— Та ладно тебе дуться! — примирительно сказал Ветерков, спрятал в карман свой мобильник и вышел из салона под утреннее солнышко, в пока прохладный сельский воздух. Хорошо бы, они застукали бандитов до полудня, пока «солнышко» не достигло зенита и не превратило всё вокруг в гигантский духовой шкаф. Константин отогнал машину с дороги — чтобы не мешала, поставил на траву, где посуше, и под дерево, в тенёк. Оставь он машину на солнце — она превратится в горячую душную ловушку, в которой с ума можно будет сойти, пока они со стажёром доберутся назад, в Донецк. Вдохнув побольше утреннего воздуха, который ещё оставался прохладным, Константин отринул страх и двинулся вперёд по зелёной росистой траве. Стажёр уже далеко успел от него отбежать — шагал, словно выигрывал состязание по спортивной ходьбе, не глядя ни под ноги, ни на номера домов…

— Та подожди ты! — окрикнул его Сенцов, а когда стажёр застопорил свой глупый ход и оглянулся — махнул ему рукой, чтобы Ветерков шагал назад. Пожав плечами, стажёр развернулся и послушно возвратился к Константину.

— Ну и куда ты прёшь, дурья башка? — ругнул его Сенцов, который сам двигался осторожно, около заборов, чтобы никто не заметил его из окон.

Стажёр снова пожал плечами, промолчав — то ли осознал ошибку, то ли просто бессловесно огрызнулся — и засеменил немножко позади Сенцова.

— Вкатят тебе пулю — тогда попляшешь! — негромко буркнул Константин. Он смотрел на привинченные к разношёрстным домам таблички, чтобы отыскать дом Вилкина… Тут попадались всякие дома — то подгнившие, потемленые лачужки, вросшие в землю по самые окна, вокруг которых покосились неказистые дощатые заборы, то великолепные дворцы, достойные царских семей, то простые крепкие дома, владельцы которых, не разгибаясь, выращивают на своих огородах годовой запас овощей… И который из них, интересно, дом Вилкина? Сенцов хотел найти его побыстрее, узнать, спрятались в нём бандиты или не спрятались и возвратиться в Донецк, к Кате, которая простила его, кажется, в последний раз… Константин перевёл взгляд с очередного «не того» дома, увидал свои замаранные ботинки и решил, что обязательно начистит их перед театром… Нет, он эти ботинки оставит в прихожей, а в театр наденет новые туфли, которые ни разу ещё не надевал с тех пор, как купил их два года назад.

— Дом Вилкина — тридцать первый! — полушёпотом напомнил Сенцову Ветерков, который следовал за ним, как надоедливая тень.

— Я знаю… — буркнул Константин, оторвал взгляд от своих ботинок и тут же вперился в табличку с номером ближайшего дома: «31»!

— А вот и дом Вилкина… — заключил стажёр, глупо застопорившись посреди пыльной грунтовой дорожки, обдуваемый всеми ветрами.

— Ну, и чего ты застрял? — пихнул его Сенцов. — Давай, обходим дом и ложимся в засаду!

Георгий Вилкин имел старенький, неухоженный домик — наверное, он на эту дачу редко заглядывал — и послеповатые окошки его были покрыты слоем пыли и затянуты вековыми паутинами.

— Неприятное местечко… — тихонько заметил стажёр, пробираясь за Константином к дыре в давешнем заборе, через которую Сенцов вознамерился попасть к Вилкину во двор.

— Цыц! — шикнул на него Константин, опасаясь, как бы ушлые бандиты не услыхали как он клекочет и не пристерелили его на месте. Сенцов обогнул кривобокий домишко, углубившись в высоченные сорные травы, в которых утопал забор, и портиснулся в неширокую рваную дырку, пробитую неизвесто как неизвестно чем… Может быть, сюда врезался автомобиль, а может быть, бык рогом навернул… Протискиваясь, Сенцов случайно зацепился рукавом футболки за гвоздь или за щепку… ткань затрещала — кажется, футболка порвалась… Стажёр же протиснулся легко, словно балерина — он будет похудее Сенцова и половчее тоже.

