Понимаю, что наша ситуация аховая. Санр ранен серьезно и идти вряд ли сможет, а тащить его по горам не смогу. Возвращаться в коньячный цех и пытаться его подлечить? Но я и лекарь — вещи далекие друг от друга. Ветер стал усиливаться, а небо затягивать тяжелыми облаками. Погода стремительно портится и того и гляди пойдет дождь. Черт! Нужно искать укрытие, а еще и артефакты бы собрать у поверженных врагов не помешает. С оханьем встал на ноги и осмотрелся. Все те же горы и Санр в полузабытьи лежит, филин нахохлился, распушил свои перья и принимает заряд энергии. Потянулся к полупустой бутылке и отхлебнул коньяка.
— Нужно найти укрытие, — обратился к своему артефакту.
— Легче всего вернуться назад, — ответил тот. — Там еда еще осталась, да и комфорт, какой-никакой, есть.
— Нет, — отрицательно покачал головой. — Никто не даст гарантии, что нас там не обложат, словно медведя в берлоге. Эти, — кивнул в сторону врагов, — могли весточку отправить о нашем местонахождении. Отыщи пещеру или что-нибудь подобное, желательно не слишком далеко, — попросил филина, а сам направился к убитым наемникам.
Нет, они могут и на службе состоять, что даже намного вероятнее, так как похожи друг на друга, не внешне, а повадками, оружием и одеждой.
— Поищу, — донеслось до меня, а потом и раздался взмах крыльев.
С неба уже начали накрапывать капли дождя и ветер усилился. Черт! Время стремительно уходит, а сил не прибавляется. Окинул взглядом пространство и в небе заметил приближающуюся черноту. Черт с этими артефактами! Оружие у нас есть, заряды тоже имеются, а вот попасть в горах под непогоду — тяжелое испытание, а с учетом того, что наша физическая форма далека от совершенства, то и может оказаться смертельно опасно. И все же, двоих, которые тут лежат, обыскал. К сожалению, толкового не обнаружил, пара ножей, да револьверы — вещи полезные, но у меня они есть. Патроны ссыпал себе в карман, а больше ничего брать не стал. Какая-то мысль не дает покоя, еще раз осмотрел тела — ни клочка бумаги! У них нет документов! Потер шрамик, пытаясь сообразить что это дает. А с неба уже падают крупные капли дождя, помотал головой, решив на досуге подумать, и поспешил к Санру. Подхватил того под мышки и поставил на ноги. Н-да, он пытается мне помочь, сам бледный и из прокушенной губы стекает кровь смешиваясь с дождем.
— Хозяин, если пойдешь вправо, чуть наискосок к вершине, то метров через триста, есть пещера. Там какой-то хищник обитал раньше, но сейчас это место пустует, — доложил филин.
— Отлично, — прохрипел я.
Правда, уже через пять метров понял, что оказался оптимистичен. Санра приходится тащить, боковой ветер швыряет в нас пригоршни воды и снега. Ненастье усиливается, уже нет дождя, лепит снег, одежда превратилась в корку льда, руки не двигаются, но это и к лучшему, так как держу напарника и вряд ли смогу разжать объятия. Сколько мы добирались до пещеры — известно одним богам. Мне показалось, что триста метров мы тащились вечность. Повезло еще, что филин задавал и корректировал направление. Но как я не переломал ноги — осталось загадкой.
Пещера приличная по размерам и обустроенное лежбище какого-то зверя меня порадовало больше всего. Из прутьев, негнущимися пальцами сложил очаг, кое-как разжег и, стуча зубами, протянул над огнем дрожащие пальцы. Н-да, не ожидал, что смогу так замерзнуть. Чуток отогрелся и отыскал у Санра коньяк. Первым делом влил почти полфляги напарнику, а потом и сам согрел свои внутренности. Черт! Не хотелось бы подхватить простуду. Подкидывая ветки в огонь, я пытался терпеть и не свалиться в беспамятстве. Напарник, к моему огорчению, начал гореть огнем, о чем-то невнятно бредит и кого-то зовет. Самого же сон сморил совершенно неожиданно, хотя мог просто отключиться, а вот очнулся вновь от холода. Костер прогорел, в пещере темно, а вот Санр мечется в лихорадке.
— Хозяин, твой компаньон на грани, если ему не оказать помощи, то он не вернется из-за черты, — сказал мне артефакт.
— И как мне ему помочь? Всадить пулю в лоб, чтобы не мучился? — спросил филина, разжигая костер.
— Пули необходимо извлечь, а потом надеяться на то, что его организм справится, — ответил тот.
