Именно Тейт заставил меня осознать это, когда однажды утром вошел в ванную, пока я чистила зубы и на мне не было ничего, кроме трусиков. Он остановился позади меня, обнял одной рукой и прижался к моей спине.

Я встретилась с ним глазами в зеркале и сразу заметила, что у него что-то на уме.

Он не заставил меня ждать и спросил:

— Ты что-то скрываешь от меня?

Я моргнула, вытащила зубную щетку изо рта и ответила:

— Нет.

Тейт сжал руку, физическое предупреждение, и добавил словесное предупреждение:

— Детка.

Я уставилась ему в глаза, закончила чистить зубы, сплюнула пасту, прополоскала рот, вытерлась и попыталась повернуться, но Тейт удерживал меня лицом к зеркалу.

— Тейт... — сказала я зеркалу.

— Мне не нравится, что ты делаешь это в одиночестве.

— Что?

— Ночью.

Я покачала головой и спросила:

— Что, прости?

— Мне не нравится, что ты остаешься один на один с ночью. Если ты проснулась, а я нет, говорю тебе, детка, буди меня.

Тут-то до меня и дошло, и я молча уставилась на него в зеркало.

Я делала это некоторое время, достаточно долго, чтобы Тейт потерял терпение, сжал руку вокруг меня и поторопил:

— Поняла?

— Я не просыпаюсь, — потрясенно прошептала я, все еще глядя на него.

Я не могла припомнить времени, когда не просыпалась, с самого детства. Может на ночь или две, но не постоянно. Мой разум мучил и меня, и мой сон всегда.

— Повтори-ка? — попросил Тейт.

Я положила ладони на раковину для устойчивости.

— Я не... — Я неверяще покачала головой. — Тейт, детка, — шепотом продолжила я, — когда ты дома, я не просыпаюсь. — Глаза защипало от слез, и я продолжила шептать: — Только когда ты уезжаешь, я...

Его рука расслабилась, он положил ладони на мои бедра, шагнул назад и развернул меня лицом к себе, потом шагнул обратно, снова обняв меня одной рукой, а вторую поднеся к моему подбородку.

Я откинула голову, чтобы посмотреть на него.

— Милая... — начал он, и по моей щеке скатилась слеза.

— Всю жизнь, — перебила его я, — сколько я себя помню. А теперь нет. Не тогда, когда ты рядом.

— Лори... — прошептал Тейт, стирая мою слезу большим пальцем.

— Ты... — Я сглотнула. — Это ты.

— Я знаю, детка, — тихо сказал он, коснувшись моего лба своим. — Ты для меня тоже.

— Нет, — сказала я ему. — Ты не понимаешь. Ты то особенное, что я искала. А я искала то, что сможет успокоить мой разум.

— Крутышка... — начал Тейт, но я прижалась к нему и крепко обняла обеими руками.

— Я знала это, но не понимала. Теперь я знаю.

По какой-то причине внезапно он поднял голову и пристально посмотрел на меня с такой сосредоточенностью и так долго, что я не могла долго это выносить.

— Что? — спросила я.

— Ты никуда не собираешься, — заявил он, и я снова моргнула.

— Что?

— Это достаточно хорошо для тебя.

Я помотала головой и сжала его в объятиях.

— Тейт, ты говоришь загадками.

— Ты не просто веришь, что я могу все. Я могу все, ради тебя.

Я перестала дышать.

— Исправить твой сон, — заявил он.

Я молча смотрела на него.

— Сломал себе всю жизнь, принимал дерьмовые решения, почти испортил жизнь сыну, но не тебя. Я могу все, когда я с тобой.

— Ты и раньше мог, — сказала я ему.

— До тебя — нет.

— Тейт, ты...

— Детка, в день, когда ты приехала в город, ты видела меня с Нитой. На следующий день, день, когда я встретил тебя, вот тогда это началось.

— Нет.

— Черт, — прошипел он так напряженно, что почти ощущалось физически. — Как бы я хотел, чтобы папа мог с тобой познакомиться.

Я уставилась на него, онемев от потрясения, когда до меня дошло, что мой красивый крутой байкер был сломлен.

И я ему тоже помогла.

— Это сломало тебя, — прошептала я.

— Что?

— Когда ты потерял игру, это сломало тебя. Ты тоже был на пути к саморазрушению.

Он пристально смотрел на меня, и я задержала дыхание, ожидая его реакции.

