продемонстрировав нам свой серый зад. Вздрогнув, я в ужасе смотрел на задницу уродца, откуда на меня, в свою очередь, не моргая, взирал большой желтый глаз.

- Ебать коромыслом драного осла, - только и мог буркнуть я. – Жопоглаз собственной персоной.

- Фу, бля! Говнина, нахуй, - поморщился Ахиллес, рассматривая гостя, который продолжал вертеть жопой. – Поляк, бля. У него баребухи висят, нахуй. У, сука! Нечистоплотная ебань!

- И не говори, - поморщился я, когда существо резко напялило на себя штаны и, громко улюлюкая, скрылось в кустах. Обернувшись, я уж было хотел посмеяться над Астрой, но вместо этого меня словно ледяной мочой окатили. Рыжая пропала, а на том месте, где она стояла, одиноко лежала резинка для волос, которой Астра стягивала волосы. Побледнев, я позвал ее. Но ответом мне была тишина. Жуткая и зловещая. Как всегда, сука.

- Поляк, а где Олеся?

- Пропала, - скрипнув зубами, ответил я. – Не иначе ебучий жопоглаз нас отвлекал, пока его дружки в это время Астру вязали. А бедняжка от охуения даже рот открыть не могла. Блядь!

- И что делать? – растеряно спросил Ахиллес.

- Я пойду за ней. Сиримэ не мог ее далеко утащить, да и зная Астру, она будет сопротивляться как кот, которого кастрировать везут. Ты со мной?

- Ага, бля. Чё за место, нахуй! – возмутился было герой.

- Это лес призраков, дружище. И японские тут не самые страшные, - буркнул я перед тем, как нырнуть в чащу. Молчание Ахиллеса, переваривающего сказанное, было мне ответом.

Глава двенадцатая. Damnum Astras.

Углубляясь в чащу Проклятого леса, я мысленно представлял, что сделаю с каждым уродцем, если с Астрой что-нибудь случится. Ахиллес, видимо чувствуя мое настроение, с комментариями не лез, предпочитая молча расчищать дорогу, используя мой палаш, и внимательно смотреть по сторонам. Он был не в курсе, какие твари могли нас здесь ждать, а вот я знал, ибо в прошлой жизни активно увлекался мифологией, в том числе и азиатской. Жопоглазый призрак, которого звали Сиримэ, был не самой опасной формой. Просто местный эксгибиционист, любящий показывать прохожим свою жопу с глазом. Максимум, что он мог сделать, это обматерить шокированного человека и умчатся вдаль. Была даже легенда об одном пьяном самурае, который встретил Сиримэ на темных улицах одной японской деревеньки. Ахиллес, проявив интерес к мифологии, попросил ее рассказать и я не смог отказать другу, пока мы продирались через дикие кусты и торчащие из-под земли корни деревьев.

- Самурай, бля, воин, нахуй? – спросил Ахиллес, когда я начал свой рассказ. – Зарубил уебка?

- Почти, - усмехнулся я. – Ты же знаешь, что самураи, в большинстве своем, повернутые на теме драк?

- Ага. Был один. На Арене Флегия. Мечом махал, глаза щурил, эфиоп, ёб его мать. Я его этим мечом и выебал, - заржал грек, вспомнив одну из своих многочисленных битв в Аду.

- Вот. А этот самурай, увидев нечто, у которого есть глаз в жопе, взял и выебал охуевшего от такого поворота призрака. Говорят, что таким образом, он его изгнал в мир иной. А мне кажется, что бедняга просто повесился. Фраза «Я тебя в глаз выебу» сразу же приобретает сакральный оттенок.

- У, сука! – пробормотал грек, обдумывая сказанное. – Суровый самурай. Бля буду.

- Воистину, дружище. А может это просто махровый пиздеж, призванный напугать детишек. Мне как-то мало верится, что у самурая, пусть и пьяного, встал хер на такое страховидло, - улыбнулся я, а затем поднял руку, призывая грека замолчать. За ближайшими кустами послышался какой-то слабый шум и сдавленные стоны. Раздвинув кусты, я жестко усмехнулся, увидев лежащую в сторонке Астру, связанную по рукам и ногам. Рыжая багровела лицом и отчаянно елозила, стараясь ослабить путы, но ничего у нее не получалось.