— Прекрасно, — покачал я головой. — Как понимаю, ты пули извлечь не можешь, а кроме меня и тебя тут никого нет. Следовательно, честь зарезать Санра, ты предлагаешь взвалить на меня. Ты же догадываешься, что я не лекарь и такие операции не проводил, да и не представляю, как к такому подступиться. А артефактов лечения тут нет, — на этой фразе оборвал себя и задумался, чуть не застонав от досады. Вот же олух! В цеху, куда отказался возвращаться, подобные артефакты могли найтись. — Филин, артефакты лечения остались в цеху? — задал конкретный вопрос.
— Нет, — донеслось в ответ. — Уже говорил, что кроме меня и пятерки уборщиков, никого в подпольном цеху не сохранилось. Даже если и найдется форма, в которой когда-то существовала определенная магия, то сейчас она не работает.
Черт, жалко, хотя этот вопрос уже с филином обсуждал. Да, артефактов никаких нет в цеху. И… резать Санра и надеяться на лучшее? Положил ладонь на лоб своего напарника и поморщился — горит и пот струится. Что известно о подобных операциях? Пару раз присутствовал, когда лекари извлекали пули. У них получалось быстро и без проблемно, ловко орудовали специальными инструментами, имели настойки и мази. А у меня? Поймал себя на мысли, что в любом случае попытаюсь помочь напарнику. Почему? Может из-за того, что он похож по своей сути на меня. Встал и вышел из пещеры, чтобы немного взять паузу, размять ноги, да и в туалет сходить.
Солнце и искры от снега ударили в глаза. На миг ослеп, но потом зрение вернулось, и я непроизвольно присвистнул. Н-да, непогода оказалась мощнее, чем ожидал. Всюду сугробы непролазного снега и лишь перед входом в наше убежище маленькая площадка, сюда почему-то снегопад не достал. Помотал головой, потом облегчился и растер снегом лицо. Щетина на щеках колется, но зато голова прояснилась и мысли стали четче. Так нечего тянуть! Вернулся к очагу и накидал в огонь веток, пещера осветилась языками костра, хорошо хоть дыма почти нет, да и вытягивает его хорошо. Санра, после небольшого раздумья связал, а потом разрезал куртку и рубашку. Черт! Живот в крови и если задеты важные органы, то сделать точно ничего не смогу. На огне прокалил нож, а потом сполоснул руки коньяком, которым и обильно полил рану на товарище. Протер тряпицей и сокрушенно покачал головой, похоже, что воспаление в самом разгаре, а если началось заражение…
— Зашивать чем станешь? — деловито спросил филин.
— Зашивать? — переспросил я, а потом полез в заплечную сумку.
Иголка и нитки есть, да, может они и не предназначены для операций, но и нож не слишком похож на лекарский. Шанс у Санра один из тысячи, что после операции выживет, впрочем, если оставить все как есть, то он гарантированно копыта откинет.
— Могу рану заморозить, — предложил филин.
— Да? — переспросил я, задумался, а потом махнул рукой: — Давай.
Края раны подернулись изморозью, филин сидит рядом и не отрывает взгляда от Санра. Выдохнув, делаю надрез, а потом осторожно пытаюсь нащупать пули пальцами. Мне улыбается удача и первую пулю нашел и смог вытащить быстро. Сам уже весь мокрый, а сгустки черной крови напарника смахиваю на пол. Ужасно хочется обтереть пальцы, но делать этого ни в коем случае нельзя. В ране оказался еще и кусочек одежды Санра.
— В него точно две пули попало? — уточнил у артефакта, после пятиминутного поиска свинцовой смерти.
— Да, ты же сам видел отметины на теле, — ответил тот, а потом добавил: — Минуту еще продержусь, а потом заморозка закончится. Сложно дозировать определенное количество, да и расход получился из-за этого слишком большой, энергия почти на нуле.
Время пролетело, кровь стала выходить толчками и пальцы уже стали горячими. Но в этом есть и небольшое преимущество, потому что кровь идет пока черная, а ее в организме оставлять никак нельзя. Наконец-то пальцы наткнулись на вторую пулю, и с третьей попытки я ее извлек, осталось дело за малым — надеяться. Но пока плеснул на разрез коньяк и Санр, хоть и находится в бесчувственном состоянии, задергался и застонал. Да, не догадайся его связать, то ни в жизнь бы не удержал, а так сижу на его ногах, с моих рук кровь капает, застань меня тут кто и примет за поедателя человечины. Так, к черту мысли! У самого уже плечо разламывается и жаром пышит, а необходимо довершить начатое. Н-да, шить живого человека, хоть и разрез не велик, занятие не для слабонервных. Чувствуй я себя лучше, то и не знаю, как бы сумел, а так, словно в полусне, сумел сшить рану, пусть и кривыми стяжками, а потом и перебинтовал. Помню еще, что развязал напарника, а потом завалился на пол пещеры, слишком много сил отдал, как физических, так и моральных. По ощущениям прошло времени всего ничего, а в мозгах настойчивый голос филина: