Я заползла к нему, расставляя ноги в пространство между его ног и подлокотниками кресла, и он ввёл себя в меня.

Моё тело было готово к нему, разогретое его пальцами, его поцелуями, зубами и только им.

Он насадил меня на член, настолько большой, что я едва могла забрать его до конца. Его руки оказались под моей задницей, и он поднял меня.

– Боже, как хорошо, – пробормотал он.

Он позволил мне вновь опуститься на него, и в этот раз я практически вобрала всю его длину, прежде чем он снова поднял мою задницу. Мы оба застонали, чувствуя, как его тело нуждается в моём, и затем он позволил мне снова опуститься на него. Вверх и вниз, вверх и вниз, пока он не дал мне опуститься, и полностью не вошёл.

Мы были связаны, и хоть это и была единственная ночь, мы были связаны гораздо большим, чем просто телами. Его взгляд нашёл мой, когда мы оказались в тишине, и между нами прошёл тихий и интимный ритм. Это был не просто секс для любого из нас, это было нечто большее, что-то более глубокое, чем когда-либо я ощущала с другим мужчиной. Мы соединились на каком-то клеточном уровне. Мы запечатлели друг друга в сердцах. Я знала, что он тоже это чувствовал, я знала, что он это сделал, но, несмотря на это, я также знала, что это не будет иметь значения утром.

Я отказалась об этом думать, взглядом впившись в него. Придёт утро, и это закончится, но у нас всегда будет этот момент. Мы навсегда разделили этот жар, эту связь, этот мимолетный миг, и он погубит меня для любого другого мужчины. Я могла лишь надеяться, что разрушу его для любой другой женщины, но в глубине души я знала, что это неправда.

Он хмыкнул и закрыл глаза, закончив прекрасный, мимолетный момент, а затем его пальцы вонзились в мои бедра, и он насаживал мой таз на свой. Даже его стоны были горячими - эти первичные звуки, словно он не мог вдолбить меня достаточно быстро или достаточно жёстко, и я стонала с плотскими звуками, которые я не могла контролировать. Мне даже не пришлось двигаться - он делал всю работу, вдалбливался и вводил в меня снова и снова, пока моё тело не дрогнуло, и на меня нахлынула волна блаженства, когда он тоже приблизился к оргазму.

Мы напрягались и закричали сквозь наши оргазмы вместе, приближаясь и приближаясь, как будто это никогда не закончится. Он схватился за меня, когда моё тело содрогнулось, и волны начали ослабевать, прижимая меня и обнимая крепче, оставаясь внутри меня. Я прижалась к нему, мои руки касались его шеи, не желая никогда отодвигаться от него или нарушать эту динамическую связь, которую мы разделили.

Тем не менее, ничто не длится вечно, и этот момент также должен был закончиться.

В конце концов он прочистил горло и в темноте прошептал, осторожно поднимая и выскальзывая из меня.

– Я думаю, мы должны повторить это.

Я хихикнула.

– Эта дверь ведёт в ванную, – сказал он, кивнув на дверь в комнате. Он поцеловал меня в щеку, прежде чем помог подняться.

Я бесшумно шла по комнате в ванную. Я посмотрела на себя в зеркало. Я была той же женщиной, которой была до того, как покинула дом, который делила с моей лучшей подругой в начале этого вечера, но всё изменилось. Я не выглядела иначе, но, конечно, чувствовала себя иначе. Я ощущала себя прекрасной от его поцелуев, как будто улетела от того, что он занимался со мной любовью.

Я усмехнулась от этой мысли. Мы занимались любовью.

Он не любил меня. Это было потрясающе, да. Это без сомнения был лучший секс в моей жизни. Но это была не любовь. Как это могло быть, если мы не знаем друг друга ... когда я была одной из длинной очереди многих, кто был передо мной, и многих, кто будет после меня?

Когда я вышла из ванной, он лежал в постели. Я прижалась к нему рядышком, и он обнимал меня, пока мы перешёптывались в темноте. В конце концов, сон одолел нас. Я проснулась от того, что он ласкал меня в самых интимных местах, доводя до очередного оргазма, прежде чем я наконец почувствовала его вкус во рту.