— Стажёр, ложись на землю и ползи! — шёпотом приказал Сенцов, как только очутился на территории Вилкина — на его огороде, жутко заросшем громадными бурьянами. Огородник из Вилкина паршивый, и на грядках его прочно обосновалась амброзия, чертополох, лопухи, лебеда и какие-то сорные мелкие колокольчики, которые тут повсюду колосились на древовидных стеблях. Ветерков охотно пополз, как солдат под приселом врагов. У него это хорошо получалось — быстро и практически бесшумно, не то, что у Сенцова — Константин медленно продвигался, неуклюже цепляясь одеждою и голыми руками за всё подряд, зарабатывая ссадины и царапины. Лес бурьянов закончился внезапно — продвинувшись ещё на несколько метров вперёд, Сенцов вдруг выбрался из него и обнаружил у самого домишки аккуратные ухоженные грядочки, где ровными рядами выросли какие-то овощи… Сенцов не разбирался в овощной ботве, так как не имел огорода вообще, и поэтому не знал, что вырастил на своём огороде Вилкин.

— Стоп! — скомандовал он стажёру, который подполз почти к нему вплотную и пытался дальше ползти, пихая Сенцова.

— Что там? — осведомился стажёр, как показалось Сенцову — очень громко, и Константин, сморщившись, сурово ругнулся:

— Тихо ты, бомбовоз! Орёшь, как троглодит!

— Та я же шепчу… — попытался огрызнуться стажёр, но Константин пнул его ногой.

— Замолк и пополз назад! — приказал ему Константин, отползая назад, под защиту густейшей травы. Стажёр, пыхтя, пополз за ним и, спустя пару минут, они вдвоём залегли в достаточно удобном укрытии, среди лопухов, из которого отлично просматрился вход в дом Вилкина, его грядки, овощи, крыльцо… тихий сарай и гараж. Людей Константин пока не наблюдал — может быть, они прячутся в доме, а может быть, их здесь нет…

Их укрытие было удобным только лишь на первый взгляд — земля была тверда и камениста, к тому же, в лопухах гнездились кусучие муравьи и какие-то ещё противные букашки, которые гадко ползали по телу и тоже кусались, заставляя чесаться и выдавать себя лишними движениями. Стажёр кряхтел около Сенцова, однако чесался редко, понимая, что его возню хорошо заметно из окон дома Вилкина. Константин наблюдал за домом неотрывно — муторно, конечно, созерцать сиротливое пустое крыльцо, недвижимые овощи на безлюдных грядках… но вдруг старая деревянная дверь зашевелилась! Сенцов разул глаза… а дверь окрылась и из-за неё выдвинулся человек. Небольшого роста, сутуленький, в рубашке и брюках. В руках его был полосатый полиэтиленовый пакет с хорошенькой дырой.

— Это Вилкин! — прошептал стажёр Сенцову на ухо.

— Я понял! — ответил ему Сенцов. — Чш! Он же услышит нас!

Засветиться сейчас — смерти подобно — поэтому Константин затих в лопухах и старался реже дышать, чтобы не сопеть. Рядом с Сенцовым затих Ветерков — стажёр вообще не шевелился, словно восковой, и взгляд его был напрвлен в одну точку — в ту же, что и взгляд Сенцова. Вилкин же покрутился по двору, не подозревая за собою слежки, вырыл из грядки некую репку, швырнул её в дырявый полосатый кулёк и грузным селезнем потопал обратно, в дом.

Ветерков около Сенцова «ожил»: прыснул в рукав и зажал руками рот, подавляя смех.

— Чш! — шикнул на него Сенцов, опасаясь, что бандиты могут услышать его и пристрелить обоих. — Чего ты?

— Я представил, как он её грызёт… — прокряхтел стажёр, давясь смешками. — Это же — редька!

— Чёрт… — тихо ругнулся Константин, удерживая себя от подзатыльника Ветеркову. — С редькой твоей! Они же здесь! Не шуми!

— Забился… — негромко прокомментировал стажёр действия Вилкина, поёрзав на колкой траве, лежать в которой было совсем не удобно и даже противно. — Что будем делать, напарник?

— Ждать… — угрюмо буркнул Сенцов, украдкой сверля взглядом часы — час дня, время ещё «детское», и Константин искренне верил в то, что вернётся в Донецк до шести вечера, и сегодняшний вечер безраздельно посвятит Кате.

— Чёрт… — буркнул Ветерков, шевеля ногами. — Меня козявки скоро до костей изъедят!

— Меня — тоже… — пробормотал Сенцов и тоже позволил себе пошевелить конечностями, которые уже порядком затекли и покрылись неприятными «колючками». — Сейчас, выйдет наш «мусорник», и можно будет звонить Крольчихину.

Им ещё повезло, что во дворе Вилкина растут такие сорняки — в них было не так жарко, как если бы они со стажёром торчали на солнце, прохладные листья спасли обоих от теплового и солнечного удара…