— Да, — тихо сказал он.

— Ты думал, что без игры не сможешь найти хорошую жизнь.

— Да.

— И по какой бы то ни было причине я думала, что не достойна чего-то особенного, так что никогда не находила этого, до тебя.

— Слава Богу, —загадочно ответил он.

— Что?

— Детка, если бы ты позволила своему парню из колледжа с самого начала показать тебе, что ты особенная, сейчас я бы не стоял у себя в ванной, обнимая тебя. Я бы был обречен.

— Ну...

— И Джонас тоже.

— Эм...

Тейт снова уперся лбом в мой лоб, но опустил голову, так что наши носы соприкоснулись.

— Это делает меня мудаком, ведь ты так долго жила с этим, но мне плевать, ты все равно должна знать: я чертовски рад, что только я могу подарить тебе сладкие сны.

Слезы вернулись и моментально потекли.

— И я тоже, Тейт, — прошептала я.

— Я так долго ждал, чтобы стать чем-то особенным снова, детка, — прошептал он в ответ.

— Я рада, что это досталось мне.

Мокрыми глазами я смотрела, как он улыбнулся.

— Ладно, Крутышка, закончили, — тихо объявил он.

— Что?

— Разговоры по душам.

— Ох, — прошептала я разочарованно, потому что мне вроде как понравилось. — Хорошо.

— Теперь у нас есть это, — объяснил он. — Они нам не нужны.

— Ох, — повторила я, больше не расстраиваясь, потому что он был прав. — Хорошо. — Потом спросила: — Джонас еще спит?

— Да.

Я провела ладонью по его прессу.

— Хорошо.

— Детка?

Запустив пальцы другой руки в его волосы, я опустила ладонь ниже и обхватила его член.

— Мне захотелось поиграть, — прошептала я.

Тейт усмехнулся.

— Можно? — спросила я.

— Когда я буду готов, чтобы ты перестала играть и стала серьезной, я скажу, и ты станешь серьезной.

— Договорились, — согласилась я, и его глаза потемнели.

— На колени, Крутышка, — прорычал он.

Я расплылась в улыбке.

И опустилась на колени.

После нашего с Тейтом разговора по душам в ванной, который закончился минетом для него, после чего я получила оргазм, сидя на краю раковины и закинув ноги ему на плечи, жизнь стала весьма сладкой.

Это не значит, что у нас не случалось драм.

Но все наши драмы вращались вокруг Джонаса.

Во время одной Джонас устроил истерику в торговом центре, которую поддержал Тейт, когда мы возили его покупать одежду к школе. Я считала, что его шкаф и комод должны быть намного полнее. Тейт и Джонас были не согласны и считали — после того как мы купили две пары джинсов, несколько футболок и пару кроссовок для зала, которые стоили почти как картина, которую я купила Тейту (тут я слегка преувеличиваю), — что пришло время идти в кино.

Я сдалась и, поскольку знала его размеры, на следующий день взяла Эмбер, Бетти, и Венди в торговый центр, и мы увеличили гардероб Джонаса.

А также гардероб Тейта.

А также гардероб Эмбер, Бетти, Венди и мой.

Мы также навестили Ванду в магазине товаров для дома, так что Джонас получил новые полотенца для своей ванной, а мы с Тейтом новый дозатор для мыла и стакан для щеток.

Мы также получили новые емкости в кухню и новый набор великолепных тяжелых керамических мисок, которые складывались друг в друга для удобства хранения. Но поскольку они были покрашены в приглушенный пыльно-зеленый, розовый и голубой, я поставила их на остров, потому что они там круто смотрелись.

Джонас же считал, что они смотрятся по-девчачьи.

Тейт посмотрел на миски, потом на меня и вышел, но его губы кривились, так что я решила принять это за одобрение, или по крайней мере не возражение.

Вторая драма была связана с тем, что Тейт записал Джонаса в детскую футбольную лигу. У него отлично получалось, и Тейт очень старался не пропускать ни тренировки, ни игры. Однако, поскольку преступникам не позвонишь и не договоришься, чтобы они ждали в местном отделении полиции, чтобы ты мог их сдать, это случалось не так часто, как хотелось бы Тейту и Джонасу. А вот я не пропустила ни одной игры, хотя, когда Тейт был дома, чтобы забирать его после тренировок, я давала им провести время вдвоем и забирала Джонаса, только когда Тейта не было.