— Не помню, всё как в тумане… Помню из дома вышла, мне надо было сходить по поручению сестрицы, а потом щелчок, удар и ещё боль… — чуть кривлюсь и автоматически потираю некоторые шрамы на своём теле, до которых может дотянуться рука.
— Напали бачишь, стало быть то Хаултуриты были. Давно их на этих территориях не видели, — хмуро бормочет мужчина и снова смотрит на меня, а я на них, еле сдерживая вопрос: «Кто такие Хаултуриты»? Хотя, думаю, с моей «потерей памяти» это будет уместный вопрос. И всё же моё полное непонимание на лице сказало само за себя. Переглянувшись между собой, семейная пара приняла какое-то решение. — Не забивай себе, девочка, голову ненужным, ты всё равно помочь не сможешь, — ставит в известность, заставив просто открывать и закрывать рот от возмущения. Как же так?! Вдруг я своим появлением навлекла на них беду?! Однако сказать мне не дали, всучив в руки миску похлёбки с ложкой.
— Сначала съешь это, потом выпьешь настойки, что приготовила знахарка, — строго произносит женщина, сверкая в мою сторону янтарными глазами. — Как поправишься, дам тебе работу, нечего сидеть без дела, — всё ещё ошарашенная я киваю головой, принимаясь за безвкусную пишу. А после, выпив лекарства, проваливаюсь в сон. Мне ещё предстоит выяснить, где я все-таки оказалась, так как их имена и название поселения мне ничего не дали…
Но ведь это невозможно! Не так ли?!
Неделю! Ещё целую неделю я не могу встать с лавочки, используемую мною в качестве кровати! Соответственно, выйти на улицу, чтобы подышать свежим воздухом, а заодно осмотреться тоже не удавалось! Не критично, но неизвестность давит. Пусть со мной делятся не особо важными сведениями, но их крайне мало! Оттого хочется заняться чем-то из разряда физического труда. Но и тут появляется проблема. Тело после пережитого не желает быстро идти на поправку, я постоянно чувствую усталость и боль от ран. Неприятно, но мелкие поручения выполнить уже могу. По крайней мере, порезать овощи или почистить что-нибудь для меня не такая уж непосильная задача.
Хотя, чего уж там, я-то встать без проблем смогла только пару дней назад! Помимо того, что такой прогресс меня не особо-то и устраивает, сильно напрягает то, что чужим, по сути, людям приходится меня выхаживать. Одно дело, когда это делают в госпитале или простой больнице, другое, когда при этом ещё и сидишь на шее у кого-то. Бр-р. В общем, я сама напросилась помогать. А попытка узнать, почему меня не отправили в это чудное заведение, закончилась полным провалом. По одному только выражению их лиц стало понятно, что о таком они, в принципе, никогда не слышали. В общем, приходится молчать побольше, чтобы не вызывать подозрений.
И всё же прогресс появился! Я всё меньше устаю, сил хватает даже на нетрудную работу по дому. Не берусь, конечно, за что-то сложное, но, как по мне, женщина рада уже тому, что за мной переделывать ничего не надо. Однако починить что-то в доме сил хватает с лихвой: зашить одежду, почистить посуду, сплести что-нибудь из местной травы. Вроде немного, но женщина вполне оценила мою посильную помощь по дому. Хозяина дома практически не бывает, что вполне понятно, если эта деревня столь запущена, что даже община всё ещё сохранила своё понятие. Жизнерадостности это не добавляет, ведь это значит, что выбраться отсюда я смогу не скоро. На улицу бы.
— Что ты, дивчина, на двери посматриваешь? — с прищуром спрашивает Рартирия, ставя казан в сторону и выпрямляя спину. — Стало быть, выйти хочешь? — женщина права, выйти и в самом деле хочется неимоверно, но молчу, понимая, что как только выйду за порог, проблемы начнутся, а я к ним пока не готова. Хозяйка тоже это понимает, отчего насмешливо кривит губы. — Знахарка тебе запретила с постели вставать. Пророчила, что ходить не сможешь после полученных ран, а ты воно как по дому с клюкой ходишь. Видимо, не первый раз с тобой такое происходит, — что правда, то правда, хоть и молчу на этот счёт, но и отпираться не вижу смысла. У нас в гарнизоне, наверное, с костылями да с тростью все ходили в своё время. Переломы и вывихи на заданиях не такая уж и редкость. Война с турками далеко не курорт.
И всё же, Рартирия — хорошая женщина. Высокая, рыжеволосая с карими глазами. Не полная, но и не худая, сбитая… Посмотрев на неё, я бы не дала ей и сорока лет, если бы руки не выдавали свою хозяйку или же они наоборот были куда грубее, чем могли бы быть. Строгая, несколько ворчливая и даже грубоватая, но добрая. С расспросами особо не пристаёт, пусть и смотрит с подозрением. В первые дни так и вовсе следила за всеми моими перемещениями по дому. Оно и понятно — я здесь чужая. При́шлая, как они меня пару раз во время разговоров между собой называют. Свалилась им, как снег на голову посреди лета. Якобы память потеряла, неких хаултуритов привела на здешнюю территорию. В общем, вроде и не сделала ничего плохого, а личность всё равно подозрительная. Так что стараюсь «не замечать» ни взглядов, ни перешёптываний в соседней горнице.
— Кто такие Хаултуриты? — вопрос вырывается непроизвольно в тот самый момент, когда в горницу заходит хозяин дома — Вириам Марком — под стать своей жене: также груб, хмур, но честен. И если решил высказать своё мнение о тебе, то держись! Он каким-то неведомым способом умудряется увидеть в тебе то, о чём ты даже не думал рассказывать или показывать. Неординарный мужчина, он сразу определил, что я может им потеряла память, но далеко не так беззащитна, как кажусь сейчас. Всё же Хаултыуриты… Однако его прямолинейность мне даже понравилась, а главное он не требовал рассказа о том, что меня связывает с этими…
— Ты и этого не помнишь? — конечно знать бы ещё, что помнить, но это так, мелочи. Тихо фыркнув, мотаю головой и смотрю пристально в глаза мужчины. — Хаултуриты — это жители степей и пустоши. Свирепые воины, не щадящие ничто на своём пути. О их жестокости уже долгое время слагают легенды.
— Кочевники? — неужели у нас ещё остались кочевники?! Тогда не удивительно, что они столько дики и свирепы.
На самом деле, я вспомнила кое-что об этих общинах нашего времени, что словно застряли в эпохе дохристианской Руси. После катастрофы многое было утеряно и первые сто лет люди жили, как во времена княжеств и общин. Это потом люди начали успокаиваться, возрождать технологии и буквально за пару столетий смогли вернуть себя на тот уровень развития, что был в двадцать первом веке. Однако и этих нескольких столетий хватило, чтобы оставить отпечаток в жизнедеятельности некоторых представителей человечества. Не все были согласны с возвращением технологий, остались общины со всеми вытекающими последствиями. Конечно же их не две и не три штуки, по тем данным, что мне как-то раз попались, этих общин около сотни. Немного, но и их хватает, чтобы внести раскол в развитие страны.
Так, у нас есть Города без названий — только нумерация, если ты переезжаешь с одного на другой, сами же жители дают «имя» Городу, но его всегда трактуют по-разному. Согласитесь, звучит не очень: «Я живу в Городе № 345/23д уже несколько лет», даже про себя словно ты назвал камеру заключения или тюрьму. Так и хочется передёрнуть плечами. И есть общины с соответственным укладом жизни. Естественно, мы с ними особо-то и не контактировали, если только не касались вопроса пропитания и ещё некоторого ряда вещей. В общем, можно сказать, что две эпохи ужились рядом. Сама я в таком месте в первый раз и мне конечно же любопытно, что тут и как.
Что касается кочевников… Тут несколько сложнее. Общинники, установив между собой и Городами этакую стену, не сообщали нам ни о каких разбойниках, убийцах и прочее. Скорее всего, сами с этим разбирались, потому ведомство и не в курсе таких дел, иначе уже применило бы меры. А если бы не справлялись, думаю они бы и сами сообщили. В конечном итоге, если ты не мастер меча и простого оружия, то против огнестрелки тебе противопоставить нечего. Это я знаю на собственном опыте, потому как защититься сложнее и подходить надо ближе к противнику. Есть конечно луки и стрелы… Не выгодно, особенно во время войны, слишком долго натягивать тетиву. Обдумав всё это, решаю ничего не спрашивать насчёт обращения в Город. Без меня знают, что делать.