- Перерождение, дружище. Они возвращаются на землю, когда полностью очищаются от грехов. А там все по новой. Ебут гусей, дрочат в тапки и изменяют мужьям с женами, - хмыкнул я.

- Ясно. Поляк, бля… это. А я могу вернуться?

- Нет, - покачал я головой. – Это не наш Ад и догматы здесь действуют только для азиатов.

- Хуево, - ответил грек и тяжело вздохнул. – Скучаю я, бля. По своим.

- Ничего, дружище. Я добьюсь того, чтобы тебя вывели из комы. Все из-за этого злоебучего пожирателя миров, да взъебут муравьи его мозг.

- Правда, Ахиллесушка, - ласково вставила Астра, поглаживая гиганта по руке. – Мы очень постараемся.

- Угу, - буркнул тот и ускорил шаг, дабы побыть наедине со своими мыслями, а мы двинулись дальше, к выходу из девятого судилища.

Наконец, покинув жуткий дом боли владыки Пиндэна, мы направились в сторону десятого судилища, где нам надо было найти Циньгуаня. И это судилище разительно отличалось от того, что мы видели ранее.

К примеру, над ним не было грозовых туч или тяжелого свинцового неба. Лишь белые, кудрявые облака, проплывающие по лазурному небу, и слабо видимая радуга, конец которой упирался в крыши дворца Чжуаньлуня. Даже в воздухе не витало привычных ароматов крови, боли и страданий. Вместо них пахло свежескошенной травой, прибитой дождем пылью, сладким медом и традиционными благовониями. И тихо звучала флейта, наполняя наши сердца надеждой на счастливый исход.

Хотелось все бросить, лечь на мягкую зеленую травку, которой поросли обширные поля и, уставившись на небо, забыть про всяких хтонических богов, грешников, иные миры и спасение этих самых миров. Но цель была так близко, что она, поневоле, придавала нам силы для каждого последующего шага. Даже Ахиллес взбодрился и, скорчив очередному демону лютую рожу, хрипло смеялся и шел дальше.

Стража у ворот, внимательно нас выслушав, молча поклонилась и отворила врата. Не было привычного сарказма или издевок. Стоит ли говорить, что мне не пришлось воспользоваться именем Герцога Элигоса, чтобы пройти? Не стоит, конечно.

Видимо, всему виной был гостящий в десятом судилище Владыка Циньгуан, имя которого действовало на любых демонов, словно магнит. Никто не хотел оскорблять души тех, у кого имелось к нему дело. А ну как окажется, что вчерашний демон сам займет место грешника. Такое запросто могло здесь случиться. Диюй жил по своим законам, в чем я очередной раз убедился.

И вот, сидя в приемной секретаря владыки десятого судилища, мы ждали момента, когда предстанем перед Великим судьей и расскажем ему о цели нашего визита. Пока прекрасная суккуб, исполнявшая роль секретаря, быстро щелкала пальцами по клавиатуре, занося данные о душах тех, кто получил право на реинкарнацию, мы были предоставлены сами себе.

Астра грустно осматривала свою маечку, в которой время и тяжелый поход проели обширные дыры, но все же недостаточные для того, чтобы через них было видно прелести. А я так, блядь, надеялся. Хоть какая-то радость была бы, но нет.

Ахиллес молча расхаживал по кабинету и внимательно изучал коллекцию средневекового азиатского оружия, занимавшего всю стену напротив стола секретаря. Он хмурил брови, пытаясь прочитать таблички, а потом, тихо крякнув и махнув рукой, просто наслаждался осмотром смертоносных реликвий, принадлежавших великим воинам древности. Там были мечи Мурамаса, охочие до чужой крови, и клинки Масамунэ. Острые палаши китайских воинов и таинственное оружие ниндзя. От многочисленных звездочек, цепей и нунчаков, буквально пестрело в глазах, а хищно блестевшие шуангоу, казалось, и сейчас жаждали крови. Все это дико притягивало Ахиллеса, который даже после перерождения все равно оставался великим воином, который лучше всего мог делать лишь одну вещь. Убивать. И убивать кроваво.

А я, закрыв глаза, просто наслаждался покоем и полным отсутствием мыслей, чему способствовала суккуб, тихо напевающая под нос какую-то спокойную и гипнотическую песенку. Естественно, что задремав, я пропустил выход из кабинета группы демонов и предупредительное покашливание секретаря, разрешающее нам пройти к Владыке. Из мира грез меня вырвала Астра, влепив сочный подзатыльник и радостно осклабившись, когда я недовольно открыл глаза и осуждающе посмотрел на подругу.

