Я улыбнулась, украдкой наблюдая за тем, как ресницы дяди беспомощно затрепетали и смежились – раз, другой, третий… Как голова с кипой чернильно-черных волос безвольно клюнула носом богатырскую грудь… Не нашлось сил даже поднять руку и протереть глаза, а предательская усталость спутала мысли… Правда, он тут же постарался реабилитироваться: дернулся, как болванчик на ниточке, заподозрив недоброе, замигал вразнобой, но…

Но все было напрасно.

Зевота одолевала со страшной силой, подтачивала сопротивление, а мирный треск дровишек в камине навевал уют… Великан кое-как прикрыл ладонью искаженную судорогой пасть, мазнув по белоснежным зубам влажным бликом, зажмурился, каркнул что-то подозрительно похожее на «черт». Зачем-то попытался приподняться… Думаю, он уже отключился в тот момент, когда его голова мягко опала на спинку, а из горла вырвался рычащий всхрап.

Я подавила смешок. Осторожно приподнялась на локте, изучив покоренную обнимашками «крепость»: рот приоткрыт, шапка сбилась на лоб, грудь ходит ходуном. И вид дурацкий, как у мальчишки.

Сердце сжалось от нежности. 

- Эй… - захихикала я, скользнув губами по черной брови. - Дя-я-ядь, ты спишь?..

Он ответил мне бодрой руладой смертельно уставшего человека. Длинные ресницы даже не дрогнули.

- Ну-с, - с хитрецой шепнул дедушка, - смотри-ка как ты беднягу кэпа ушатала. Никто в свое время так не мог! Теперь, если до вечера на лапках пропрыгаем, глядишь и до ужина проспит. А к соседу я сам схожу, объясню ситуацию.

- Правильно, - беззвучно кивнула я и принялась аккуратно выпутываться из властных объятий. Мир затаил дыхание.

- А ты - сторожи. – Наказал дедушка уткнувшемуся в сильную шею Мартину. – Разбудим – с тебя спрошу!

«Булочка» независимо поиграл хвостиком.

На том и порешили.

Честно говоря, будущий гупергеройhhhHhh так старалась не думать о завтра, что день пролетел слишком быстро. Я не успела оглянуться, как на небе зажглись первые звезды, и дедушка заторопил всех в постель. Поднявшийся незадолго до полдника (в шестом часу) дядя - смущенный, взъерошенный и заспанный – растерянно потоптался у дивана, поскреб в затылке и со вздохом принялся складывать плед.

- Приснилось что-то хорошее? – я запечатлела на его плече мимолетный поцелуй.

- Эмма…

- Ничего не знаю. – Независимо поиграла бровями «подручный». – Ты так вымотался, что организм тебя сам на перезарядку поставил. Мы с дедушкой даже поспорили, как будем тебя на ночь на матрас переправлять – своими силами или при помощи грузчиков.

Великан отвернулся.

- Дядь?..

Он зачем-то принялся разбирать подушки. По второму кругу.

- Эй, - я с заботой погладила окаменевшую лопатку, заглянула под ручищу, - ну ты чего?

Он мрачно молчал. Темные кудри выбились из-под шапки, обвили высокие скулы. Широкие брови сошлись на переносице.

- Дядь…

Смотреть на поникшую линию плеч, ссутулившихся под гнетом колоссальных мышц, было просто невыносимо.

- Дядя! - Я спрятала улыбку – моя ладошка была такой маленькой на фоне его громадной спины, что казалась лепесточком, затерявшимся в валообразных барханах. К горлу подступил ком. Сердце закололо от сладкой боли. - Ну мы же хотели, как лучше!

- Да я понимаю, просто... – опять переложив плед, пророкотал, наконец, он. Я быстренько чмокнула богатырский локоть и попыталась смягчить напряженную морщинку на переносице улыбкой. - Я специально хотел высвободить это время.

Я, было, поспешила возразить…

- …потому что хотел провести его с вами. – В угольно-черных глазах мерцали непреклонные льдинки. – Провести его с тобой! - На щеку легли раскаленные пальцы. - Я ведь знаю, что завтра ты… И мне хотелось…

Я торопливо накрыла их ладошкой, заглянула в родные очи:

- Сегодня был замечательный день! – и с чувством чмокнула сильную ладонь в сердцевинку.

- Но…

- Даже не сомневайся! - Я замотала головой и поспешно отвернулась, прежде, чем он успел заметить предательские слезинки и то, что мое дыхание принялось сбиваться. Нервно отерла щеку, всхлипнула смешком: – Л-ладно. Пошли чайку хлебнем на ночь и - по комнатам. А то дедушка нам задаст.

