Дядя молча округлил глаза. Я покачала головой – держись, мол.

Прошло еще десять минут.

Портреты ректора, заместителей, профессоров и меценатов безмолвно втирали нас в пыль.

Платиновые часы в обрамлении из мраморных лилий с золотыми стеблями монотонно отсчитали «тринадцать ноль-ноль».

От нечего делать я пробежала взглядом по благодарностям. Ничего себе у них почестей… Стоп. Неужели та карточка подписана самим Корвином?! Потрясающе!!!

…Посмотрела на потолок. Хм… Очаровательные леди, поливающие друг друга из кувшинов и резвящиеся в облачном кружеве, смотрятся довольно странно в строгой приемной «великого ректора», но зато тройные плинтусы украшены завитушками… Нет, все-таки кто придумал нарядить Университет в нарочитый шик?! Эх, дедушка бы посмеялся на тему «скрытых комплексов», жаль, мы не догадались захватить запечатлитель...

…Подтянула рюкзачок на плече…

Дядя шумно выдохнул.

Ваза на столике пошатнулась.

- Вот черт!.. – он не успел ее подхватить и!..

…оглушительную тишину вдрызг разбило осколками!

Перебиравшая какие-то грамоты секретарь подпрыгнула от неожиданности, выстрелив «за борт» стопкой листов, картинно вспорхнувших под потолок! Мы с дядей зачарованно уставились на распустившийся над нашими макушками «взрыв» из чего-то «архи-важного».

В воздухе заволновалось бумажное море.

Отполированный до блеска паркет в мгновение ока изрешетило керамическими кусочками вперемешку с гербовым «конфетти», разлетевшемся по комнате, как чайки. А чудом уцелевшее горлышко прочертило по полу рваную полосу, сбив в комочек лакированную стружку, и глухо стукнуло обо что-то под столом. Судя по вскрику ошеломленной дамочки, это определенно были ее новые бархатные туфельки.

Искусственный сухостой хрупнул, как хворост и… бесславно осыпался, а благовония опрокинулись на дорогущий ковер. Тут же запахло мокрой шерстью. Тишина накалилась до ужаса, а бумаги на подпись окончательно перепутались…

Никогда бы не думала, что скажу это, но, черт возьми! Мне захотелось злорадно захихикать, как злодейский подручный в летописях. Согласна, не по-геройски. И взрослые так себя не ведут. Но раз душа требует, чего отказывать себе в удовольствии? Это все дядя. Благодаря ему… я впервые за этот проклятый день почувствовала себя почти отомщенной!

Просто… Понимаете, у нее было такое лицо, когда она сначала посмотрела на нас, потом на пол, заглянула под стол, и снова на нас, что мне… Клянусь, все произошедшее не заняло и секунды, но я впервые в жизни прониклась выражением «минута как вечность», ха-ха…

Правда, старший родственник чуть было не испортил «момент триумфа» своей врожденной вежливостью и даже приоткрыл рот, чтобы рассыпаться в оправданиях, но я резко задвинула его за спину, остановив успокаивающим поглаживанием. Спокойно, друг мой. Спокойно. Вот еще! Переживать из-за них… Обойдутся, «защитнички»! Мы, значит, должны перед ними плясать на цыпочках, а как нас фактически «в лоб» оскорблять – это нормально, да?! Нет уж! Пусть не рассчитывают на дипломатию.

- Да вы… - о, очнулась, любезная! – Да как вы… - И, кажется, даже кое-как утрамбовала «накопившееся». - Да хоть знаете, сколько она стоит?! Да я вас сейчас!.. Да вы вовек с нами не!..

- Правда, что ли? – оскалилась в ответ я, отразив пылающий взгляд и невозмутимо продолжив: - Тогда, пожалуй, я бы порекомендовала вашему руководству пристальнее следить за казенной собственностью, раз уж вещички такие коллекционные и явно тянут на частное собрание. И, особенно – за сотрудниками, которые отвечают за наполнение кабинетов аксессуарами. Мне вот просто любопытно… Кто рискнул не просто выставить шедевр на всеобщее обозрение, но и разместить на хрупком столике в опасной близости от самого краешка? Сколько-сколько, вы говорите, она стоит?

Секретарь беззвучно открыла рот. Подумала и… почему-то закрыла.

- Хм… - «Задумалась» я. - Интересно… А кто у нас материально ответственный за это помещение? И из чьей зарплаты это вычтут? Вы нас, случайно, не просветите?