- Злая зая, - зевнул я, потягиваясь на стуле. – Наш черед?

- Пошли, лысый. Владыка ждать не будет, - шепнула рыжая, а затем, лукаво усмехнувшись, добавила. – А ты знал, что у тебя стояк был, пока ты спал?

- Чего? – переспросил я, идя к дверям в кабинет Циньгуана.

- Того. Хер у тебя стоял, как мачта пиратской шлюпки. До корабля не дотягивала, конечно, но зрелище было эпическим, - Ахиллес, услышав пространную тираду Астры, подавился воздухом и, сделав вид, что кашляет, ехидно рассмеялся.

- И ты, блядь, Брут? – устало буркнул я. – А, в пизду. Поскорее бы разъебаться с этим делом.

- У тебя будет шанс, - подмигнула рыжая и, взяв меня под руку, тихо вздохнула. Волновалась, не иначе. Любой бы волновался, если ему грозило предстать перед Циньгуаном, Владыкой Диюя и судьей первого судилища.

Это был поистине могучий китайский старец, облаченный в белые одежды и подпоясанный зеленым поясом. Он, с кроткой улыбкой, восседал за столом, рядом с которым почтительно стоял еще один старик. Судья Чжуаньлунь, не иначе.

Как только я открыл рот, Циньгуан моментально поднял руку, приказывая мне заткнуться. Дождавшись этого, он продолжил нас разглядывать, попутно о чем-то перешептываясь с другим судьей. Шепотки продолжались минут десять, пока я, не доведенный глупой ситуацией до белого каления, не рявкнул, заставив милого суккуба, стоящего позади нас, вздрогнуть от неслыханной дерзости.

- Простите, уважаемый судья, - устало буркнул я, кланяясь Циньгуану. – Мы тащились по вашему миру хренову тучу часов. Устали, пачкались, страдали от жажды, сражались с тошнотворными призраками. И все ради того, чтобы с вами встретиться.

- Я знаю, дитя, - тихо ответил Владыка, опершись на стол. – Мне понятны твои причины, побудившие тебя нарушить священную беседу двух судей.

- И чем она священна? Обсуждали, чем займетесь вечером? – фыркнул я. К моему удивлению, Циньгуан коротко рассмеялся, как и Чжуаньлунь.

- Ты был прав, Цзян, - усмехнулся владыка десятого судилища. – Мальчик умен и дерзок.

- Все так, Сюэ, - кивнул ему Циньгуан. – Но дерзость его вызвана беспокойством. Нет, не за себя, а за других. Три огня кружатся в нем и надобно ему добыть четвертый.

- Кхм… я еще здесь!

- Да, да. Я помню, дитя, - улыбнулся старец, вставая из-за стола. – Божественная искра тебе нужна. Вернее, Её частица.

- Ага. Значит, вы в курсе о Мраке?

- Называй его истинным именем, - велел Владыка. – Мы, судьи Диюя, не страшимся его. В конечном счете, все ведь произошло из Хаоса и все туда вернется.

- Ну а мы вот хотим этот момент отсрочить, - нетерпеливо перебил я.

- Зачем? – спросил Чжуаньлунь, сложив руки на груди. – Разве оно того стоит?

- Вам нечего терять, - я перевел взгляд на друзей. – А мне есть что. И не только они, но и миллиарды других душ погибнут, когда Эреб начнет пожирать миры. Понимаю, у вас философия и вся хуйня, но мы, смертные, мыслим совсем по-другому.

- Ты хочешь взять частицу Божественной искры, дитя? – вновь спросил Владыка. Я кивнул в ответ.

- Да.

- Возьми. Один.

- Что это значит?

- Частица находится там, где и должна быть, - улыбнулся старец. – Разве ты еще не догадался?

- Значит, это правда? – побледнев, спросил я.

- О чем, Збышек? – взволнованно воскликнула Астра.

- Авичи, - шепотом произнес я запретное слово. – Бесконечный Ад, без права на перерождение.

- Все верно, дитя, - серьезно кивнул Чжуаньлун. – Божественная искра помогает сдерживать души, страдающие там. И будет сдерживать, пока горит.

- Чем так страшно это место, Степка? – Астра, потеребив мою руку, услужливо взглянула мне в глаза. – На тебе лица нет.

- Это отдельный мир. Там страдают души тех, кто недостоин прощения. Тех, кто совершил пять непростительных преступлений.