Коротко свистнув, я привлек ее внимание и приложил палец к губам. Астра подмигнула в ответ и затихла, лишь испуганно посматривая в сторону группы призраков, расположившихся неподалеку и что-то активно обсуждающих.

От обилия столь странных уродцев голова шла кругом, и даже железный Ахиллес поморщился, узрев отдельных индивидов. На небольшой полянке, расположенной в центре леса, стояли небольшие палатки, горели костры и кипела жизнь. Если бы не внешний вид призраков, то их можно смело причислить к обычным селянам, чешущим языки каждый вечер.

Хмыкнув, я выскочил из кустов и спрятался за одной из палаток, стоящих ближе всего к Астре. Рыжая, заметив мой маневр, тихо поползла в мою сторону, как забавная гусеница. За этим наблюдал и Ахиллес, сжимая в руках верную дубину. Тяжелое дыхание грека обжигало шею, но я старался не думать об излишней близости, предпочитая все помыслы направить на спасение подруги.

Когда до Астры оставалось несколько сантиметров, рядом с нами раздался тихий свист. Повернувшись в сторону звука, я обомлел, увидев стоптанную сандалию на кривых ножках, в центре которой тоже застыл большой, желтый глаз. Сандалия наблюдала за Астрой, стоя в сторонке, а затем, чего уж от нее никто не ожидал, резко заорала во всю мочь своих сандальных легких. Прочие призраки, услышав вопль своего собрата, тут же бросились к нам. Да уж. Вот так сраная туфля обосрала нам всю малину.

Перестав играть в партизана, я выскочил на полянку и, грубо подняв Астру с земли, одним движением разрезал веревки, стягивающие ее руки. Ахиллес, жутко рыча, как гигантский пес, и присев на корточки, двинулся в сторону удивленных призраков. Очередной рык грека послужил сигналом к бегству, и толпа разномастных уродцев бросилась прочь, визжа и улюлюкая. Не этого мы ждали, конечно же, но победа есть победа. Кто бы и что там не говорил.

- Збышек! – выпалила Астра, стоило мне только снять веревку, закрывающую ее милый ротик. – Ты, блядь, не представляешь, какие они.

- Они тебя мучили? – насупившись, спросил я. – Жопоглаз на твоем лице не сидел? Он это, сука, любит, если судить по легендам.

- Нет. Они не злые, - хмыкнула рыжая. – Они не собирались делать мне больно.

- А какого хуя тогда тебя связали и бросили на землю, как рабу злоебучих викингов?

- Мы боялись, как она ругается… - донесся до меня тихий голосок. Повернувшись, я увидел ту самую одноглазую сандалию, которая спугнула остальных призраков. – Она говорила, что вырвет Сиримэ глаз и засунет его ему в рот.

- У, бля! – пробубнил Ахиллес, занося над странной обувью дубину. – Уебу, лубутен, нах!

- Погоди, дружище. Они вроде не опасны, - покачал я головой и, присев на корточки рядом с сандалией, спросил. – Зачем тогда вы ее похитили? К чему был этот концерт с жопоглазом на дороге?

- Мы хотели просто поговорить, - взвизгнув, я шлепнулся на задницу и в онемении уставился на потертый бумажный зонт с длинным языком и прыгающий к нам на одной ноге. Астра же и вовсе хрюкнула, тщетно стараясь сдержать смех.

- Ебать крота черемшой. Какие же вы странные, - только и мог ответить я, рассматривая очередного призрака. Остальные, включая Сиримэ, боязливо таращились на нас из-за кустов, не рискуя пока подходить ближе. Только еще один соизволил подойти ближе. Или подплыть, если выражаться правильнее. Это были отрубленные серые руки, которые величаво плыли по воздуху, слабо вздрагивая от ужаса, если Ахиллес начинал опять рычать. – Хоонадэ?

- Мальчик знает, кто мы? – удивилась сандалия, тихо хихикнув. – Другие люди боятся нас. Боятся Сиримэ, Хоонадэ, Каракаса-обакэ, а мальчик не боится.

- Вы же безвредные, вроде как, - хмыкнул я, уворачиваясь от призрачных рук, решивших меня погладить по щеке. – Не, не. Прекратите близость.