Плечи Ооширо поникли, и Синдзё дважды извинилась.

— Это был ужасный оползень, правда? — продолжила она. — Вроде бы автобус, направляющийся в горы, попал под обвал?

— Да. Единственный пассажир получил тяжелое ранение. Она была студенткой университета на пути обозрения реликвий с периода Дзёмон, что были раскопаны в горах. По крайней мере, так мне рассказывал Итару.

— Что с ней случилось?

— Битое стекло очень сильно повредило ее левую руку. Но гораздо хуже то, что обвал замуровал её в автобусе. Она вообще не могла пошевелиться, и застряла под проливным дождем на целых два часа. Я слышал, что в дождливые дни она больше не может выходить на улицу, и что она бросила университет.

Синдзё осознала, что пока она слушала, ее выражение лица изменилось. Ее брови опустились, и она попыталась что-то сказать, но Ооширо заговорил раньше.

— Что бы ты подумала, если бы я сказал, что на самом деле за обвал несет ответственность UCAT?

— …Э?

— В то время, в UCAT проходила реорганизация. Отдел разработок почти полностью поменялся, потому им нужно было войти в курс дел. И, так как отдел по большому счету заполнился людьми из 2-го Гира, они исследовали Сусаоо, который запечатал Ямату, Концептуальное Ядро 2-го Гира. Но когда они увидели повреждения на мостике Сусаоо, они поняли, что им тут делать нечего.

— И ч-что случилось потом?

— 2-й Гир полон инженеров, потому они начали исследовать могущественное концептуальное оружие. …В то время, они уже предполагали, что мы будем сражаться с оружием, питаемым от Концептуальных Ядер. Они хотели создать оружие, не уступающие по силе тем, что у Изумо-куна и Казами-кун. — Он перевел дух. — И их испытательная площадка была…

— В-вы же не хотите сказать…

— Да, на месте той аварии. 2-й Гир создал прототип Облаченного Меча, сделанного лишь из необходимых частей, но тестер не мог совладать с силой, и перерубил гору. К этому времени она наверняка уже немного размякла под дождем, но даже так, это потребовало бы силы на уровне второй формы V-Sw Изумо-куна.

Синдзё сглотнула.

Человек по имени Ацута, похоже, совсем не опасался Изумо и Казами.

…Они нацелились на создание оружия такого же типа, как и у них.

— Но UCAT в этом не обвиняли, не так ли?

— Нет. Это был несчастный случай, и мы — организация, скрытая от общественности. Всё, что мы можем, это обеспечить непрямую финансовую помощь.

— Я с-совсем не об этом, — Синдзё встала, не задумываясь. — Вы как-нибудь искупили то, что совершили?

— Хороший вопрос, — Ооширо склонил голову. — Но после этого, исследование концептуального оружия 2-го Гира сосредоточилось на практичности, вместо силы. V-Sw, G-Sp2 и твой Ex-St исключения. К тому же, инженер, вызвавший инцидент перестал разрабатывать оружие, и вместо этого занялся регулировкой производительности. И…

— И?

— Женщина, травмированная в инциденте, судя по всему, была его знакомой из университета, и после всего этого они поженились. Согласно Директору Цукуёми, он не рассказывал ей о UCAT, но в этом году у них родился первый ребенок.

— Он взял на себя ответственность за эту аварию?

— Ответственность? Какую ответственность? — спросил Ооширо. — Он не может рассказать ей про UCAT, потому она до сих пор не знает правду об инциденте. Ты видишь в этом какую-то ответственность?

— Ну…

Синдзё начала что-то говорить, но Ооширо поднял руку, призывая ее успокоиться.

Затем она осознала, что, на удивление, зациклилась на этой теме.

…Это потому, что мы похожи.

Она лгала, и раскрытие правды могло причинить Саяме боль.

Этот инженер солгал, и продолжал жить с пострадавшей, не раскрывая ей правду.

— …

Девушка смолкла, прикрыв рот ладонью, и Ооширо вздохнул.

— Мне кажется, Микото-кун сказал бы на это: он пытается искупить свое преступление, но разве он, попросту, не продлевает его?

