— Потому что менялся их статус?

— Верно. В древние времена, имя человека указывало на его профессию или положение в обществе. Когда это менялось, менялось и их имя. Возвращаясь к Ямато Такэру, имя «Такэру» означает «герой». Героем Кумасо был Кумасо Такэру, и парень, сразивший его, получил статус героя Ямато.

Мама Казами незаметно щелкнула пальцами и стала в позу.

Ее отец не заметил действия своей жены и поднял три пальца правой руки.

— Теперь, учтя все это, вернемся к основной проблеме. Существуют три загадки, связанные с историей Сусаноо и Яматы.

Он опустил безымянный палец.

— Первая загадка — почему имя Ямата-но Ороти не ссылается на его профессию или статус.

— …Э?

— Подумай об этом. На что ссылается Ямата-но Ороти?

Оно означает «Разделенный на Восемь Частей Великий Змей», а значит, ссылается на его форму.

— А, — сказала Казами, когда до нее дошло, — Ты спрашиваешь, почему у Яматы нет имени?

— Именно. На Ямату-но Ороти была возложена важная роль — произвести на свет меч Кусанаги, но он не получил никакой профессии или статуса. Это идет в разрез укоренившимся правилам. Так почему же этот гигантский восьмиглавый дракон японской мифологии не получил имени?

Он опустил свой средний палец.

— Следующая загадка связана с Сусаноо.

Об этой Казами знала, потому взяла на себя инициативу, подняв руку.

— Это о том, почему он сохранил имя Сусаноо после того, как его изгнали с небес, верно?

— Да. Он спустился в мир людей, но оставил свое имя. Почему же? Мы имеем великого змея без имени, бога грома, чье имя не изменилось, и затем еще одну загадку.

— Последняя связана с Кусанаги, да? — вклинилась ее мать.

Казами и ее отец повернулись к ней. Она съежилась и сказала «извините», высунув язык.

Но девушка все равно не понимала.

— А что не так с Кусанаги?

— О? — Ее отец повернулся к ней с физиономией, близкой к улыбке. — Как насчет того, чтобы обсудить это с твоими друзьями? Эту тему я пытался поместить в образовательную программу, но никто не хотел ее брать. Надеюсь, она станет для тебя полезной, Чисато.

Насчет этого не стоило переживать.

…Этого более чем достаточно.

Она не только получила некоторые подсказки, но так же осознала кое-какие вещи сама. Ей показалось, что для спортсменки это весьма неплохо. Вдобавок ко всему, у нее остались несколько загадок, требующих решения.

— Я рада, что выбралась домой, — сказала она.

Ее родители воодушевленно подняли большой палец.

Ей никогда с ними не сравниться.

Было еще утро, но Касима уже находился в столовой UCAT.

Ее заполнили лишь работники ночной смены, потому там было спокойно и тихо.

— Зачем ты притащил меня сюда, Ацута? Я не успел даже зайти в конструкторское бюро.

— В это время ты обычно получаешь от своих родителей пекинскую капусту. А значит, попытаешься избавиться от лишних маринованных овощей. Давай их сюда.

Ацута, одетый в боевую униформу, протянул вперед палочки и миску, забитую белым рисом до краев.

— Ты будешь есть одни только маринованные овощи и рис?

— Не стоит меня недооценивать, оружейный бог. Старая пословица учит есть овощи с рисом и миской супа. Это то же самое.

Он вытащил что-то из кармана и поставил на стол.

Это оказалась банка кофе UCAT бренда под названием «Утреннее Кофе Готз». Чтобы приумножить утренний образ, на банке напечатали контрастное красно-белое изображение здоровенного дворецкого, одетого в один лишь передник.

— Это и есть твой «суп»? Полагаю, цвет напоминает мисо суп, но если взять на завтрак это, пекинскую капусту и рис — получится дикая смесь японского и западного, не думаешь?

— Какие-то проблемы? Кхе. Ты стал вконец эгоцентричным.

— Ты вообще знаешь, что «эгоцентричность» означает? В общем, ты хочешь, чтобы я обеспечил тебя овощами? — С раздраженным вздохом, Касима вытащил домашнее бенто Нацу из сумки, — Нацу на деле это предугадала. Гляди, она даже положила маринованный вишневый цвет, который ты любишь.

