— Почему вы молчите? — наконец спросил он.

— Спрашивайте, я отвечу! — снова улыбнулся я.

— Вы думаете, наверно, это я должен вам что-то рассказать. Это вас сюда привезли, чтобы давать показания. И это вас, а не меня обвиняют. Что дело утихнет само собой, даже не надейтесь… Давайте ещё раз! Ваше имя?

Знакомое мне послышалось в словах этого человека. Даже не надейтесь… И меня бесило в нём всё! Это был явно ухудшенный вариант Вяземского. Но я, через силу, улыбнулся снова! И нахально сказал:

— Никогда бы не подумал, что такие тупые у вас работают…

Был сон. Я летел куда-то без крыльев, не чувствуя собственного веса. Просто скользил по воздуху. И пролетающее мимо меня окружающее пространство состояло из больших разноцветных объёмных фигур без определённой формы. Словно чудовищно большой объёмный лабиринт, где за поворотом после каждой фигуры, начинались новые пути во все стороны. Вверх, вниз, вправо и влево. И я по сложной траектории вертелся и огибал фигуры в поисках выхода…

Лицом я остро почувствовал холодную воду, и понял, что вот это всё уже не сон.

«Слабенький какой-то!» — произнёс незнакомый голос где-то рядом. Я открыл правый глаз, потом попытался открыть левый. Из расплывшегося яркого окружения ничего собрать вместе не смог, и снова закрыл глаза. Потом почувствовал, что меня кто-то поднимает. Оказывается, раньше я просто лежал. Теперь меня посадили на стул, придерживая за плечи. Кто-то закатал правый рукав, и я непроизвольно вскрикнул от боли, когда почувствовал кожей иголку.

Что, интересно произошло? И когда? Я совсем ничего не помнил. Приоткрыл оба глаза и попытался привести изображение в фокус. Движущиеся пятна постепенно стали превращаться в людей. Я увидел сбоку лицо, склонившегося ко мне человека.

— Кажется, приходит в себя! — сказал он. И снова исчез из моего поля зрения.

Я повернул голову в ту сторону. Здесь было ещё несколько других людей. И за плечи, чтобы я не упал, меня держал сам полковник Богданов. Тот, кто склонялся ко мне, согнул мне правую руку, прижал её к моей груди и сказал: «Держи!». И я постарался так держать. Потом он сказал кому-то:

— Пусть полежит пока минут десять-пятнадцать… — и сразу исчез вместе с двумя другими, незнакомыми. Остались только Богданов, и кто-то ещё в чёрной рубашке с коротким рукавом и в очках. Я его не знал, только голос показался немного знакомым:

— Ладно! Пусть посидит!

И Богданов меня опрометчиво отпустил. А я не удержался в вертикальном положении и со всего маху приложился лбом об стол. Почему я такой слабый? Даже просто сидеть сил не было!

Снова зашли в комнату несколько человек. Я их не видел, определил, что вошёл не один, по шагам. Меня выпрямили, за руки и ноги подняли и потащили куда-то. Через какое-то время я почувствовал, что меня укладывают на что-то горизонтальное жёсткое. Лавка какая-то, или пол. Голова ударилась о твёрдое и меня оставили в покое.

Я лежал, а кто-то ходил рядом, трогал меня за руку, нахально открывал пальцами глаз и заглядывал в него… Кто-то что-то тихо говорил… А я был словно в полусне. Слышал, но ничего не понимал. И сколько времени это продолжалось, не помню.

Наконец стало приходить какое-то облегчение. Тени и звуки вокруг стали более живыми. Я разобрал, что говорил человек, стоящий рядом:

— В какую ещё клинику? — громко сказал он. — Он арестован!..

— Пока ещё нет. — возражал ему другой негромкий голос.

Потом третий, хриплый голос, произнёс:

— Да, кстати, из клиники какая-то женщина уже третий раз звонит. Говорит, вы увезли кого-то, нуждающегося в медицинской помощи. Может, как раз, про этого?

— Без помощи этот обойдётся!.. — ответил первый.

Все замолчали. Я с трудом смог поднять голову, но она снова приложилась затылком к твёрдому, но под другим углом. И я мог теперь рассматривать своих соседей, стоящих надо мной. Все трое смотрели на меня.

— Здравствуйте! — учтиво поздоровался я.

