Айдос попытался найти весла, но скоро убедился, что их тоже смыло. Теперь они с Нагымом оказались в бушующем море без руля и весел. Оставалось одно: изо всех сил сохранять лодку на плаву. А для этого надо было работать не останавливаясь, как машина, ни на минуту не переставая вычерпывать воду. Стоя на коленях, старик и мальчик действовали ожесточенно и молча. Холодный, пронизывающий ветер дул непрерывно. Ледяная вода промочила их насквозь.

Айдос начал уставать. «Такая лодка, — горестно думал он, — все равно что необъезженный конь без уздечки. Не ты подчиняешь ее себе, а наоборот — сам подчиняешься ей. И несется она невесть куда, по воле ветра».

Не раз встречался Айдос лицом к лицу с бурным морем. Сила и выносливость побеждали коварную стихию. Но тогда он был молодой и крепкий. Вместе с другими рыбаками, да и один, бывало, справлялся с непогодой, благополучно возвращался домой с целым уловом. «Теперь, конечно, не те времена, не то здоровье… К старости приходят печали и болезни, а сила твоя уходит», — думал Айдос. Временами мелькала тоскливая мысль: «Хоть бы прибило нас к какому-нибудь островку… Передохнуть бы немного, обогреться…» И тут же возникло тревожное опасение: а крепко ли держится груз рыбы? На месте ли бочонок с пресной водой, мука и лепешки? Он с трудом приподнялся, чтобы добраться до крепко увязанной рыбы, но в этот момент огромная волна подняла лодку на гребень и сразу швырнула вниз. Айдос упал и больно ушибся, но не подал виду. И когда Нагым хотел помочь ему подняться, крикнул, чтобы тот вычерпывал воду и не отвлекался.

После нескольких попыток Айдосу все же удалось добраться к цели: он медленно и тщательно проверил крепление и обрадовался, что груз хорошо держится.

— Рыба цела! Крепление держит! — закричал Айдос.

И Нагым услышал его. Лицо мальчика на мгновение осветила слабая улыбка.

Но сколько ни искал старик, шаря по дну лодки, по всем закоулкам дрожащими руками, все было напрасно: бочонок с пресной водой, мешок с лепешками и мукой исчезли. «Пошли к шайтану на дно!» — обозлился Айдос.

Он ничего не сказал об этом Нагыму. «Зачем говорить? И без того тяжело на душе», — вздохнул старик. С трудом добравшись на прежнее место, из последних сил вместе с Нагымом стал вычерпывать воду. Теперь он сосредоточился на одной мысли: удержать лодку на воде, не дать ей опрокинуться.

Вдруг налетел сильный порыв ветра и сломал мачту. Сначала Айдос испугался, а потом даже обрадовался: «Как я раньше не подумал, оставшийся кусок можно использовать вместо руля». Ползком добрался до кормы, с большим трудом приладил на место руля обломок мачты. Теперь лодка стала меньше крениться набок и ее меньше заливало водой, потому что старик правил наперерез бурлящим волнам, следя за тем, чтобы лодка не попадала бортами между их гребнями.

Несмотря на холодный ветер, Нагыму вдруг стало жарко. Он хотел было снять рубашку, но потом подумал, что рубашку может снести ветром или волной, и отказался от этого намерения. Изредка вытирая рукавом мокрое лицо, он беспокойно поглядывал на деда: «О чем он думает? Уверен ли, что мы спасем рыбу? Уверен ли, что спасемся сами? Откуда ждать помощи?»

Но Айдос, молчаливо нахмурившись, отводил взгляд от вопрошавших глаз мальчика. Он смотрел только на непрерывно бегущие навстречу волны. Нагым понимал: спасти их может только упорная и неустанная работа; не дать лодке переполниться водой, во что бы то ни стало не дать!..

Однако время шло, они потеряли ему счет. Нагыму казалось, что с рассвета прошла уже целая вечность. А старик неотступно вглядывался в серую мглу, стараясь различить хоть какой-нибудь просвет, хоть какую-нибудь точку в море.

Черные тучи по-прежнему закрывали небо. С рассвета вокруг мало что изменилось, хотя, по-видимому, день был на исходе. Они почувствовали это по одолевавшей их смертельной усталости. Руки и тело Нагыма налились свинцовой тяжестью. Ведро с водой, которое раньше так и летало в его руках, теперь казалось набитым тяжелыми камнями. Никогда раньше он не испытывал такой сильной боли в руках и в закоченевших от холодной воды ногах. Весь этот бесконечно длившийся день он стоял на коленях в ледяной воде. Теперь сырость и холод пробирали обоих до костей.

