— Я не забываю, дедушка.

Первый день пути прошел спокойно. Когда над морем начали сгущаться вечерние сумерки, они пристали к маленькому островку, каких много вдоль Аральского побережья. Вытащили лодку, разложили костер, поели и, устроив себе постель из камыша, улеглись спать, укрывшись старым тулупом Айдоса.

На другой день, едва рассвело, снова пустились в дорогу, радуясь хорошей погоде. Однако после полудня с востока подул свежий ветер. Они подняли парус. Лодка быстро шла вдоль знакомых Айдосу берегов. Он много раз плавал здесь, мимо этих островков.

Потом на небе появились редкие белые облачка. Ветер гнал их на запад и становился все сильнее. Облака сгущались. Вскоре они заслонили солнце и нависли над морем уже не белыми, а серыми громадами, готовыми пролиться холодным дождем. Исчезла синяя гладь моря, еще недавно ласкавшая глаз веселой игрой солнечных бликов. Свинцово-серые волны неутомимо мчались им навстречу; белые пенистые гривы разбивались о борта лодки, которая то поднималась, то опускалась на волнах, продолжая быстро двигаться вперед.

Айдос оглянулся и увидел на горизонте черную тучу. «Пока она догонит нас, может быть, удастся пройти еще несколько верст до ближайшего острова», — подумал старик.

Откуда-то появились чайки; с резким криком носились они над морем, предвещая сильную бурю. Черная туча с непостижимой быстротой неслась на запад и уже закрыла почти все небо.

Хотя казалось, что до ближайшего островка прямо рукой подать, Айдосу и Нагыму с большим трудом удавалось держать направление. Ветер с силой рвал парус, а волны бросали лодку из стороны в сторону.

Наконец они добрались до островка и первым делом втянули лодку на берег. Нелегко было тащить ее с тяжелым грузом рыбы, и старик снова порадовался, что он не один. Вместе они надежно закрепили лодку, потом огляделись. Недалеко высился песчаный холм, у подножия его разрослись кусты джангила. Вдоль берега — сплошные камыши. Порывистый ветер пригибал их почти к воде, и они, словно моля о пощаде, низко кланялись ему.

— Мало мы сегодня прошли, — устало проговорил Айдос. — Совсем светло, можно было бы еще идти да идти, но, видишь, помешала непогода.

— А сколько она продлится, дедушка, как ты думаешь?

— Кто знает: может, сутки, а бывает, что и двое и больше…

— Досадно сидеть тут без дела, — нахмурился мальчик.

— Зачем без дела? Сейчас как раз дел хватает. Прежде всего, до наступления темноты, надо набрать сухого камыша и сделать маленькую времянку для нас. Какая ни есть, а все же защита от ветра. Потом принесем хворост, разведем костер, согреемся, рыбки нажарим, закусим с тобой…

— Я так боялся за наш груз, — отозвался Нагым, — что совсем забыл о еде.

— Вот это уже напрасно. Не будешь есть, откуда силы возьмутся? Не будет силы, какая же получится работа? Давай тащи камыш для шалаша!

«Конечно, будь я здесь один, — думал Айдос, — мне бы до вечера не управиться. А вместе с Нагымом, — старик улыбнулся, — мы оба молодцы. Шустрый парнишка вырос, ловко и быстро все делает».

Вскоре они грелись у весело пылавшего костра. Закрепив на палке по большому лещу, жарили его над огнем, как шашлык, а потом аппетитно ели, закусывая кусочками свежей лепешки, которую Нурбике испекла на дорогу Нагыму. После напряженной работы они проголодались, и ужин показался необыкновенно вкусным. Когда закипела в котелке вода, оба с удовольствием выпили по две кружки.

— А теперь давай отдыхать, — вставая, сказал Айдос. — Самый лучший отдых — это сон, будем ложиться спать.

Они постелили камыш и улеглись вдвоем под тулупом. Прислушиваясь к шуму моря, Нагым сказал:

— Кажется, ветер утихает, дедушка?

Сквозь щели в шалаше Айдос всматривался в темноту ночи.

— Да… Похоже, погода меняется. Я даже вижу несколько звезд. Значит, небо проясняется.

— Звезды? — уже сонным голосом спросил Нагым. — А всегда ли по звездам правильно определяют путь?

— Конечно. Разве в море без звезд найдешь дорогу? Ночью мы по звездам только и знаем, туда ли идем, куда надо.