После этого я не смогла уснуть, поэтому сидела в кресле поочередно глядя в окно и на его спящую фигуру. Если повернуться под прямым углом, я могла видеть и то, и другое. Даже после того, как он позвал меня спать, а я не смогла пойти к нему. Он спал, и мне не хотелось его разбудить. Я хотела быть здесь с ним. Я хотела наслаждаться временем, а сон его сокращает.

Он проснулся ещё раз, и у нас был секс в его постели. Он навис надо мной и его тело двигалось идеально синхронно с моим, из моих глаз просочились слезы, в тот момент когда я кончила. Я благодарна темноте и его сонливости, потому как он не заметил - или, если и заметил, то ничего не сказал. Опустошение пришло, когда первые лучи дневного света выглянули из-за горизонта. Ночь закончилась. Волшебное сияние огней бульвара погребены светом, точно так же, как воспоминания, созданные этой ночью.

Когда я уходила, он ещё спал. Если бы утро настало, и мы бы поговорили, если бы я узнала о нём больше, чем уже знала, если бы он начал со слов о том, насколько я другая и интригующая, было бы намного труднее отойти от того, что это всего лишь единственная ночь страсти.

Я тихо оделась, открыла дверь из спальни и тихо закрыла позади себя. Вечеринка закончилась давно, но доказательства остались. Чашки, банки и бутылки засоряли многие поверхности кухни. Пепельницы были полны, еда просыпана, это пытались почистить, но крошки остались. Выглядело так, словно здесь отлично провели время.

Это было самое подходящее время, чтобы уйти.

Кухня и гостиная комната пусты, без кучи людей, которые были здесь накануне. Я стояла на кухне и размышляла над следующим шагом. Должна ли я оставить свой номер? Нет, оставить номер будет казаться слишком отчаянным поступком. Так ли это? Разве мы разделили нечто большее? Был ли он искренним, когда говорил, что я другая? Я должна поверить, что это всего лишь тактика соблазнения. Рок-звезды не отказываются от образа жизни рок-звезды из-за случайного учителя английского языка, который появляется за кулисами на концертах.

Пока я стояла и думала, послышался шум в другом коридоре. Марк упоминал о гостях в доме, это мог даже быть один из других членов Vail. Я не в настроении, чтобы меня обнаружили, так что рванула прямо к двери, быстро и тихо открыла её, вызвала лифт, прежде чем у меня появилась возможность переосмыслить сделанное.

Семнадцать

Как Брайан умудрился не сказать мне, что он родственник одной из самых больших рок-звезд в мире?

Я не уверена, что это: чувство предательства из-за лжи или впечатление от его способности хранить тайну.

Вероятно, первое, но мои эмоции сейчас в таком беспорядке, что то, что я чувствую, не может быть реальным. Если он мог так легко утаить это от меня, что ещё он скрывает? Эта мысль ужасает меня.

Вечеринка уже в самом разгаре, как и в прошлый раз, когда я прошла через эту дверь. Я оглянулась, боясь увидеть Марка. Я понятия не имею, что думать, что делать, как действовать.

Я здесь, в качестве гребанной подруги Брайана.

Какого хрена Марк Эштон брат Брайана? Насколько я глупа, что не заметила этого?

Теперь, когда я знаю, это так очевидно. Столкновение с Брайаном в то утро, когда я покинула дом Марка, теперь имеет больше смысла, когда я знаю, что он здесь живёт, и теперь понимаю, что он все ещё не спросил меня, что я делала здесь тем утром.

У них одинаковые глаза. Та же форма. Тот же цвет. Это доходит до меня, когда мы входим в пентхаус Марка. Они такие же, как глаза Лиззи, слишком зелёные, как луг после долгого дождя, проникающие и глубокие. И тот же самый цвет волос - у Марка светлее на несколько тонов, чем у Брайана, но такая же четкая линия волос, такая же густота. Брайан на дюйм или два меньше Марка, но у них обоих невероятные тела, которых можно достичь только хорошими генами и напряженной работой.

И они оба невероятны в постели.

Должна ли я рассказать Брайану, что переспала с его братом? Это будет правильно. Не так ли?