— Ох, где она замариновала цветочные лепестки? Они немного горьковаты, так что хорошо идут с выпивкой. …В отличие от тебя, твоя жена делает все настолько хорошо, что это чуть ли меня не бесит.

— Мне сложно сказать, ты жалуешься на нее или хвалишь.

— Придурок. Мужик не может так просто похвалить женщину.

— Хочешь сказать, что должен похвалить ее сложно?

— Э? Ох, ну, э… чего? Наверное, э… придурок!

— Я не уверен, как ты к этому пришел, но вышло неплохое умозаключение. Так или иначе, я сообщу Нацу-сан, что ты сказал.

— Ага, вперед. Скажи ей: «Пожалуйста, сделай еще, чтоб тебя!»

— Я порой совсем не понимаю, что ты пытаешься сказать, — промолвил Касима, с его типичным вздохом.

Он неожиданно осознал, что Ацута открыл упаковку в руке и начал есть.

Он не одобрял использования Искусства Ходьбы на друзьях, но использование его, должно быть, стало второй натурой Бога Мечей Ацуты.

— Ну как, вкусно?

Касима принял его молчание как знак согласия.

Не успел он глазом моргнуть, как Ацута наполнил по новой свою миску с рисом, а маринованные овощи почти исчезли.

Затем Ацута проговорил, словно на своей волне.

— Так что ты собираешься делать с Путем Левиафана?

— Я не уверен. …Как насчет того, чтобы занять мое место?

— Да ладно, — Ацута перестал шевелить палочками. — У тебя совсем нет мотивации, да?

— Честно говоря, да. Вчерашняя сумятица мне напомнила, что у меня совсем нет причины заботиться о 2-м Гире.

— Перестань относиться к этому так серьёзно и придумай себе причину, дурень.

— Не говори так. У меня действительно нет причины. Когда я увидел повреждения на Сусаоо, слова моего деда утратили смысл, и теперь у меня есть семья.

Касима вспомнил вчерашние слова Саямы.

…Он хочет должным образом узреть 2-й Гир.

— Они все так серьёзны, и поэтому мне кажется, что они заслуживают кого-то лучшего, чем я.

— Тогда уходи.

Ацута перевел дух и выплеснул больше слов:

— Просто увольняйся из UCAT.

Касима некоторое время раздумывал над предложением Ацуты.

— А это не такая и плохая идея.

— Стой.

— Не смотри на меня так, Ацута. Сказать по правде, с моим-то безволием, в моем-то положении, и с моими-то мыслями, убежать, просто все бросив, может быть проще всего.

Если он уйдет, ему больше не придется волноваться. У него не останется причин за все это цепляться.

Касима неожиданно подумал о том, как жили его родители. Вместо того, чтобы выбрать путь кузнеца мечей, они выбрали фермерство. Единственными клинками, которые они когда-либо держали, были кухонные ножи и серпы.

Получая от них овощи, Нацу испытывала неловкость, но это их радовало.

— У некоторых людей больше одного пути. Вот как это устроено.

— И ты один из таких людей, Касима?

— Не знаю, но после того случая восемь лет назад я оставил путь кузнеца мечей. Мои руки никогда больше не держали резец, и я лишь занимался корректировкой законченных продуктов, используя клавиатуру. — Касима слегка постучал пальцами по столу. — С тех пор, я не сделал ни единого Облаченного Меча. Если бы у меня была возможность уйти…

— Ты хочешь сказать, что эта возможность пришла? Хочешь сказать, что убежишь, как только получил важную роль посредника Пути Левиафана?

— Да, это я и хочу сказать, — он вздохнул. — Я не могу ничего раскрыть. Я не могу даже рассказать своему ребенку о навыках создания оружия, унаследованных от предков. Если я собираюсь уйти, время как раз подходящее. Я могу присоединиться к Лоу-Гиру и жить в счастливой семье. …Я всегда сомневался, житель ли я Лоу-Гира или нет, но моему ребенку об этом думать не придется.

— Тогда что ты собираешься делать с правдой 2-го Гира, которую ты упоминал ранее? Только твоя семья о ней и знает.