- Задам-задам! – тут же проскрипели из коридора. – Время видели? Десятый час скоро! Чаю им захотелось… Кому завтра рано вставать? А ну пошли спать! Быстро!

Мы рассмеялась. Меня все-таки затянули локтем под мышку и хорошенько расцеловали. Заметил… Ну, конечно, он заметил, черт возьми!

- Все будет хорошо, - шепнул дядя на ушко.

- Я знаю, - я улыбнулась в ответ.

…Правда, будущий супергерой замыслила кое-что (еще с вечера), так что, умывшись для сна и переодевшись в пижаму с пельмешками, поспешила исполнить задуманное. Распахнула шкаф, изучила полки, достала спальник с кометами, подхватила подушку, промаршировала в коридор и с каменным лицом протолкалась в соседнюю дверь. С некоторым грохотом.

- Нн?..

- Спи-спи. – Я быстренько раскатала спальник рядом с широким матрасом в ромбиках и беспокойно засопевшей горой на нем. Повела пальчиками по высокому лбу, чмокнула в висок. – Чего заворочался?

- Эмм-мх?! – длинные ресницы затрепетали, как крылышки.

«Вулкан», задрожавший в нитке лунного света, юркнувшей между занавесями, поразила опасная качка.

- Да я это, я. – Поспешила угомонить зарождающееся землетрясение будущий супергерой, запечатлев на черной брови нежный поцелуй. И змейкой юркнула под одеяло, повозившись в подушке. -  Спи уже.

- Охх-грх… - в полумраке я видела, как дядя зарокотал зевком, помял глаз кулачищем и героически приподнялся. – Подожди, Эмма, я подвинусь…

- Да успокойся ты!

Действительно, в узкой комнатке, с одним окошком и полками, он и сам-то помещался с трудом. А тут еще и я, со своим спальником, но… С детства, когда меня что-то тревожило, или гремела гроза, или ветка случайно стучалась в окошко…

(Или знакомая фигура тянула лапы из Бездны…).

…Я бросалась к нему.

(Почему-то именно к нему, а не, например, к дедушке).

Со всхлипом отпинывала одеяльце. Сосредоточенно сопя, скатывалась с кроватки, игнорируя голодные тени. Висла на дверной ручке, выпрыгивала в безлунный коридор… и стремглав мчалась к заветной двери.

За ней страхи заканчивались.

Перед ней отступали любые кошмары.

И в объятьях человека, всегда улыбавшегося мне самой ослепительной улыбкой на свете, я чувствовала, что со всем справлюсь. С любимыми чудищами. С любимыми сомнениями. С любыми соперниками и затруднениями.

И сейчас, не смотря на то, что я уже давно выросла и завтра готовилась стать настоящим супергероем, мне вновь требовалось это чувство. Жизненная необходимость прижаться к нему покрепче, заглянуть в родные, добрые глаза, и… успокоиться. До глубины души успокоиться! И спокойно заснуть.

Дядя забормотал что-то умиротворяющее, потерся носом о плечо, трогательно фыркнул и, не открывая глаз, зачем-то попытался слиться со стеночкой. Всей своей исполинской громадиной. Чтобы, так сказать, «освободить пространство под закапывания», но…  Вышло у него, честно говоря, так себе. Как будто здорове-е-енная такая глыба вдруг решила ужаться в крохотный камушек, а в итоге сокрушила целую площадь.

- Дядь, - покачала головой подручный, - все в порядке, лежи спокойно!

- Н-но…

- Шш. – Погладил смуглую кожу тонкий пальчик.

Я выпрыгнула из спальника, поднырнула под гостеприимно приподнявшуюся ручищу, устроилась затылком подмышкой, свернулась клубочком и поежилась от удовольствия. Ммм… Одеялко сверху, под боком – живая печка, и так вкусно пахнет… Костром. Полынью. Дождем. Кофе.

Домом.

Безопасностью...

- Дя-а-адь, а дядь. – Я с лукавой улыбкой покосилась вверх и пощекотала скульптурный подбородок.

- Мх-м… - холм под ухом легонько задрожал в ответ, выдохнув бессвязный всхрапо-рык.

Мускулистая рука, рухнувшая поперек моей груди, начала стремительно тяжелеть.

- Ты спишь?

- Ннх…

- Угу, - серьезно закивала я, - так я тебе и поверила. Тогда перевернись на бок, пожалуйста, а то на спине ты точно захрапишь, а у Поглотителей как раз батарейки закончились.