* * *
Сердце, не противься доле.
Ты сосуд бездонный,
Не насытишься вином.
Край любимый, край недобрый!
Я скитался долго.
Я чужак в краю родном.
Я в тоске своей бездомной
Позабыл о долге.
Сердце плачет о былом.
* * *
В этот век, скупой и жадный,
Разжирели жабы.
А у бедных – ни гроша.
Угасает взор мой жаркий.
Сердце счастья жаждет.
Ждет надежда, чуть дыша.
В этот век, развратный, жалкий,
Клевета нас жалит.
Не ропщи, моя душа!
* * *
Сердце бедное, доколе
Трепетать от боли
Одиноко средь людей?
Да свершится божья воля!
Я лишь раб, не боле.
Каждый раб своих страстей.
Все одной подвластны доле,
Злой подвластны доле.
Страсть во мрак ведет верней.
* * *
Сжалься надо мною, боже!
Я твой сын, за что же
На страданья обречен?
Жизнь моя на смерть похожа.
Холод гладит кожу,
И в груди теснится стон.
К смертному прикован ложу,
Грешен и ничтожен,
Я смиреньем награжден.
* * *
Сжалься, боже, надо мною!
Я хочу покоя
От скитаний и невзгод.
Тает тело ледяное.
Серым тленом, тьмою
Обметало бледный рот.
Сердце, не ропщи, больное.
Я глаза прикрою.
Мой последний сон грядет.
* * *
Век безумья, век разврата.
Все, что было свято,
Жадный поглотил порок.
Лицемерьем все объяты.
Брат боится брата.
Каждый слеп и одинок.
Век бесчестный, век проклятый
Близится расплата.
За грехи карает бог.
* * *
Умерла она до срока
От меня далеко.
Ты, земля, ее храни!
Два закрытых влажных ока
Там, во тьме глубокой.
Красоту не оскверни!
Боже, не сдержу упрека.
Так мне одиноко!
Смерть отсчитывает дни.
* * *
Я взываю неустанно:
— От любовной раны
Исцели меня, аллах!
Изучил я суть Корана,
Всюду гость желанный,
Был любим во всех домах.
А теперь в одежде рваной
Слышу вопль бранный.
Сердце стиснул темный страх.
Перевод Н. Габриэлян
Кэббэдэ Микаэль
Родился в 1915 году в Эфиопии. Не сумел завершить образования из–за начавшейся итало–фашистской агрессии. Самостоятельно изучал английский и французский языки. В послевоенные годы работал в министерствах образования и иностранных дел; был чрезвычайным послом в Ватикане. Известен преимущественно как драматург, переводчик драматургии (в частности, перевел «Ромео и Джульетту» Шекспира). Пишет по–амхарски. Автор многих пьес, в том числе: «Буря наказания» (1948), «Исполнившееся пророчество» (1945), «Ганнибал» (1955) и др., а также целого ряда научно–исторических трудов. Как поэт дебютировал в начале 40‑х годов в первой эфиопской антологии «Во славу независимости» (1941). В том же году издал поэтический сборник «Свет разума».
Государь Теводрос и два чужеземца
К царю Теводросу однажды пришли
два гостя из дальней заморской земли,
просили царя: «Разреши нам вдвоем
на зверя охотиться в царстве твоем».
Не стал им противиться царь, и тогда
с поклоном отправились в путь господа.
Но всюду, где были, — вблизи и вдали
умело они наблюденья вели,
составили карты и схемы дорог,
за время дождей все закончили в срок.
Однако был с ними всегда проводник,
он путников не оставлял ни на миг,
а после в столицу он их проводил,
когда поостыл их охотничий пыл.
Направился тот проводник во дворец
и все доложил государю хитрец,
о картах, о прочих деяньях донес,
он выполнил все, что велел Теводрос,
и добрый властитель смутился душой
узнав о ловецкой удаче большой.
Пора чужеземцам домой отбывать,
они уложили дорожную кладь
и стали проситься к царю на прием
и вскоре он встретил их в доме своем,
устроил обед, напоил, накормил,
был весел с гостями, приветлив и мил,
он их одарил всевозможным добром:
посудой из золота и серебром.
А после позвал он слугу: «Проводи!
Обоих гостей на корабль посади.
С них обувь сними на борту корабля
и вымой подошвы, где грязь и земля».
Слуга поспешил за гостями тотчас,
отвел их на судно, исполнив приказ,
и там откровенно сказал, не мудря,
о просьбе и воле последней царя.
Разуться он им предложил поскорей.
Разинуты рты у заморских гостей.
Они удивились: «Зачем? Почему?»
Стал каждый твердить: «Ничего не пойму».
И чтобы у негуса все расспросить,
велели на берег пожитки сносить,
вернулись они со слугой во дворец,
просили царя объяснить наконец,
что значит такое желанье его,
твердили: «Не можем понять ничего».
«Пока не узнаем, не можем отплыть».
Ответил им царь: «Объясню, так и быть,
вы многое видели в землях моих,
вы поняли: край наш прекрасней других.
Когда же вы стали сбираться домой,
я жемчугом вас наградил и казной,
но эта земля так для нас дорога,
дороже, чем золото и жемчуга,
ее не могу я отдать никому,
теперь понимаете вы, почему
не мог я оставить на ваших ногах
родимой земли даже глину и прах,
и в час, когда вы уезжали от нас
я отдал слуге этот строгий приказ».