Синдзё не была в этом уверенной. Она задавалась вопросом, как бы поступила на его месте.

…Постойте-ка. Этот инженер?..

— Кто этот инженер?

— Касима Акио.

— !..

Она его знала, и Ооширо кивнул в подтверждение.

— Ты встретилась с ним в столовой, не так ли? Он посредник 2-го Гира.

Синдзё неожиданно ощутила, как сила ушла из ее ног, и она безвольно поникла на диване.

В столовой, она спросила его, не лжет ли он кому-нибудь.

…Он продолжает лгать ради того, о ком заботится.

Он оставался с ней так долго, скрывая тот факт, что причинил ей боль.

Это было его решением. Но…

— Я…

Синдзе почувствовала, что ее лицо побледнело.

Она увидела кивок Ооширо.

— Долг и человечность. Это вполне в духе 2-го Гира и вполне в духе Японии. Это мудреная вещь, Синдзё-кун. 2-й Гир, это мир японской мифологии, но тебе известно, что в этой самой мифологии обитают два контрастирующих героя?

— Сусаноо и Ямато Такэру, да?

— Верно, — Ооширо улыбнулся и кивнул. — Японская мифология очень глубока. Одного героя ненавидели за его жестокость, но он прожил честную жизнь. Другого героя хвалили за его красоту, но он прожил жизнь во лжи. Однако…

— Однако?

— После того как Сусаноо стал героем, он продолжил свою жизнь в качестве Штормового Бога Сусаноо. Ямато Такэру, с другой стороны, изначально именовался Осю, но после разрушения Кумасо, его одарили именем Такэру от Кумасо Такэру. …Ты можешь считать это различием между ними.

Эти слова удивили Синдзё.

Но, на минутку задумавшись, она кивнула.

Мысли о двух героях прошлого проносились у нее в голове.

Один герой увяз в своих собственных методах и жил, не меняя имени, тогда как другой герой изменился.

…Что если?..

Что если бы эти двое встретились?

Едва эта идея пришла ей в голову, Синдзе ощутила себя так, словно ее зрение пропало. Она могла слышать дождь как белый шум, но голос Ооширо неожиданно вмешался.

— Так или иначе, пора уже отправляться домой. Ты можешь попросить Sf-кун подогнать машину и отвезти тебя туда, где тебе место.

Во тьме ночи, Касима вслушивался в дождь.

Мужчина ощущал дыхание своей маленькой дочки в левой руке, и дождь, тарабанивший в зонтик в правой.

И в той же руке он ощущал пульс и содрогание женщины.

То была Нацу.

Когда фары приблизились, он притянул ее к себе рукой, сжимавшей зонтик.

Прямо сейчас, она прижималась к нему, словно обнимая.

Машина проехала мимо, не обращая на них внимания, и Касима уже даже ее не слышал.

Но Нацу по-прежнему к нему прижималась так близко, что он ощущал ее пульс.

— Всё хорошо.

Чтобы ей стало легче, Касима прижался к ней правой рукой.

Но она не успокаивалась даже в его объятьях.

— Мм, — простонала женщина, и прижалась к нему еще крепче.

Это выглядело так, словно его объятья давали ей разрешение приблизиться еще ближе.

Его правая ладонь обернулась вокруг ее левой, поддерживающей их ребенка.

— …

Ее левая рука схватилась за спину его лабораторного халата, словно расцарапывая, отпустила, и затем схватилась за другое место.

Нацу повторяла это неуклюжее действие снова и снова, но не останавливалась.

Со слабой хваткой ее запястья, она, должно быть, не чувствовала, что сжимает достаточно крепко.

Касима держал как зонтик, так и ребенка, потому не мог взять ее за руку.

— Я ненавижу дождь, — вдруг произнесла Нацу.

Касима немного удивился услышать ее дрожащий голос, произносящий ему в грудь.

— Нацу-сан.

— Ненавижу его.

Она начала плакать.

— Ненавижу.

То, как она дрожала, прижалась к нему, и опустила взгляд в землю, походило на поведение ребенка. Касима согнулся, чтобы приблизить голову к ней.