Дама многозначительно закашлялась.

- Боже, что с вами? – «обеспокоилась» я и «вбила» последний гвоздь: - Простыли? Попейте водички. Говорят, помогает. А вообще, я бы на месте вашего ректора (или кто там заведует хозяйской частью) немедленно бы подняла соответствующие ведомости и разобралась бы с декораторами-разбазаривальщиками. А то так ведь не только раритетные вазы - все из кабинета вынесут, а потом ни ручек, не карандашей не досчитаешься… И бумага тут непростая, как я погляжу. Такую, наверное, можно до поры до времени бесконтрольно заказывать, пока расходы на закупку оргтехники не проверяются, и продавать втридорога… Скажите (просто в порядке общей информации), а какое у вас тут выходное пособие? Ну, при увольнении?

В ответ раздалось неразборчивое пыхтение.

Так тебе! Я сложила руки на груди. Будешь знать, как нас штрафами запугивать! Дядя взволнованно перевел взгляд с забившейся в уголок леди на вскинувшую подбородок меня и захотел что-то вставить (явно что-то успокаивающее, уж я-то его знаю), но… его остановила опустившаяся на локоть рука. Моя рука. Сказавшаяся непреклонной.

- И вот еще что. – Пусть не думает, что я с ними закончила! – В упомянутом мною ранее письме упоминается некая «срочность» и что я – «ваше будущее» и все в таком духе… Но меня весь день терзает вопрос. Знаете ли, люблю вопросы, особенно острые… Нас сегодня постоянно задерживают, буквально на каждом шагу! Вы, вот тоже, к примеру, почему-то сомневаетесь и выражаете откровенный протест нашему визиту… Что-то не похоже, что нас вообще здесь ждут! Так, может, нам лучше сразу заглянуть в королевскую канцелярию, а? Для ускорения процесса? Чтобы наверняка?

- Я же сказала, что вас пригласят! – Заскрежетала зубами госпожа, но, тем не менее, беспокойно заозиралась по сторонам и заерзала на атласной подушке. Трижды стрельнула глазами в нас, в табличку с золотыми восхвалениями и в часики на запястье. Отчаянно скрипнула стулом. И… внезапно, не высидев и минуты, сорвалась с места и с удивительной для такой почтенной комплекции скоростью нырнула за дверь начальника.

- Эмма… - Подал голос дядя.

- Все хорошо. Они это заслужили.

- Я знаю, но…

- Пожалуйста, не волнуйся.

Мужчина покорно вздохнул. Я потрепала его по плечу:

- Ты за них не переживай, эти лисы своего не упустят. Сейчас опять, наверное, совещаться начнут, что с нами делать и как еще мозги запудрить.

- Ох… Ну, тогда это точно на пол часа.

- Угу. Может, все-таки посидим?

- Чтоб у них тут еще и диваны закончились?

Но не успели мы улыбнуться друг другу, а секундная стрелка минуть два оборота, как темные створки резко распахнулись. Весьма скоропостижно. Застав будущего супергероя врасплох с непроизвольным оханьем. Дядя тоже вздрогнул. Запустил руку в затылок. Поскреб шапочку.

- Проходите. – Буквально выплюнула в пространство мадам, пройдя мимо меня с таким видом, словно ничего отвратительнее ей под нос не совали.

Попыталась задеть плечом.

Подручный ловко увернулась. Да черт с два, тетенька!

Родственник нервно скользнул по мне глазами.

- Спасибо. – С достоинством кивнула я и преспокойно проследовала вперед.

Ничего. Потерпят, не переломятся, снобы! Они уже однажды успели подловить меня на слабости, теперь эффект неожиданности им не светит, так что пусть не расслабляются!

В общем, как говорит дедушка, «давайте поиграем, волшебнички»!

(Хотя, он, конечно, говорит не про волшебников, а о новых налогах и битве с районной администрацией, но… А, какая разница!).

Резные «ставни» толщиной в руку практически сомкнулись за нашими спинами, как вдруг в наши спины ударило неприязненное шипение:

- За триста лет… В первый раз!!! Подумать только, какой ужасный скандал! Настоящая смертная… Позор! Нет, позорище!!!

Дядя молча нашел мою руку.

Я не моргнув глазом снесла очередное оскорбление, записав выводы «на корочку», и перевела взгляд на того, кто восседал за массивным столом цвета вишни на небольшом возвышении.