Айдос вдруг почувствовал, что его охватывает дрема. Он прикрыл на минуту глаза и вдруг увидел молодого чернобрового джигита. Вглядевшись, он понял, что молодой джигит — это он сам. Тот смотрел на него укоризненно, строго и, казалось, говорил: «Что с тобой, Айдос? Почему ты стал таким слабым и беспомощным?» Он хотел что-то ответить, но видение исчезло. Старик через силу открыл глаза. «Что со мной делается? Или это бред наяву? — Он испугался: — Неужели я погибну от слабости?» Глаза его сами собой закрылись снова. И теперь он увидел Нурбике. Она смеялась, протягивая к нему руки. «Почему смеется, старая? — подумал Айдос. — Разве она не видит, какая страшная беда нависла надо мной и внуком?»

Это была последняя мысль. Старик потерял сознание… Когда он открыл глаза, перед ним простиралось все то же безбрежное море, оно сердито ревело, злобно ударяясь о борта лодки. Айдос силился понять, какое сейчас время дня. Все кругом как будто стало еще темней. «Наверно, где-то там, за черной завесой туч, солнце уже клонится к закату, — думал Айдос, — а может быть, уже наступила ночь? Нет, это еще не ночь. Вот над морем с каким-то пронзительным тревожным криком носится буревестник. На помощь он зовет, что ли?..»

Он видел, что Нагым устал, глаза его слипаются, мальчик с закрытыми глазами продолжает вычерпывать воду. Но нет уже той быстроты, с которой он работал раньше… Вдруг он вспомнил, что они со вчерашнего вечера ничего не ели… «Голод не помощник в море, — грустно подумал старик. — И есть, собственно, нечего… Да и пить тоже. Ведь нет уже бочонка с пресной водой… Когда море немного успокоится, поедим сырой рыбы… Подкрепимся…»

Айдос оставил руль, огромным усилием воли добрался до Нагыма, стал опять вместе с ним вычерпывать воду. И здесь, совсем близко, он увидел, что мальчик совершенно обессилен и вот-вот заснет, свалится в воду на дно лодки. А сонному и в собственной лодке утонуть недолго…

Изо всех сил встряхнул Нагыма.

— Ты что, забыл?! Мы везем рыбу голодающим детям! — крикнул он.

Мальчик смотрел на него помутившимся взглядом, будто не понимая слов старика.

— Пить, пить хочу… — стуча зубами от холода, проговорил он.

Айдос бросил вычерпывать воду и стал крепко растирать лицо, спину, шею Нагыма.

— Потерпи, еще немного потерпи. Я сейчас дам тебе рыбы… Вместе покушаем… Мы так долго ничего не ели, потому и сил нет…

Но добраться до рыбы было не просто обессиленному старику. Он снова упал, ударился головой, почувствовал, что не хватает воздуха и он задыхается.

Айдос хотел закричать, ему даже казалось, что он кричит и громко зовет на помощь… Но это только казалось. Старик молча лежал, откинувшись на крепко увязанный тюк рыбы, судорожно уцепившись пальцами за веревку, стягивающую груз. Глаза его были закрыты.

Оглянувшись, Нагым с испугом увидел распростертого и недвижимого Айдоса. Страх придал мальчику новые силы. Он бросился к старику и попытался привести его в чувство, но все его усилия были напрасны. Между тем, растирая Айдосу грудь и лицо, Нагым увидел, что лодка все больше наполняется водой и уровень ее достиг опасного предела. «Потом еще разотру дедушку», — торопливо подумал он и бросился снова вычерпывать воду.

В это время черная туча над морем пролилась холодным дождем. Нагым с наслаждением, жадно глотал и глотал холодную воду. Казалось, она придала ему какие-то новые силы.

— Не верю, что мы утонем, не верю, не верю! — лихорадочно блестя глазами, громко кричал Нагым. А потом подумал: «Чего я кричу? Кто может меня услышать?.. Кто-нибудь да услышит! А если не услышит, так увидит!.. Во время шторма рыбаки часто выходят на спасение терпящих бедствие… Спасут и нас!»