— Да это уже овощ!.. — громко сказал голос первого. Он казался огромного роста. — Если он помнит что-то, то я Наполеон…

— Не отвлекаемся! — властно в разговор вступил негромкий второй. — Закончим допрос, тогда решим, какой он овощ! Давайте его быстренько ко мне в кабинет!

И меня подняли, поставили на ватные ноги и повлекли куда-то, цепко придерживая с двух сторон за локти. Коридор… Потом комната… И просторный, словно зал, кабинет с яркими светильниками на потолке… Меня посадили на стул и задвинули под широкий стол так, что мне пришлось локти вытащить на высокую полированную столешницу. Хорошо, что, по крайней мере, это было устойчивое положение. Помнится, на мне были железные наручники, теперь их не оказалось. Я с трудом поднял голову и огляделся. Какая-то комната для совещаний. Большой зал с длинным столом посередине. Плотные шторы, стулья… и люди. Все трое здесь, передо мной. Уже сидят. Я посмотрел и узнал только одного. Высокого. У него ещё были рыжие усы. И зал этот я не узнавал. Снова захотелось спросить: «Где я?». Какая-то фантасмагория. Где же я, и что со мной? Может быть, всё это сон?..

— Валерий Евгеньевич! — это, наверное, меня. Имя произнёс, сидящий напротив, высокий с рыжими усами. — Что вы можете нам рассказать о машине времени?

И все трое молча уставились на меня. А мне вспомнилось, что машина времени — это что-то реально существующее, и я когда-то раньше даже держал одну у себя на руке. Или мне это тоже снилось?

— А что вас интересует? — это была солидная фраза и я начал гордиться собой.

— Нас всё интересует! — логично изрёк мой собеседник.

А его соседи, сидящие рядом, стали о чём-то негромко беседовать, поглядывая на меня лишь изредка. Я слышал только обрывки фраз, которыми они обменивались: «…позвони, расспроси…», «… до конца…», «…был в сознке…». Интересное слово — «сознанка»… И один из них, тех, кто беседовал, встал и вышел. Остались только эти двое. Усатый и тот большой начальник с тихим голосом, в чьём кабинете мы сидели.

— Машина времени, — начал я отвечать на вопрос. — это устройство, которое владельца может переносить назад в прошлое. На секунды или годы… Нужно просто выбрать точку назначения и время возвращения… — чем больше я говорил, тем чётче всё вспоминалось. — Там у неё какой-то неиссякаемый источник… Излучение слабое, а выход энергии большой… Даже током бьёт, когда под дождём…

И тут я вспомнил всё! Во всех подробностях. Мои знания лавиной обрушились на меня… И я даже понял, для кого это всё рассказываю. И поэтому замолк.

— Продолжайте, мы слушаем. — благожелательно поторопил усатый.

Мама моя — юрист. И я был подкован, как уходить от нежелательных вопросов.

— Все дальнейшие вопросы — в присутствии адвоката. — и я постарался изобразить независимое лицо. Этому, правда, немного мешала покачивающаяся на неустойчивой шее тяжёлая голова. Со стороны это виделось неверное, будто я кривляюсь.

Мои собеседники строго смотрели на меня и молчали. Я смотрел на них уже спокойно. Подспудный страх, которым я не мог управлять, внезапно прошёл. Усатый, который называл меня овощем, чему-то улыбался, а его плотный сосед, с серой и седой шевелюрой морщил лоб и плотно сжимал губы. Наконец он произнёс:

— Вы вообще-то обвиняетесь в убийстве сотрудника службы безопасности Российской федерации, майора Вяземского Иннокентия Семёновича. Похищении и убийстве… И не вам…

Что-то звонко щёлкнуло у меня за спиной. Какой-то ветерок пробежал по залу. Я, оттого, что ничего не видел у себя за спиной, испуганно дёрнулся и замер, а остальные смотрели мне за спину вообще с каким-то ужасом… Я испуганно напрягся и затаился. Готовый ко всему. Это длилось несколько бесконечных секунд. Потом у меня из-за спины хорошо знакомый голос, но с незнакомыми шутливыми интонациями, произнёс:

— Здравия желаю, товарищ генерал. Это я…

Теперь у меня был повод испугаться уже по-настоящему. Я всё пытался оглянуться, но поворота шеи явно не хватало. Тот, кто был сзади повелительно положил мне руку на плечо и сказал: