О л е г. И ты поверил?
И г о р ь. Конечно, нет. Но она совершенно серьезно просила меня пойти и сказать это директору.
О л е г. Ух ты!
И г о р ь. Я не знаю, как быть. Придется сказать, раз она решилась на такую жертву из-за Юли.
О л е г. Да, положение. (Подумав.) А ты видел эти шпаргалки?
И г о р ь. Да вот они, у меня. (Достает из кармана, показывает.)
О л е г (посмотрев). Та-ак. Интересно! (Берет, прячет в карман.) Вот что, никуда пока не ходи. Пойди-ка просто прогуляйся минут этак пятнадцать и подожди меня.
И г о р ь. Не понимаю. Что ты хочешь делать? Опять какие-то тайны мадридского двора?
О л е г. Иди, иди, я тебя прошу. (Выпроваживает приятеля за дверь, подходит к коридору, кричит.) Ирина!
Входит И р и н а.
И р и н а. Олежка, милый, наконец-то, я так соскучилась. Где ты был, я тебя всюду искала.
О л е г. Дела, Ирэн, дела!
И р и н а. Ты не видел, там эти списки еще не вывесили?
О л е г. Собираются.
И р и н а. Ох, я так переживаю… Знаешь, этот Игорь, кажется, действительно железобетонный. На него ничего не действует.
О л е г. Возможно. Я рад, что ты это выяснила.
И р и н а. Но, надеюсь, ты-то с ним поговоришь. Вы ведь приятели. Не зря же он в приемной комиссии. Как я боюсь конкурса!
О л е г. Понимаю. Но пока что он хотел, чтобы я поговорил с тобой, и по очень серьезному делу.
И р и н а. Да?! Скажи на милость. Мне везет сегодня на серьезные разговоры.
О л е г. Тем лучше. Ты, по-видимому, знаешь, что на экзамене обнаружили книгу со шпаргалками и что из-за этой книги одна девушка наверняка не попадет в институт.
И р и н а. Жаль бедную девочку, конечно, но при чем тут я? Я сама могу не попасть.
О л е г. Значит, ты к этому никакого отношения не имеешь?
И р и н а. А, понимаю, тебе уже наговорили. Я действительно однажды держала в руках ее книгу. Что из этого?..
О л е г. Ничего. Я просто хочу уточнить, так ли все было, не забыла ли ты чего-нибудь?
И р и н а. Ты хочешь спросить, не я ли положила в книгу шпаргалки?
О л е г. Вот именно.
И р и н а. Ну, знаешь, это уже наглость.
О л е г. Да? А это что? (Достает из кармана листки, бросает их на стол.)
Пауза.
И р и н а (дрожащим голосом). М-м… Где, где ты их взял?
О л е г. У Игоря. Это листы из той самой тетради, которую я тебе дал. Может быть, теперь ты не станешь врать, что они попали в книгу святым духом?
И р и н а (перепуганная). Олежка! Я ведь не нарочно. Я не хотела, я тебе все расскажу, и ты поймешь.
О л е г. Только покороче, у нас мало времени. (Садится возле стола.)
И р и н а. Видишь ли, я действительно приготовила шпаргалки из твоей тетради, положила их в книгу, книгу в сумочку и пронесла это на экзамен. Старик не заметил, когда я списывала, но вызвал меня к доске. Книга осталась под стулом. Потом я хотела ее взять, но вошли уборщица и директор. Я скорей смоталась.
О л е г. Как же ты думаешь поступить теперь?
И р и н а. Не знаю. Ты же видишь, я не нарочно. Это несчастный случай. Я прошу тебя, не говори никому.
О л е г. Значит, ты считаешь в порядке вещей, что другой человек из-за тебя страдает и потеряет возможность поступить в институт?
И р и н а. Но что делать, как быть? В конце концов, кто она тебе? Ты меня хоть немножко любишь? Ты же не хочешь, чтобы со мной случилось несчастье?
О л е г (бесшабашно). Значит, чихаем мы на нее и трын-трава?
И р и н а. Ну, не отдадут же ее под суд.
О л е г (задумавшись). Вот что я тебе скажу. Парень я, конечно, не шибко серьезный, и дурака повалять, и гульнуть люблю, и за пижонские замашки тоже ребята меня прорабатывали. Есть грех. Но подлюгой я все-таки никогда не был. (Встает, собирает шпаргалки.)
И р и н а. Ты куда?
О л е г. К директору. Может, сама пойдешь? Удобней будет.
И р и н а. А! Теперь я вижу. Значит, вот как ты ко мне относишься! Тебе наплевать, что со мной будет. Ты бросаешь меня в беде. Вот какой ты друг? Теперь я тебя раскусила! Но ничего, ты еще пожалеешь об этом. Еще будешь просить у меня прощенья. Ты еще увидишь, какой я умею быть.
О л е г (спокойно оборачиваясь). Между прочим, зря стараешься, Ира. У нас институт сельского хозяйства, а не кино. За актерское мастерство зачетов не ставят. (Уходит.)
Входит А ф а н а с и й П е т р о в и ч.
А ф а н а с и й П е т р о в и ч (громко). Кто в общежитии есть? Списки вывесили, велели передать.
И р и н а. А! Вывесили? Бегу! (Уходит.)
Входит М а ш а со свертками в руках.
М а ш а. Наконец-то прояснилось. Кончилось мое житье у вас, Афанасий Петрович. Не приняли меня в институт, не прошла по конкурсу. Говорят, с тройками не берем. Теперь и с хорошими отметками поступающих много. Я-то это давно знала.
А ф а н а с и й П е т р о в и ч. Экая обида. Совсем, говоришь, отказали-то?
М а ш а. Совсем.
А ф а н а с и й П е т р о в и ч. Да. Двери отворили, а нас не пустили. Конечное дело, кабы протекцию какую иметь. Что же дальше-то?
М а ш а. Домой уеду, дорога ясная. Я уже и подарков накупила. Вот, не знаю, понравится или нет, на глазок меряла. (Разворачивает фланелевую куртку.) Теплая она.
А ф а н а с и й П е т р о в и ч. Это чего такое, мне?
М а ш а. Вам выбирала.
А ф а н а с и й П е т р о в и ч. За что ж это? Не возьму, нипочем не возьму.
М а ш а. Не обижайте, Афанасий Петрович. Я ведь от чистого сердца, да и стоит недорого. Может, не угодила только?
А ф а н а с и й П е т р о в и ч (растроган). Спасибо, дочка. Уж не знаю, как и брать-то от тебя.
М а ш а. Берите, берите, не стесняйтесь. Тут и Юле, и всем друзьям по мелочи куплено. (Шутливо.) Я ведь богатая. Это другим родители помогают, а я сама зарабатываю. (Задумалась.) С институтом пока подожду. Что ж, не вышло, значит, не вышло. Я уже и документы назад взяла. Пойду соберусь, да и в дорогу. (Уходит.)
А ф а н а с и й П е т р о в и ч (держит в руках куртку). Вот ведь какие люди бывают.
Входит И г о р ь, навстречу ему Ю л я.
И г о р ь. Пошла такая неразбериха, ничего невозможно понять. Мне уже начинает казаться, что я сам подсунул эти шпаргалки.
Ю л я. Почему? Что-нибудь еще произошло?
И г о р ь. Конечно, произошло. Я теперь должен обвинять Машу.
А ф а н а с и й П е т р о в и ч. Ишь чего надумал.
И г о р ь. Она сама потребовала, чтобы я доложил директору, будто шпаргалки были ее.
Ю л я. Это неправда. Я знаю, это она из-за меня сказала.
А ф а н а с и й П е т р о в и ч. На какого человека тень бросают! И кто только всю эту канитель закрутил, набаламутил столько! С чего оно, проклятое, началось?
Ю л я. С вас началось, как с книгой пришли.
И г о р ь. Теперь за Машу примутся. Я, правда, директору еще не сказал, да, может, она сама уже ходила.
А ф а н а с и й П е т р о в и ч. Сама! Ты смотри, до чего довели!.. А кто этому поверит? Да знаете ли вы, что она за человек, разве она способна сплутовать? Эх, мать честная! (Подбегает к плакату, показывает.) Вон она кто! Просила меня не говорить, да уж, раз до скандала дошло, видно, придется… Мария Петрова! Вот ее звание-то где настоящее. Про ее благородство, может, в газетах прописано, а вы ее грязью…
Быстро входит О л е г, раскинув руки, падает на стол.
О л е г. Ох и новости я вам принес, глаза вытаращите. Слушайте, что произошло. Юле больше ничего не грозит. Это во-первых. Маша тоже ни при чем. Найден подлинный виновник происшествия. Небезызвестная вам Ирина забирает в канцелярии документы. Ну как?