Она немного опустила глаза.

— Мне кажется, Акио-сана в последнее время что-то тяготит. Может он думает, что наш брак… Ох, ясно. Простите. Но что же тогда? — Она удивленно наклонила голову. — Должно быть, это связано с его работой, но у него на работе есть надежный друг, в некотором смысле слова.

Последовала короткая пауза.

После того как это обескураживающее время прошло, Нацу получила ответ. Но в то же время, этот ответ заставил ее лицо помрачнеть.

— Вы не знаете? Я и не думала, что Вы будете знать.

Она почти вздохнула, но вместо этого сглотнула, чтобы трубка этого не уловила.

— Я пытаюсь не говорить о его работе, но все равно очень переживаю. Его чувство ответственности порой слишком сильное.

Она бросила взгляд на левую руку, сжимающую трубку и затем вниз к шее. Там на цепочке висело кольцо.

— Да, спасибо за Вашу заботу. Да, он все воспринимает так серьёзно, и потому мне бы хотелось не возлагать на него ненужных хлопот. …Я могу примерно предположить, о чем он думает.

Через пару секунд, Нацу подняла голову и кивнула.

— Да, я уверена в этом.

Ее лицо отобразило уверенность ее слов, но также слегка покраснело.

— Мне кажется, он хочет работать. Ему за тридцать, потому как раз время ему задуматься о том, что он может, а чего не может сделать в своей жизни. …Нет, эта мысль пришла ко мне после того, как я вышла за него замуж и родила Харуми. Пока я жила в семье Такаги, я ничего не знала о мире и ни о чем не думала.

Она горько улыбнулась, и приподняла брови.

Харуми в ее руках открыла глаза. Нацу слегка покачала малышку, и та прищурилась.

— Ох, Харуми только что проснулась. Я дам ей трубку. Хару-тян?

Нацу поднесла трубку к Харуми, и малышка протянула к ней свои маленькие ручки.

— А…ах… — сказала Харуми.

Нацу улыбнулась и вернула трубку к своему уху.

— Вы ее слышали? — Ее улыбка ослабла на ответ из телефона. — Спасибо вам больше. Да, довольно много. Да, я постараюсь вытащить Акио-сана в скором времени. Да, девушки превосходят его по численности 2 к 1, а раз так, ему не победить.

С улыбкой, она произнесла слова прощания, притянула черный телефон к себе и положила трубку.

Вслед тихому звону последовала полнейшая тишина.

Нацу глянула на Харуми и повернулась к веранде.

За большим открытым окном большинство горшечных растений, выстроившихся на полке небольшого дворика, расцвели.

Цветы были белыми, голубыми, пурпурными, красными, алыми, и еще белыми.

Цветы, которые не цвели, расцветут в другом сезоне.

— Хару-тян, это весенние цветы.

Она глянула на разноцветные цветы, и затем на небо.

С голубым в небесах смешалось немного белого. На юге скопились тучи, предвещая приближение дождя.

Глядя на эти серые тучи, Нацу несильно прикусила губу.

— И снова пойдет дождь, — в итоге сказала она.

Цукуёми спросила, почему Касима был в таком смятении.

Простая строка слов зацепила самую суть проблемы.

И поэтому Касима обнаружил, что не может сразу же ответить.

Мужчина слегка прикрыл глаза и задумался.

…Почему?

Он хотел ответить. Хотел ответить со своими мыслями.

Сперва он подумал о Нацу.

— Я отрицаю свою силу.

В миг, когда он это сказал, Цукуёми произнесла:

— Нет. Ты не отрицаешь свою силу.

— …

Касима невольно поднялся со стула.

…Как?

— Как Вы можете так говорить? Уже восемь лет, как я…

— Ты в смятении.

Цукуёми предстала перед ним с приятной улыбкой на губах.

— Но, — сказала она. — Почему ты в смятении? Разве не потому, что ты не можешь отринуть свою силу? Если бы ты ее отринул, разве бы ты не ушел из UCAT давным-давно, и сосредоточился бы на семье?

И…

— И чувствуя свои противоречия, ты увидел кого-то, кто сражается со своими собственными противоречиями, не так ли?

У Касимы не было на это ответа.

Цукуёми вздохнула с обеспокоенным взглядом.

— Запомни: чем больше ты чего-то желаешь, тем большее противоречие ты будешь ощущать. Ты хочешь быть одновременно частью Лоу-Гира и 2-го Гира, и из-за этого ты оказался не в состоянии выбрать, и продолжаешь лгать. Но…

— Но?

Цукуёми сложила руки вместе и провела ими по волосам.

— Мне кажется, таково положение 2-го Гира в целом.

Услышав это, Касима почувствовал, как немного содрогнулся.

— Касима, тебе следует над этим подумать. Твои родители выбрали верный путь полного присоединения к Лоу-Гиру, но это решение способны принять немногие. Даже я не рассказываю моей дочери о UCAT и 2-м Гире.

—…

— Вот почему ты годишься, чтобы представлять нас на Пути Левиафана. Не нужно торопиться. Придет время, когда ты примешь решение, и выберешь Лоу-Гир, 2-й Гир, или может быть какой-то третий путь. Но вместе с тем…

— Вместе с тем?

— Не пытайся отвечать до тех пор, пока это время не придет. И пока тебя снедают противоречия, и ты не можешь решиться, не пытайся передавать кому-то другому слово, контролирующее Ямату. — Цукуёми сделала вдох, и задала последний вопрос. — Это ясно?

— Тэстамент.

Его слабое подтверждение встретилось с поникшими плечами и кивком от Цукуёми.

— В таком случае, я отправляюсь в Татикаву. Я скажу Саяме Микото, что ты рано или поздно примешь решение.

— Спасибо Вам.

— Не смотри на меня так. Отдохни и съезди за советом к родителям. Ты можешь обнаружить путь к твоему ответу там. А еще…

Она засунула флоппи диск в карман лабораторного халата.

Вместо него, она вытащила белую карточку.

— Что это?

Пропустив его вопрос мимо ушей, она положила карточку на стол.

— Твое прошлое лежит здесь.

— Не может быть!

Он инстинктивно отступил назад и увидел, что карточка была ключом к производственному помещению.

И на карточке не было единицы для 1-го Производственного Помещения новичков, или двойки для 2-го Производственного Помещения для исследований.

— Эта тройка соответствует 3-му Производственному Помещению…

— Да. То, что ты оставил, до сих пор находится там. И как раз потому, что ты это оставил, тебе так хочется его сейчас. — Цукуёми кивнула в его сторону. — Ты в смятении, потому что хочешь ответа, и ты хочешь, чтобы ответ положил конец твоим противоречиям. Если будет желание, сходи, глянь на то, что лежит в той комнате. Тогда ты сможешь понять, что утратил, стоя на грани между противоречием и ответом.

С этими словами, она развернулась.

Касима услышал отдаляющиеся шаги и ее последнее замечание.

— Стоит сделать хотя бы это.

В полпервого Саяма оставил поместье Тамия и отправился к железнодорожной станции.

На этот раз, Изумо и Казами пошли вместе с ним пешком.

— Похоже, у Чисато появились идеи насчет парочки загадок, — сказал Изумо.

Судя по всему, у нее скопились некоторые вопросы, которые они могли обсудить в поезде на пути к предварительным переговорам.

После того как Саяма сообщил Хибе и остальным, что ему нужно идти, Синдзё кое-что ему передал.

То была черная папка для бумаги, которую он носил с собой.

Саяма не забыл следы опасения на его лице, когда он передавал ему папку.

Чтобы его успокоить, Саяма пообещал Синдзё непременно это прочесть, и теперь он держал папку под мышкой.

Небо над головой было чистым, но вдалеке собирались тучи, и усиливался ветер.

— Это хорошая погода для предварительных переговоров. У меня появилось желание напеть йодль.

— Эй, придурок. Хватит про пение. Просто скажи мне, что ты планируешь делать на этих переговорах и о Пути Левиафана 2-го Гира в целом. Они не выглядят особо заинтересованными.

— Мой ответ невероятно прост, так что слушай внимательно, — Саяма вздохнул, и глянул в небо. — Я столкнусь с ними с надеждой увидеть и понять кто они — ленивая змея или спящий дракон.