— А когда, дедушка, ты научишь меня узнавать по звездам дорогу?

— Не торопись, научу Всему научу в свое время. А сейчас — спать, спать…

Нагым, как маленький, привалился к дедушке, и через минуту Айдос услышал его ровное дыхание.

Старик никак не мог заснуть. Мысли тянулись бесконечной вереницей. Он слышал, как за тонкой стенкой из камыша сильнее зашумел ветер. Осторожно, чтобы не разбудить Нагыма, он поднялся, вылез из шалаша и пошел на берег. Проверил, хорошо ли закреплена лодка, вгляделся в ночное море. Ветер то затихал, то порывами налетал и гнал к берегу тяжелые волны. Айдоса это не страшило. Сколько раз здесь, на этих островках, пережидал он морские штормы. «Улов рыбы цел, в холодную погоду он не испортится, а это главное. Похоже, что море помаленьку успокаивается; посмотрим, каким оно будет утром».

Он вернулся к шалашу, подкинул сухих сучьев в костер, чтобы не погас и не пришлось бы расходовать лишние спички.

В размышлениях о предстоящих заботах Айдос и не заметил, как прошла ночь. Начинало светать. Он взглянул на Нагыма: тот крепко спал, свернувшись калачиком под тулупом. «Не стоит пока будить мальчика, — решил Айдос, — пусть еще поспит, успеет намаяться за день».

Он подождал, пока совсем рассвело, и пошел к морю. Казалось, буря утихла, дул не сильный, но холодный ветер. Айдос поежился. Море еще неспокойно колыхалось, однако в набегавших на берег волнах не было уже вчерашней силы и быстроты. Оставляя кружевную пену на берегу, они лениво уползали обратно.

Айдос подумал, что в такую погоду он много раз выходил в море и незачем откладывать, терять драгоценные утренние часы, когда можно засветло далеко уйти.

Вернувшись к шалашу, он разбудил Нагыма. Они быстро зажарили рыбу на костре, вскипятили воду, позавтракали и снова отправились в дорогу.

Весь день они неутомимо гребли, сменяясь на веслах. К вечеру достигли островка Урдабай.

Разыскав среди густого прибрежного камыша удобное место, Айдос свернул парус и вместе с Нагымом хорошенько закрепил лодку. Потом Нагым развел костер, они поужинали и собрались спать. Перед сном Айдос вдруг вспомнил, что уже три дня не читал намаз. Он усмехнулся: «Ничего, когда возвращусь домой, наверстаю все пропущенные молитвы».

Спать они устроились в лодке, чтобы не тратить времени на постройку шалаша, пораньше лечь, с рассветом встать. Айдос поглядел на звезды. «Кажется, становится спокойнее, — вздохнул он. — Будем надеяться, что утром нас встретит ясное небо и тихое море». Он сказал об этом Нагыму.

— Да сбудутся твои добрые слова, — серьезно отозвался мальчик, вспомнив, что именно так отвечал дедушка на добрые пожелания.

После двух бессонных ночей старик заснул. Спал он крепко, без сновидений: сказывалась усталость последних дней.

ШТОРМ

Разбудил его страшный грохот. На море снова свирепствовала буря. Затихший накануне ветер ночью усилился и на рассвете достиг штормовой силы. Небо, затянутое тяжелыми черными тучами, мрачно нависало над клокочущими волнами. Наступившее утро было такое сумеречное, что Айдосу сначала показалось, будто рассвет еще далек. Не успели они с Нагымом прийти в себя, как яростный шквал сорвал лодку с укреплений и унес в открытое море. Ветер с протяжным свистом гонял высокие пенящиеся волны, и они швыряли лодку то вверх, то вниз. Хорошо еще, что сразу не перевернулась, а это могло случиться, потому что она сильно накренилась, зачерпнув бортом воду. Но Айдос с Нагымом не растерялись.

Крепко ухватившись одной рукой за борт, мальчик с лихорадочной быстротой ведром черпал и выливал из лодки воду. Айдос ползком добрался до кормы и пытался схватиться за руль, чтобы хоть сколько-нибудь направлять движение лодки. И тут он увидел, что руль сломан. Он вернулся на середину и стал помогать Нагыму. Мальчик, сжав зубы, весь напрягшись, безостановочно вычерпывал воду. Сильный ветер, будто соперничая с ним в упорстве, все гнал и гнал холодные волны, которые тяжело ударялись о борта лодки и снова заливали ее водой.